Шли дни, подернутые дымкой ужаса и безнадежья. Лу проверяла пульс у Ги и понимала — ничего! Но он был жив, а это главное! Еще один день и наступило то, чего страшилась Лу — дышать он начал тяжело и очень редко.
И вот тогда она почти сошла с ума! Всех выгнала, сама уселась рядом с Ги и зарыдала…
— Ги, я люблю тебя. Услышь мои слова и постарайся вернуться. Послушай, хочешь, я умру вместо тебя? Я Бога порошу, он не откажет! Его я редко о помощи просила и он услышать должен мою молитву. Но я хочу, чтобы ты был рядом, хочу родить тебе ребенка. Сына. Двух? Могу и трех! Как пожелаешь! Только вернись. Ты сможешь, я знаю о тебе, что ты силен и победитель. Так победи болезнь! — и снова слезы, ужасные, отчаянные. — Я так тебя люблю… Не уходи! Останься!
Упала рядом на постель и лицом уткнулась в его огромную ладонь. Молилась, плакала… Но Лу, есть Лу. Когда отчаянный порыв прошел, она решительно направилась к столу и принялась опять за смешиванье трав. Составы разные и много, но герцогиня не могла понять, какой из них тот самый! Он утром свадьбы пил гипокрас, а значит, бузина, полынь и ясенец. И так она все проговаривала вслух, мешала, нагревала и давала Ги.
Вечером он задышал ровнее, и Лу легла к нему в постель, свернулась маленьким клубком в его ногах и слушала дыхание.
— Ги, очнись. Услышь. Я тебя люблю! Мне так жаль, что я оказалась дурой и не сказала все тебе до поединка! — немного потянулась и забрала его ладонь своими пальчиками.
Никто не может долго так страдать и выносить то ожиданье и страшное и безнадежное. Лу небеса послали забытье, и так ночь прошла, а утром она проснулась от того, что Ги сжимал, и крепко, ее руку!
— Лу…
Она приподнялась и поползла к нему поближе, в лицо заглядывала, думая, что ей почудилось!
— Ги! Ги это я. Я здесь! — он приоткрыл глаза.
— Ты бледная как Смерть. Я умер? И ты со мною вместе? — Лу зарыдала и уронила голову ему на грудь, к себе прижала, что есть силы. — Что случилось?
А голос тихий у него и руки слабые, но все же потянулись обнять ее, утешить.
— Ты почему так долго? Я думала, что ты умрешь… — и плачет.
— Похоже, я не умер. Но, судя по тому, как голова болит и кружится все перед глазами, я близок к своему концу. Лу, ты можешь не рыдать? Мне кажется, что уши лопнут.
— Не буду… — но все равно рыдала, правда, теперь уже и улыбалась сквозь слезы. — Я не прощу тебе того, что ты долго не открывал глаза. Ты, верно, издевался надо мной? Терпеть тебя я не могу за это!
— Лгунья. Я слышал как ты говорила, что любишь. И о том, что сыновей родишь, я тоже помню. Ты обещала трех и я согласен, — Луиза замолчала и слезы перестала лить. — Пока я там блуждал, я слышал только голос и шел к тебе. Пожалуй, заблудился, если бы не ты. Так что ты про любовь мне говорила?
— Ги, сейчас тебе нужны покой и пища. Давай мы о любви чуть позже поболтаем? — она сползла с кровати и побежала к двери.
— Стой, малявка. Два слова и делай все, что хочешь. Скажи их вслух и я отстану… ненадолго.
Луиза обернулась и посмотрела на него. Ги очень бледный, слабый, но глаза блестят и ей самой от этого сиянья так славно стало и так хорошо, что Лу решилась.
— Я тебя люблю, Ги…. И только потому прощу тебе, что ты так долго был не со мной, а где-то там… Расскажешь где? — теперь Лу поняла, что Ги нужны не только покой и пища, но еще и силы, что дали ему слова, которые она сказала.
Он кивнул и прикрыл глаза, как будто сохраняя в памяти момент и наслаждаясь им. А Лу скорее побежала оповестить людей, что тревожились о Ги, и раздавать приказы. Еще послала Морта к Лидсу, тому нужна и помощь и дружеское слово.
И замок ожил! Он будто засмеялся со всеми вместе, услышав новости счастливые, и посвежел, очнулся от горя и кошмара. Забегали служанки, загомонили родственники, что ждали новостей не уезжая. Эм плакала от радости за Лу и составляла письмо для короля. Виго каждый день гонял к ним вестового и обещался быть в ближайшем времени.
Морт прибежал в опочивальню герцога и в дверях застыл.
— А, старый пень. Приветствую. Ну, что там слышно? — все видел капитан.
И бледность, и слабость хозяина и все же был так рад, что поспешил скрыть дрожь в голосе и как будто даже слезы. Но, если они и были, то никому и никогда Морт не признался в этом.
— Ваша Светлость, слышно только то, что Вы пищите, как девица. Сейчас придут ребята и мы тут пошустрим для Вас. Помоем и накормим. Так распорядилась Ее Светлость.
— Кто? — Ги пока не мог понять, что это Лу, похоже, было непривычно.
— Все хуже, чем я думал, милорд. Перед тем, как чуть не помереть, Вы женились и теперь у Вас есть Ее Светлость.
— Да, точно… У меня теперь жена. Я позабыл, Морт, — он пошутить пытался, а Морт насупился и впервые в жизни дал отповедь хозяину, да еще какую!
— А вот она не забывала о муже ни на секунду. Не знаю, за какие Вам заслуги послал Господь такую милость, как леди Лу, но ее Вы недостойны. Забыл, что он женат! Была бы у меня такая пара, я бы сдох, но не забыл, — Ги изумился и сильно.
— Морт, ты тронулся умом из-за того, что я чуть не издох? Впервые слышу, чтобы ты так высоко ценил девицу, — Морт сдвинул брови и рассказал все Ги.
После рассказа о подвигах малышки Лу у Лидса прибыло и сил и восхищенья, хотя последнего и так в достатке было и до истории про яд.
Пришла прислуга, захлопотала. Ги выносил все стойко, даже попыталась сам сесть, и удалось отчасти. Потом поел и все ушли, оставив Лидса отдыхать, а Лу не шла.
— Морт! — капитан вошел мгновенно, как будто бы у двери сторожил. — Где герцогиня?
— Леди Эмилия сказала, что миледи уснула прямо за столом. Она почти не ела и не спала совсем. Ее отнес в постель Теренс Шу.
Ги помнил бледность Лу и то, как похудела малявка… Из-за него. А он бесполезный сидит в постели, как изнеженная женщина, в то время как его жену таскает на руках какой-то Шу!
— Я встать хочу. Помоги, — а Морт в ответ отказ!
— Миледи запретила Вам помогать вставать. Сказала что-то про кровь и сердце. Там … Как сказать-то… При движении кровь бегает быстрей по жилам и сердце работает, а Вам нельзя, — бедняга-капитан вспотел, пока искал слова, чтобы объяснить мотивы своего поступка.
— Ты служишь мне или ей? Иди и помоги! — Ги ослабел, но тем не менее, командного голоса не утратил.
— Милорд, Вы можете меня убить, но я не стану помогать. Я герцогине верю. Она спасла Вас даже после заявления доктора, что Вам не жить.
— Убью.
— Не помогу.
— Тогда я сам, — Ги попытался встать с постели, но его качнуло, занесло, и он ударился о стену!
— Что Вам неймется-то? — конечно, Морт, помог и поддержал под руку хозяина. — Куда Вы собрались? Будить миледи? И что в таком вот виде Вы будете там делать? Повиснете на ней или что еще похуже? Упадете и придавите хозяйку? А ей Вас нужно будет поднимать? — тут Ги одумался и внял речам, хоть и обидным, капитана.
— Тогда давай по комнате походим.
— Как скажете… Но знайте, что я против.
— Кто тебя спрашивает? Взялся вот и води меня. Морт, я таким беспомощным давно уж не был. Передвигаюсь, как старик, — Ги ковылял, повиснув на помощнике по комнате со скоростью улитки.
— Ну, если так-то посмотреть, то Вы не слишком уж и молоды.
— Заткнись, старый пень, — Лидс сердился, ведь Лу сама звала его обидно «старикашкой». — Мне двадцать семь и я в расцвете сил.
— Я вижу, сколько сил у Вас. Вон, ноги подгибаются. Давайте до постели, наверно хватит на сегодня. И я хозяйке не скажу что Вы тут вытворяли.
— Боишься ее? Не меня? — Ги очень захотелось посмеяться.
— Не боюсь, а доверяю.
— Вот ты, скотина! А мне не доверяешь?
— В Вас я верю, милорд. И так всегда было и будет, вероятно. Ну, коли не вздумаете помирать еще раз.
А Ги подумалось, что он теперь совсем не хочет умирать! Ну, так-то он и раньше не хотел, а вот сейчас особенно. Лу его любит, она его жена и, в целом, жизнь прекрасна! Вот только бы еще набраться сил и показать Луизе, как ему досталась победа в Бонке. Ги искренне надеялся на то, что ей понравится!
