приводили к желаемому. Но это помогло случиться нашей встрече в Париже, — рос энтузиазм Алексея вновь всё рассказать, вспомнить совместное прошлое, но он резко себя остановил и указал на одну из кроваток, где спала дочь:
— Это Елена… Наша малышка, — нежно улыбнулся он. — А здесь наш сын… Алексей. Мы усыновили его. Тебе рассказывали о нём?
— Да, — смотрела Софья то на дочь, то на сына.
Она ещё долго любовалась ими и даже не замечала, как на лице появилась ласковая улыбка, такая тёплая, такая милая, что Алексей прослезился, еле сдерживая возрастающие эмоции и желание прижать любимую к себе…
— Можно мне побыть с ними завтра весь день? — вопросила вдруг Софья, оглянувшись на Алексея и тот, удивлённый такому вопросу, тут же кивнул:
— Это твои дети… Ты можешь всегда быть с ними и… должна…
— Я могу остаться и сейчас здесь? — смотрела с надеждой Софья, пытаясь принять факт, что она уже мать, и Евдокия поддержала, помогая сесть в кресло между кроватками:
— Прошу, Ваше Сиятельство…. будете охранять их сон.
В наступившей тишине Алексей и Софья скоро вместе сидели между спящими детьми, время от времени встречаясь взглядами. Евдокия с умилением смотрела, как их спонтанные улыбки обращались друг к другу, и потихоньку оставила одних.
Она осталась сидеть в коридоре, чтобы не мешать столь хрупкой невидимой ниточке, которая стала связывать Алексея и Софью…. которая может быть поможет вернуть украденное счастье…
Как только пробудившиеся дети заплакали один за другим, Алексей и Софья тут же очнулись. Они засмеялись, понимая, что оба уснули прям здесь, у кроваток детей, сидя в креслах. Скорее взяв на руки, они обнимали их и целовали. Казалось, долгожданное семейное счастье раскрыло свои двери…
Весь день они посвятили детям, наслаждаясь играть с ними, есть вместе, гулять. Радужно, тепло было им вчетвером. Видя такое счастье, друзья разъехались тоже по домам, теперь с верою, что любые напасти вот-вот должны отступить.
Незаметно промчавшийся день вновь заканчивался так скоро с наступлением ранней темноты. Покинув детскую комнату, когда дети уснули, Алексей и Софья вновь встретились взглядами и вновь одарили друг друга теплом улыбки, как и весь прошедший день…
— Они самые лучшие, — прошептала Софья, чуть смутившись.
— И ты, — прошептал в ответ Алексей, не сумев сдержать так и рвущуюся из него любовь.
— Я…. должна… спать, — смутилась Софья ещё больше, медленно отправившись к своей комнате.
Остановившись у двери, она вновь взглянула в глаза проводившего её Алексея. Он осторожно взял её руку в свою и коснулся той таким же осторожным поцелуем. Только линия взглядов не прерывалась ни на секунду… Оба смотрели друг на друга с чувством разрывающей изнутри тоски…
Трепетная дрожь прокатилась по телу Софьи, любующейся столь красивым, столь манящим всем собою к себе мужем. Почему-то верилось, почему-то не хотелось больше думать о том, что может всё — ложь…. игра…
— Прости, — молвил Алексей, опуская её руку, и Софья прослезилась:
— Всё кажется истиной…. но… не могу пересилить себя…
— Понимаю, — появилась грустная улыбка на лице Алексея.
Он хотел уйти, как Софья схватила его за руку:
— Подождите…. я хочу всё вспомнить…
Она повела его за собой в комнату и, остановившись посреди, повернулась вновь к глазам:
— Я хочу вспомнить… Вас…
Алексей молчал, не понимая, что задумала любимая, а она прошептала:
— Поцелуйте меня…
Выдержав паузу, сдерживая себя, чтобы не схватить в свои объятия, Алексей вопросил:
— А тот… супруг… тоже целовал?
— В нём было что-то такое отталкивающее, — смутилась Софья. — Я не позволяла, а он был терпеливым…. ждал…
Алексей не дал договорить, сразу одарив губы крепким поцелуем. Вдруг взглянув в глаза, он видел, как она, прикоснувшись пальцами к своим губам, смотрела в ответ так, словно была околдована им или захвачена в плен вернувшейся любовью. Только тревога на миг коснулась души Алексея:
— Ты сидела практически раздетая у него на руках, когда тебя нашли, — напомнил Алексей, что Софья подтвердила:
— Да, он вошёл, когда я переодевалась и сразу схватил меня, умоляя сдаться, но тут пришла… Лиза.
Алексей смотрел на любимую, а душа уже переполнялась радостью от того, что она снова с ним, снова смотрит, как раньше. Не выдержав трепета, он обнял за талию, а губы их сразу нашли друг друга…
Долгий поцелуй становился всё слаще, сильнее, жарче… Отпускать друг друга не хотелось… Всё сильнее прижимаясь, они скоро опустились на постель в бушующей в них обоих страсти.
Всю расцеловав, Алексей снова любил её, она снова стонала от восторга, словно всё вернулось, словно всё, как в прошлом. Оба летали в облаках наслаждения, а тела праздновали долгожданную любовь…
Наконец-то утомившись, они так и остались в объятиях друг друга. Ничего не говоря, лишь даря время от времени поцелуи, они так и уснули вместе, благодаря эту ночь…. благодаря время и судьбу…
Резким пробуждением вздрогнула Софья от кошмарного сна и вскрикнула. Тут же приподнявшись, она уставилась в глаза так же резко очнувшегося Алексея.
— Это лишь сон, — сразу сказал он, но Софья смотрела, словно поражена чем и ранена:
— Мамонов… Там горел дом, а он меня… Он меня…
— Тише…. молчи… Всё это кошмарный сон, — тут же склонился Алексей над нею, захватив лицо в тепло рук, успокаивая, гладя, не желая, чтобы она вспоминала весь пережитый кошмар. — Всё прошло… Это был кошмарный сон.
— Умоляю, — стала плакать она, зная, что это не сон. — Я помню это. Я не помню, почему, но помню его.
Оттолкнувшись от Алексея, Софья отвернулась, прикрываясь одеялом:
— Умоляю…. уходите… Я может повела себя легкомысленно. Я не должна была. Всё не так. Так не должно было быть.
— Любимая, — хотел прикоснуться к ней Алексей, но видел, как она испугалась.
— Я прошу, дайте мне время… Я хочу быть одна… Я сама, сама… Я виновата… Оставьте меня пока, умоляю… Дайте время…
— Хорошо, — прозвучал его голос и нежно, и печально.
Поспешив одеться, Алексей больше ничего не сказал и ушёл, лишь оглянувшись перед тем, как исчезнуть из вида за дверью. Как только дверь за ним закрылась, Софья рухнула к подушке и, уткнувшись в неё лицом, зарыдала…
Не долго оставалось до весеннего тепла, но даже с его наступлением Софья так и не решалась сделать первой шаг к общению с Алексеем, как не решался и он. Алексей покорно дал ей время привыкнуть к детям, к его присутствию в жизни, но всё чаще на весь день
