И если я не ошибаюсь, приближаемся к конечной цели нашего путешествия.
— А где это? — уточнила Феба, и в этот момент карету сильно тряхнуло, и она резко остановилась, кренясь под угрожающим углом.
— Вот черт! — буркнул Тревельон себе под нос. Дурной знак — уж он-то сразу это чувствовал.
Дверца распахнулась, и появилось лицо Рида. Волосы, обычно аккуратно собранные в хвост, теперь растрепались.
— Кэп, дальше никак не проехать! Карета увязла в грязи по ось, а дорога — вообще не дорога, о сплошное дерьмо, прошу прощения у миледи.
— Ничего страшного, учитывая обстоятельства, — махнула рукой Феба.
— Дальше придется идти пешком, — заключил Тревельон и взял подопечную за руку. Рид озабоченно нахмурил лоб.
— Как же вы станете разбирать дорогу? Темно как в гробу, и нигде ни огонька.
— К сожалению, эту дорогу я знаю слишком хорошо, — успокоил его Тревельон. — Дайте мне один из фонарей, а второй оставьте себе. Я пришлю кого-нибудь, чтобы позаботились о лошадях.
Он помог Фебе выбраться из кареты, пока Рид ходил снять фонарь с козел, а когда вернулся, сказал:
— Если держаться обочины, то будет не так грязно.
Тревельон взял фонарь, и Феба уцепилась за его руку повыше локтя, чтобы не загораживать свет.
— Осторожно, сэр. — Рид поежился, беспокойно озираясь по сторонам. — Место какое-то дикое!
— Буду смотреть в оба! — заверил его Тревельон, хотя уединенность и безлюдность места его как раз не пугали. По собственному опыту он знал, что бояться стоило как раз людей.
Феба подставила лицо ветру, запрокинув голову.
— Здесь даже воздух пахнет как-то по-другому.
— Это же не зловоние города, миледи, — заметил Тревельон, глядя под ноги, чтобы не упасть, а то, не приведи господь, упадет и леди Феба.
— Нет, не это. Мне приходилось бывать за городом, но здесь пахнет еще чем-то.
— Должно быть, соль, водоросли, рыба — мы недалеко от берега океана, — предположил Тревельон.
Дорога в этом месте делала поворот, и вот перед ними замаячила темная громада дома: крепкий, упорно сопротивляющийся непогоде кирпич; внутри ни огонька.
Из темноты выскочила стремительная тень и запоздало залаяла при их приближении.
— Ах, собака! — воскликнула Феба.
— Да. Раньше тут собак не было.
Пес остановился в нескольких шагах, и теперь лай перемежался с рычанием. Собака была достаточно крупной: капитану по колено — и вступать с ней в схватку он желания не испытывал.
Дверь дома неожиданно открылась, наружу вырвался сноп света, и вперед выступил высокий силуэт с длинноствольным ружьем на плече.
— Кого там принесло? Назови свое имя, или я снесу тебе башку ко всем чертям!
— И я рад тебя видеть. Здравствуй, отец, — сухо сказал Тревельон.
На следующее утро Феба проснулась от цоканья собачьих когтей по деревянному полу, — потом раздался детский шепот:
— Тише, Тоби!
Феба лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к шагам за дверью, и вспоминала их странное прибытие предыдущей ночью. Очевидно, ее сопровождающий не подумал дать знать отцу, что намерен его навестить, да не один, а с гостьей. Отсюда и неловкость — если не сказать больше — встречи, хотя, судя по сухим приветствиям, которыми обменялись отец и сын, заранее высланное уведомление мало что бы изменило.
В любом случае обмен приветствиями был сух и краток, тут же явилась служанка и проводила Фебу в комнату. У нее едва хватило сил сбросить платье и умыться: рухнув на кровать, она тут же провалилась в сон.
— Вы проснулись? — послышался тот же голосок — вроде бы девчачий. Собака тяжело пыхтела рядом. — Леди?
— Доброе утро, — сказала Феба, и собака от неожиданности залаяла. Она ждала, сев в постели, но девочка не издала больше ни слова. Кажется, даже дыхание задержала. — Кто ты? — Вчера ночью этой девочки в дверях не было. Разве что она держалась так тихо и незаметно, что никто не подумал представить ее гостям.
— Я Агнес, — ответила девочка, как будто это все объясняло. — Дедушка велел вам передать, что пора завтракать.
— Спасибо! — сказала Феба. — Не знаешь, случайно, где бы взять воды, чтобы умыться?
— Я принесла. Она вон там, — сказала Агнес.
Феба склонила голову, прикидывая, сколько лет может быть девочке. Конечно, не совсем ребенок, если смогла принести тяжелый кувшин с водой.
— Не могла бы ты мне помочь? Я слепая. — И она протянула руку к девочке.
— Ох! Так вы совсем не видите?
— Нет, — просто сказала Феба и улыбнулась, чтобы не вызывать жалости.
— Тогда я вас отведу. — Феба почувствовала прикосновение маленькой руки с тонкими, но крепкими пальцами, и, откинув одеяло, спустила ноги с кровати. И тут же влажный нос обнюхал ее пальцы.
— Назад, Тоби! — строго сказала Агнес, а потом тише, доверительным голосом добавила для Фебы: — Не бойтесь его — он сует нос повсюду, куда дотянется. А уж лает ужас как громко, у меня даже уши болят. Я уж его просила, просила не лаять, да он не слушает. Деда говорит, собаку нельзя отучить не лаять, ведь Бог устроил так, чтобы они лаяли. Ведь правда?
— Кажется, это Тоби встретил нас вчера ночью, — сказала Феба, осторожно опуская руку.
Пес тщательно обнюхал ее пальцы, а затем лизнул ладонь влажным языком. Она погладила собачью голову: морда вытянутая, большие уши торчком и густая короткая шерсть, в которой запутались ее пальцы. Среднего размера собака, довольно коренастая. Пока Феба ощупывала пса, он лизнул ее руку еще раз.
— Ага, это он на вас лаял, — согласилась Агнес, по-прежнему не отпуская руку Фебы. — И нас всех разбудил, но деда сказал, чтобы мы сидели наверху. Да только я подглядывала сквозь перила и видела вас с ним.
Это выразительное «с ним» явно относилось к Тревельону. Кто он этой малышке?
— Прошу прощения за то, что мы разбудили вас средь ночи. — Феба встала, и девочка повела ее к умывальнику.
— Осторожно, тут стул, — предупредила Агнес. — А тут умывальник. — Она положила руку Фебы на край широкой фарфоровой чаши. — Полить вам?
— Да, пожалуйста. Агнес, ты все время говоришь «мы». Кто еще тут живет?
— Ну… — Потом был плеск воды, и Феба почувствовала, как льется вода сквозь пальцы. — Тут еще деда и мама, потом Бетти главная по дому, она спит возле кухни. А на конюшне старый Оуэн и еще Том — они занимаются лошадьми.
— Лошади? И много? — Феба взяла из рук Агнес полотенце и вытерла шею и лицо.
Ей очень хотелось принять настоящую ванну, однако с этим придется подождать. Здесь так мало слуг — будет затруднительно натаскать столько воды. Возможно, позже она попросит Агнес помочь
