Герцог отставил свою чашку.
— Вы сказали — «поникшая фиалка»?
Впервые за все время он не казался раздраженным или скучающим.
— Да, в самом деле. — У Марши затеплилась надежда. На долю секунды она позволила себе бросить взгляд на лорда Чедвика, который обернулся к ней со своего места на диване.
«Да, — сказало ей выражение его лица. — Продолжайте». Как будто кто-то протянул ей стакан воды после изнурительного дня на солнце.
Она набрала в грудь побольше воздуху.
— Ваша светлость, наша школа — своего рода «поникшая фиалка» среди других школ, только в лучшем смысле этого выражения.
Седые брови герцога взлетели вверх.
— Поникшая фиалка среди других школ? Хотите сказать, вы имеете бледный вид по сравнению с гринвудской и прочими школами? Господи, девочка моя, какой из вас посол школы?
Она крепко держалась за спинку дивана.
— Нет, ваша светлость, — возразила она невозмутимо, — просто мы другие. — Обойдя диван, она снова села, сплетя пальцы рук на коленях. — Да, мы готовим хорошо воспитанных юных леди к плаванию по предательским водам высшего света. Однако какая девушка захочет смешаться с толпой прочих дебютанток? Юные леди из Оук-Холла имеют крепкий стержень, чтобы выстоять, полагаясь только на себя, если придется, ибо они знают себе цену.
Правой рукой герцог хлопнул о подлокотник кресла.
— Вы слишком честны, себе во вред, мисс Посол.
— Я никогда не стану другой, — возразила она с улыбкой. — Даже ради вас, ваша светлость.
Он посмотрел на нее испытующе.
— Такой была и моя герцогиня. Такой была и дочь.
— Правда?
— Они требовали любви, всегда оставались самими собой — и были счастливы — до своего последнего часа. Подозреваю, они были «поникшими фиалками», на свой лад. — Впервые его взгляд смягчился — он смотрел на портрет девушки, висевший над камином. — Того же я хочу и для Марианны. Особенно если меня не будет рядом, чтобы ее направлять. Я ведь не молодею, знаете ли. Она, возможно, останется одна в целом мире — скорее раньше, чем позже.
— Что ж, в Оук-Холле она найдет все, что нужно, для того чтобы выстоять, — сказала Марша. — Она сумеет. Я ведь сумела.
— Вот что я вам скажу. — Герцог почесал подбородок. — Марианна вернется через месяц. Докажите ей, что можно быть умницей и красавицей, счастливо наслаждаясь при этом независимостью. Так сказать, быть «поникшей фиалкой» по собственному выбору. Но, леди Марша, это означает, что в этом сезоне вам нельзя выходить замуж. Если вы согласны на мои условия, тогда осенью я отправлю внучку к вам в Оук-Холл.
— Охотно выполню ваши требования, ваша светлость, — радостно откликнулась леди Марша. — Это будет легче легкого.
— Значит, договорились. — Герцог поднялся с кресла.
Дело сделано. Сделано!
Марша не решалась посмотреть на графа. Оставалось надеяться, что он доволен не меньше и счастлив за нее.
Герцог взглянул на Джо.
— Что касается вас, молодой человек, готовы ли вы сражаться?
— Да, ваша светлость! — Джо немедленно вскочил с ковра и выхватил из ножен невидимый меч.
— Отойдите подальше, — приказал герцог леди Марше и лорду Чедвику.
Кажется, в этой замечательной комнате не нужно было соблюдать никаких правил — мечта любого мальчишки! То ли из-за заключенного соглашения, то ли в предвкушении боя на невидимых мечах, то ли из-за всего сразу, но Дункан понял, что впервые с той самой минуты, как они вошли в этот дом, напряжение его отпустило.
Он поймал взгляд Марши, стоявшей в другом углу комнаты, где ей предстояло защитить все, что там могло разбиться. Хрупкие сокровища на стороне Дункана были на его попечении.
«Благодарю», — шевельнулись ее губы. Она просто сияла от радости.
«За что?» — был его ответ.
«Вы знаете, за что».
Но он не знал. Он всего-навсего представил собравшихся друг другу. И черт возьми, из этой переделки она вышла, вооружившись еще одной уважительной причиной, чтобы отказаться выйти за него замуж. И все равно он был польщен. Возможно, потому, что благодарность исходила от вспыльчивой, как вулкан, красавицы, которая осмелилась возражать герцогу и заслужила не наказание, а победу.
Десятью минутами позже, после того как Марше и Дункану удалось уберечь драгоценные вазы от превращения в черепки после метких ударов невидимых мечей Джо и герцога — причем герцог обнаружил прыгучесть, поразительную для его возраста, — их компания откланялась.
В холле Джо пожал старику руку и поблагодарил за прекрасный бой.
— И вы снова победили, — заметил герцог. — Но в следующий раз я планирую вас разгромить.
— В следующий раз? — чуть ли не закричал мальчик.
— Разумеется, мы встретимся еще, — строго ответил герцог, но затем выражение его лица смягчилось. — Я велю моему секретарю написать секретарю вашего отца, и мы это устроим, не так ли?
— Спасибо, герцог! — Джо обнял колени его светлости, затем выскочил из особняка и поскакал вниз по лестнице.
Возле кареты уже дожидалась Кэрри.
Марша присела перед пожилым вельможей в изящном реверансе.
— Благодарю, ваша светлость, вы не пожалеете, что выбрали нашу школу. Не пожалеет и Марианна, уверяю вас!
— Пока не рассчитывайте на нас. — Его тон сделался ворчливым. — Вам, юная леди, еще предстоит многое доказать.
— С нетерпением дожидаюсь такой возможности, — сказала она, улыбаясь, и покинула герцогский дом.
Дункан видел — герцог следит за ней, явно о чем-то раздумывая.
Потом его светлость обратился к графу:
— Мой секретарь — человек весьма педантичный, Чедвик.
— В самом деле?
— Да. — Герцог насупил брови. — Как я понимаю, Джо незаконнорожденный.
Дункан склонил голову.
— Предпочитаю не использовать этого слова. Он мой сын.
— Тем не менее вы имели безрассудство привести его в мой дом.
— Да, ваша светлость, и, боюсь, не стану извиняться. У меня нет привычки выезжать вместе с Джо, однако мне вспомнился визит, который я нанес в ваш дом много лет назад, когда сам был ребенком.
— И что вам вспомнилось?
— Что ваша дочь тоже родилась «не в той постели». Это сообщил мне сын лакея, когда мы качались на ветке дерева. Но она жила с вами, ела за вашим столом и к ней относились так, словно она ваша законная дочь. И она была вам настоящей дочерью, упокой, Господь, ее душу.
— Да, — тихо сказал герцог. — Господь да упокоит ее душу. — Он смерил Дункана испытующим взглядом. — Мы живем один раз, Чедвик. Слишком часто всадники стараются осадить своих лошадей, а следовало бы мчаться во весь опор. — Он ткнул Дункана в грудь. — У вас замечательный сын, мой мальчик.
— Это правда. — Дункан с трудом сглотнул стоявший в горле ком. — Благодарю, что заметили это, ваша светлость. Спасибо вам огромное.
— И вы отлично разбираетесь в женщинах.
Дункан тихо рассмеялся.
— Простите, ваша светлость?
— Гонка начинается, Чедвик, — загадочно произнес герцог. — Или следует сказать — «гонки»?
— Я… я не знаю, ваша светлость.
— Все вы знаете. — Герцог посмотрел на него испытующе. — Не терпится посмотреть, что вы сделаете со своей лошадкой, молодой человек.
Он хлопнул Дункана по плечу на прощание.
Глава 23
В ту ночь, после того как леди Марша давно распрощалась с Дунканом, сам он сел в библиотеке, чтобы написать письмо американским поверенным относительно продажи имения в Ричмонде.
В дверь парадного входа постучали. Слишком деликатно, значит, не Финн. Дункан прислушался — Дженкинс пошел открывать. На кухне Уоррен пиликал на скрипке, но Дункан мог бы поклясться, что слышит голос Кэрри, горничной леди Марши.
Вскочив, он вышел в открытую дверь библиотеки и поспешил в переднюю. Это действительно была Кэрри. Увидев его, горничная леди Марши покраснела, как свекла. Дженкинс отошел в сторону.
— Все ли хорошо с леди Маршей? — спросил Дункан довольно резко.
Кэрри кивнула.
— Да, она вернулась с раута раньше, чем большинство дам…
