Дейзи тоже была готова к непристойностям, о которых писала в дневнике мадемуазель Латур. Но прежде всего нужно найти Люциана. Не обращая внимания на усиливающееся возбуждение и стараясь казаться скучающей и неприступной, она потягивала шампанское и осматривала зал.
Но ни одного унылого пуританина не приметила.
С другого конца зала на нее уставился элегантный, но грозный с виду разбойник. Весь, начиная от задорной шляпы с пером и кончая смертоносной рапирой у бедра, он источал мужскую энергию.
Однако есть один вор, способный получить от женщины все, что захочет, и она не станет жаловаться, подумала Дейзи. Но когда он двинулся в ее направлении, у Дейзи сердце ушло в пятки.
Одно дело — восхищаться изысканной линией мужской фигуры, и другое — привлекать его внимание, когда ищешь совсем иного. Как найти Люциана, если придется отбиваться от внимания этого джентльмена, прикинувшегося грабителем?
Сняв шляпу, под которой обнаружилась копна густых черных волос, он вежливо раскланялся.
Дейзи взмахнула веером. Он не полностью скрывал ее грудь, но все же это лучше, чем ничего.
— Bon soir, monsieur.[17]
Он не ответил. Только подошел ближе и, приподняв пальцем ее подбородок, внимательно вгляделся в лицо. За черной маской в глубине его темных глаз вспыхнул огонь. Как заяц под гипнотическим взглядом гадюки, Дейзи не могла пошевелиться, когда он, наклонившись, поцеловал ее в губы, сначала нежно, а потом страстно, пробуя и наслаждаясь, лаская языком ее нёбо, провоцируя на ответные действия.
Юпитер! Это Люциан. Она целовалась с ним и сама, и в образе Бланш и могла узнать его поцелуй.
Уронив веер ему на руку, она обняла его за плечи и привлекла к себе. Хотя он целовал ее как Бланш, Дейзи в этот момент это не волновало. Главное — она чувствовала его губы на своих. Он прижал ее к себе. Дейзи потерлась о него бедрами, но боль возбуждения только усилилась.
Тогда он попытался увлечь ее в альков.
— Нет. — Она не без усилия оторвала от него рот. — Там уже кто-то есть. — Дейзи заставила себя говорить с ним по-французски, прильнув к его груди. Ее ноздри щекотал его запах, смешанный с запахом ее возбуждения, мускусным и сладким. — Куда можно пойти, Люциан?
Он взял ее за руку.
— В этом доме роскошная библиотека. — Он широко улыбнулся. — А я знаю, как сильно ты любишь книги… Дейзи.
Что бы мир ни думал о куртизанках, удовольствие является истинной валютой любви. Ее сундуки пополняются, лишь когда отдаешь, не рассчитывая на вознаграждение.
Дневник Бланш Латур
Люциан повел ее по лабиринту веселящихся и танцующих гостей, общаясь лишь пожатием руки. Лишь когда они покинули кишащую людьми часть огромной резиденции герцога, звуки бала стихли до приглушенного рокота. Чтобы не отставать от него, Дейзи почти бежала.
— Как ты узнал, что это я? — спросила Дейзи, запыхавшись. Люциан улыбнулся, скользнув взглядом по ее торчащим соскам, отчего они еще больше затвердели.
— У тебя есть некоторые отличительные признаки. Ты хромаешь.
Подхватив Дейзи на руки, Люциан понес ее по сумрачному коридору, мимо доспехов и высоких ваз династии Мин.
— А как давно ты догадался?
— Что ты хромаешь? Я заметил только сейчас. Эти туфли нужно запретить законом.
Она ударила его кулаком в грудь:
— Нет, я имела в виду другое. Как давно ты догадался, что я — Бланш?
— В тот вечер, когда ты подвернула ногу. Я давно подозревал, что ты — Дейзи. Но убедился в этом тогда, когда ты позволила потрогать твое лицо.
В тот вечер она была готова позволить ему гораздо больше, но он лишь попросил разрешения дотронуться до ее открытого лица. Тогда она ощутила разочарование, а теперь ее грудь переполняла радость.
— Выходит, я не такая умная, как мне казалось. Видимо, ты решил, что я излишне фривольна.
— Больше, чем фривольна, — сказал он с улыбкой и наклонился, чтобы поцеловать ее грудь. — В лучшем смысле. И никогда не скажу и слова упрека, если будешь излишне фривольна только со мной.
Толкнув высокие двери, он вошел в библиотеку герцога. Из окон высотой в два этажа на блестящий дубовый пол падали отблески лунного света. В другой раз Дейзи была бы зачарована длинными рядами книг, винтовой лестницей в углу, которая вела к собранию второго уровня, огромной, во всю стену, картой Англии за массивным деревянным столом. Но теперь она ни о чем другом не могла думать, кроме этого мужчины, который нес ее с такой легкостью, как будто она была ребенком, и в то же время заставлял ее чувствовать себя до мозга костей женщиной, когда смотрел на нее.
Он бережно опустил Дейзи на пол, снял шляпу, бросил на стол. За шляпой последовала маска.
— Теперь ты, — сказал он.
Дейзи стянула с себя маску из перьев и поймала его взгляд. Люциан хотел ее, а не Бланш. Дейзи решила, что разденется догола, если он попросит.
— А теперь давай сбросим все с себя, — произнес Люциан, и Дейзи захлопала ресницами, гадая, каким образом он услышал ее потаенные мысли. — Пока ты не упала, — добавил Люциан.
Ах! Это туфли, конечно.
Он опустился на колени, и она приподняла подол, приоткрыв ступни и лодыжки. Пока он снимал туфлю с больной ноги, Дейзи балансировала на здоровой. Лодыжка все еще была забинтована для поддержки. Сняв обувь, он провел кончиками пальцев по поврежденному месту. Его прикосновение, хотя и нежное, все же возбуждало. Прежде чем опустить ее ступню на пол, он погладил подошву, отчего вверх по ноге пробежала волна удовольствия.
— Ты можешь на ней стоять?
— Недолго.
Дейзи приподняла вторую ногу, дав ему возможность разуть ее. Если бы он попросил ее полетать, она попыталась бы без колебания.
Наконец Дейзи осталась в одних чулках. Он встал, скользя руками вверх по ее ногам, собирая в гармошку юбку. По ее телу поползли мурашки.
— Ты такая гладкая, — произнес Люциан, касаясь горячей ладонью ее голого лобка. — Так, где я был?
— Там.
Она едва дышала, когда кончиками пальцев Люциан принялся кружить вокруг самого чувствительного места. Искорки удовольствия, вспыхивая между ног, распространялись по всему телу.
Он наклонился, поцеловал ее, затем пощекотал носом шею и грудь. Она запустила пальцы в его густую шевелюру, о чем мечтала с тех пор, как была ребенком. В предвкушении ее соски стали твердыми.
Его теплое дыхание на ее груди усилило их чувствительность еще до того, как Люциан начал ее ласкать. Когда он обвел языком верхушки сосков, Дейзи подумала, что ничего лучше не бывает, но тут он осторожно прикусил их. Желая найти облегчение, она покачала бедрами, но это лишь подогрело ее желание.
