чтобы служанки не…
По его жилам, как ледяная вода, стал растекаться ужас.
— Я позабочусь о простынях, — он не мог скрыть отчаяния в голосе. — Что значит «это больше не повторится»? Ты же сама попросила, и вроде бы тебе понравилось.
— Да, попросила… — она вздохнула и потянулась. — Было восхитительно! Но если мы будем продолжать общаться как любовники, все в результате закончится плохо.
Склонив голову, Дэвид смотрел на нее так, словно она несла полную чушь.
— Любовники? Закончится? Но я решил, что ты передумала, что согласишься выйти за меня!
В ее глазах полыхал страх.
— Замуж? О нет, Дэвид! — она так решительно замотала головой, что волосы рассыпались по плечам. — Я думала, что это ясно: я никогда замуж не выйду.
— Так я тебе был нужен на одну ночь? — произнес он жестко. — Чтобы лишить наконец девственности старую деву?
— Просто мне хотелось узнать, как это бывает.
Кинув простыню на пол, Дэвид быстро натянул бриджи, ринулся к серванту и налил себе бренди. Залпом выпив почти половину бокала, подождал, когда напиток подействует, и повернулся к ней лицом:
— Нет, Аннабел, на этот раз все не так просто. Ты не уйдешь отсюда, пока не скажешь, почему.
— Ты что, пьешь? — протянула она, глядя на бокал в его руке, словно то была ядовитая змея.
Его так разозлила перемена в ее поведении, что он ее не услышал. Она опять пытается уйти от ответа, но Дэвид ей не позволит. Он повысил голос:
— Почему ты боишься связать себя узами с мужчиной?
Ее лицо застыло, ноздри затрепетали.
— То, что я не готова сказать «да» первому встречному, не означает, что я боюсь! — глаза ее метали голубые молнии.
Он проглотил разом остатки бренди и со стуком вернул бокал в сервант:
— О, конечно! Первому встречному! Вместо того, чтобы честно сказать, к кому и как ты относишься, собираешь толпы вокруг своих юбок.
В тот же момент, когда эти слова слетели с языка, Дэвид пожалел о них, но было поздно, а он был слишком зол, чтобы вернуть их назад.
— Как ты смеешь! — она схватила свое платье и попыталась его надеть.
Обогнув кровать, Дэвид подошел к ней. Несмотря на кипевший в нем гнев, он не хотел, чтобы она уходила от него в таком виде, а еще нужно было довести ее до ее спальни так, чтобы никто не увидел. Пришлось забыть о гневе и помочь ей одеться.
— К дьяволу, Аннабел! — проскрежетал он и занес руку, чтобы дотянуться до чулка, висевшего на балдахине.
Раздался вскрик, и Аннабел, сжавшись в комок, рухнула на пол.
Дэвид широко раскрыл глаза и, опустив руку, в недоумении уставился на нее.
— О господи, неужели ты не думаешь… — он присел рядом с ней, всматриваясь в лицо, — неужели ты думаешь, что я мог ударить тебя?
— Нет, — прошептала она дрожащим голосом, избегая смотреть на него. — Нет, конечно нет.
Поднявшись, она забрала у него чулок и принялась в спешке его надевать, а у него в голове раз за разом прокручивалось то, что произошло за эти несколько секунд. Она отрицала это, но — поздно! Дэвид увидел в ее глазах застывший ужас, перед тем как она сжалась в комок. Аннабел действительно подумала, что он собирается ударить ее, вне всяких сомнений. Он был потрясен.
— Аннабел, — потянулся он к ней, но она бросилась к двери. — Прости, не хотел напугать тебя.
Ее нельзя было отпускать вот так, он не сможет жить с этим. Он ее испугал: в ее глазах он видел страх.
Ее волосы были спутаны, одежда в беспорядке: платье не застегнуто, пояс не завязан, — но, несмотря на это, она была готова прямо в таком виде вернуться в свою спальню. Со скрипом открыв дверь, Аннабел выглянула в коридор.
— Аннабел, подожди… — окликнул ее Дэвид в отчаянной попытке удержать и поговорить.
— Прощай, — шепнула она и выскользнула за дверь.
Венчание прошло на высшем уровне: три красавицы невесты, три жениха, три брачные клятвы, — и вот уже образовались три пары, три новые семьи. Пока епископ вел церемонию, Дэвид поневоле бросал взгляды в сторону Аннабел. Он уже глянул на нее раз сто, но она ни разу не посмотрела в ответ.
Аннабел сидела между леди Анжелиной и лордом Мердоком с фальшивой улыбкой на лице. Особенно это было заметно во время церемонии, когда леди Джулиана клялась в любви лорду Уортингтону. Спокойствие не оставило Аннабел и тогда, когда пары объявили о своем согласии вступить в брак. Она сидела прямая, как шомпол, и смотрела строго перед собой, сохраняя на лице выражение достоинства.
Когда настала очередь Бо и Марианны огласить свои клятвы, у Дэвида выступили слезы на глазах. Он был безумно рад за сестру, которая в белом кружевном платье, белой фате и с букетом лилий в руках выглядела роскошно в этот особый для нее день. Она никогда не выглядела очаровательнее! Если бы были живы родители и Фредерик, они гордились бы ею, как Дэвид сейчас.
По окончании церемонии в большом зале устроили завтрак. После него многие гости разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть и подготовиться к торжественному свадебному балу.
Дэвид, вместо того чтобы прилечь, отправился прогуляться в ближнюю рощу. По пути подбирая разные сучки и корешки, прикидывал, что можно из них вырезать, но тащить их с собой не хотелось, и пришлось все выбросить.
Минувшая ночь была и самой прекрасной, и самой ужасной в его жизни. Заниматься любовью с Аннабел было потрясающе, он помнил каждое мгновение, но потом сон превратился в ночной кошмар.
Дэвид провел рукой по волосам и отбросил в сторону очередной сучок. Но почему Аннабел так упорно не хочет выходить замуж? Должна же быть какая-то причина! Может, все дело в том, что она сама хочет распоряжаться своей жизнью? Так у него и в мыслях не было ставить ей условия и диктовать, как поступать! Может, боится рожать? Это правда, многие женщины умирали при родах, но его мать прекрасно родила троих. Можно не сомневаться, что и Аннабел справится.
И, конечно, причина не в том, что ей противны мужчины, уж в этом он не сомневался. Она ничего не говорила и о том, что собирается получать образование, или о том, что намерена отправиться в длительное путешествие. Так что же заставляет ее отказываться от замужества?
Вид сжавшейся в комок возле кровати Аннабел преследовал его. Он хмурился каждый раз, как только вспоминал об этом. Она сильно испугалась. Неужели решила, что он
