живота любимой, прошептав счастливо удивлённым друзьям:
— У нас тоже…
Счастливые вести были одна за другой… Пройдя в висячие сады, где уже прогуливался брат Алексея с супругой, все узнали, что у тех родился ещё один сын, которого пока не смогли взять с собою, решив навестить всех, поскольку соскучились и переживали за случившееся.
С очередными чудесными вестями в висячие сады вошёл в сопровождении супруги Анастасии и брат Софьи — Михаил. Радостная встреча давно не видевших друг друга сестры и брата вызвала у каждого слёзы на глазах…
— Я не смог раньше, дорогая моя, — признался Михаил, целуя руки Софьи. — Однако у меня прекрасная причина. Мы жили это время вновь в Ревеле и решили там строить своё счастье, поскольку именно там всё складывается радостно, а самая великая радость в том, что через несколько месяцев мы станем родителями.
— Вот радость-то! — услышав эту новость, пришли в сад и Николай с Алёной.
— Даже не заметно, — с удивлением смотрела Александра на Анастасию, и та погладила живот:
— Доктор говорит, что так бывает, что живот показаться может лишь на последних месяцах.
— Боже, какое счастье, что столько счастья да сразу, да всем! — после радостных вестей и воодушевлённых бесед друг с другом, воскликнула Алёна.
— Теперь уж, думаю, никто не отпустит сие счастье никуда, — поддержала её Анастасия, и Михаил поцеловал её в щёчку:
— Внезапная удача сопровождала каждого из нас да помогла не потеряться среди бури бед.
— Поспешим в зал! Государыня ждёт нас и выступлений! — вдруг взглянула на часы, пробившие очередной час, Александра…
Зал, где множество гостей собралось, был красиво украшен цветами и иллюминацией. Будто не только весна пришла и счастье, а сказка вошла в жизнь, победив все-все неприятности в мире.
Сразу, как только взгляд императрицы пал на вошедших, она попросила Алексея выступить. С радостью за всех их на глазах, она смотрела в ответ, и отказать было невозможно, а Алексей и не собирался.
Желая снова спеть для возлюбленной, он принял из рук слуги гитару и сел у клавесина, за которым устроился Николай. Взяв другую гитару, Антон сел рядом, и снова полилась нежная мелодия, снова звучали песни о любви, а взгляды обращались только к своим милым…
Слушая Алексея, Софья и не заметила, как рядом сел слушать отец с супругой. Они тепло наблюдали то за нею, то за выступающими, и тихо радовались вместе. Невольно, между песнями, Софья обратила внимание на отца, но тот, сделав знак рукою молчать, лишь кивнул в поддержку:
— Всё чудесно… Мы счастливы за вас. Потом поговорим.
Столь краткие слова вселили в Софью ещё одну веру. Отношения с родными тоже были налажены. Ничто, казалось, не могло бы уже омрачить жизнь, но взгляд пал на одну из особ, высокомерно взирающую в ответ…
Будто что вспомнила, Софья пошатнулась. Взяв её тут же за руку, отец встревожился и прошептал:
— Что-то случилось?
— Я видела его, — еле слышно говорила Софья, уставившись в пол, словно была в шоке от поразивших воспоминаний. — Он был с обнажённой дамой… Он был там с ней…. над ней…
— Господи, девочка моя, — поразился отец и резко взглянул на Алексея, начавшего петь очередную песню.
Сразу понимая, что происходит нечто нежеланное, Алексей прервал выступление, обещая вернуться и выступить лучше. Он поспешил увести любимую из зала и сразу, уединившись в одном из кабинетов, вопросил:
— Что случилось? Тебе худо? Нам уехать?
— Ты не был… Вы не были мне верны, — дышала взволнованно та и даже смотреть в глаза не хотела…
Взяв любимую за плечи, Алексей сел с нею на софу и тихонько встряхнул:
— Вы? Ты опять мне Вы говоришь, опять сомневаешься? Ты что-то вспомнила?
— Да, — усмехнулась Софья, резко взглянув в глаза. — В постели видела Вас над девицею, совершенно обнажённой. Прекрасные воспоминания!
— Благодарю, что вспоминаешь именно такое… Очень приятно… Софья…. вокруг нас столько интриг плели, — хотел всё вновь рассказать не менее взволнованный Алексей, но она оттолкнулась от него и поднялась стоять подальше:
— Не трогайте меня боле… Идите, пойте… Пусть остальные верят в Вашу сказочную любовь.
— Слушаюсь, — поклонился Алексей, не желая вступать в дальнейший спор.
Он поспешил вернуться в зал, где вскоре сменил очередного выступающего. Он снова пел песни прошлого, снова смотрел на вернувшуюся сидеть подле отца любимую, только та всё отводила взгляд, всё не желала принимать его внимание…
— Такого вожделения, думаю, редко кто испытывает, как твой супруг, — прошептал довольный отец. — Вы всё выяснили? Дурные воспоминания часто мешают, но ведь известно, что всё зря.
— Интриги, а Алексей каждой нотой разжигает пожар любви… Невероятно, — поддержала его супруга, но Софья с удивлением взглянула:
— Вы теперь его защищаете?!
Отец же промолчал, наслаждаясь слушать песни. Словно ничего ужасного не произошло, но чувство, которое испытывала Софья, ей было не изменить. Ужас от боли предательства, от боли разочарования мучил. Эту крайность переживаний заметил и находившийся в зале Савва.
Осторожно прокравшись между гостей к Софье, он отозвал её за собой. Удивлённая видеть его здесь, Софья послушно вышла из зала:
— Ты во дворце?! Что ты здесь делаешь?!
— Потом расскажу. Пройдём в сад? — пригласил он, и вскоре они стояли у розовых кустов в висячих садах.
Софья рассказала всё, что переживает в последнее время, как жила. Савва поведал о себе и тут же, понимая, что ей трудно принимать некоторые воспоминания, сказал:
— Твоего любимого многие пытались отнять, подставить измены. Даже вдруг теперь появившийся в канцелярии его дальний родственник, пренеприятнейший тип Константин Аминов не изменит того прекрасного мнения об Алексее, какое уже закрепилось. Но Бог с тем. Алексей иной, и ты должна верить не слухам, а истине. Нет, — видел он, как Софья хотела возразить, но заставлял слушать. — Молчи! Всё зря! Ничего у врагов да охотниц не вышло и не должно выйти. Не виноват Алексей, что внешностью вышел. Любит он только тебя. Верен тебе вечно. Он все ночи проводил подле тебя, видела ты, или нет. Всё ходил тенью за тобой, даже когда ты не знала, что любит тебя.
— Да, — припоминая, молвила Софья, начиная успокаиваться. — Мне рассказывали… Я дура? — взглянула она в глаза, и Савва улыбнулся:
— Ты слишком доверяешь худому, особенно отрывкам своих прежних воспоминаний. Но ведь всё было иначе.
— Откуда ты знаешь?
— Был посвящён в вашу историю, чтобы помочь однажды. Ты обязательно всё вспомнишь, — верил Савва. — И теперь я здесь да надеюсь, сделаю то же. Софи, — взял он её за руки. — Просто люби его, верь ему…
