Дункан взглянул на напольные часы у себя за спиной. Действительно, едва перевалило за полночь.
— Миледи сказала, что ей срочно нужен ваш совет. — Кэрри покраснела еще сильнее.
— Где она?
— Там. — Горничная кивком указала на карету, стоявшую у обочины за несколько домов от особняка Дункана. — И она в таком состоянии…
— Очень хорошо. Я посмотрю, в чем дело. — Спускаясь по лестнице, Дункан оглянулся на Кэрри через плечо. — Почему бы вам не пойти на кухню? Выпить горячего молока, например? Уоррен, мой камердинер, упражняется там на скрипке. Может быть, вам будет приятно познакомиться с ним, да и со всеми остальными тоже.
Кэрри улыбнулась:
— Спасибо, милорд.
Вот он уже возле кареты.
— Идите в дом, — предложил он кучеру, — найдите, чем подкрепиться на кухне. Я уже отправил туда Кэрри.
Кучер приподнял шапку.
— Очень любезно с вашей стороны, милорд. Но я не могу оставить леди Маршу. Приказ маркизы.
Дверца кареты распахнулась.
— Все в порядке, Макс! — крикнула леди Марша. Она была ослепительно хороша в золотистом платье, подчеркивающем ее роскошные формы. — С минуты на минуту вернется Кэрри. Клянусь вам.
— Простите, миледи. Не могу этого сделать. — Макс упрямо поджал губы.
Значит, о том, чтобы побыть с глазу на глаз, не было и речи.
— Вы хороший кучер, — сказал ему Дункан, садясь в карету.
Марша была настроена решительно.
— Я рада, что вы пришли.
Он взял ее руку.
— Что случилось?
Она кусала губы.
— Я была на рауте, по своим делам…
— Разве на раутах занимаются делами?
Она вздохнула.
— Ну хорошо. Я застряла в толпе джентльменов, которые кружили вокруг меня и сыпали бесчисленными вопросами. А потом я увидела красивую графиню-француженку, и она показалась мне такой одинокой. Поэтому я вырвалась из толпы и спросила ее, в чем дело. Она сказала, что тоскует по своему любимому, который сейчас в Париже. И мне пришлось сделать вид, что не понимаю, чего именно ей не хватает, но я-то знаю…
— Где ваши братья и Дженис?
— Они тоже там были, но мы уехали в двух каретах. Дженис решила остаться с братьями.
Он остановил ее жестом руки.
— Вы часами можете описывать и раут, и способ передвижения членов семейства Шервуд. Теперь вы здесь. Зачем?
— Среди болтовни и смеха… я поняла, что мне не хватает вас.
Он был поражен.
— И потому вы здесь?
Марша кивнула.
— Мы так и не отметили нашу победу.
Это было правдой. Ей тогда пришлось ехать домой. Поездка в карете была для Дункана одним из самых запоминающихся событий, однако они ни на минуту не оставались одни.
Тем более что она ясно дала понять, что не желает быть с ним наедине. Поэтому сейчас он ограничился одним словом:
— Ясно.
Леди Марша кусала губы.
— Сначала были герцог и Джо, потом Кэрри…
Дункан понял, что она очень смущена.
— Вы хотели отметить наше торжество поцелуем? — тихо спросил он.
— Да, — прошептала она, густо краснея. — Очень хотела. И не одним. Миллионом поцелуев.
Он позволил себе улыбнуться.
— Миллион поцелуев… Не знаю. На это, быть может, уйдет целая жизнь. Думаю, чтобы это сделать, мне придется на вас жениться.
— О нет, не нужно о женитьбе. Давайте просто целоваться.
— Почему вы не сказали сразу?
— Я пыталась, но вы все время…
Пропустив прелюдию, он сразу начал с жадных, дерзких поцелуев. Для разнообразия, чтобы соблюсти меру, он несколько раз отвлекался на то, чтобы осторожно распустить шнурки ее корсажа и основательно раздразнить языком одну из ее грудей.
Глядя ей в глаза, он натянул роскошную золотистую ткань обратно на плечо и пригладил ладонью сосок. Прекратить ласку было для него сущей мукой.
Ее губы приоткрылись, по щекам разлился румянец.
— Благодарю, — сказала она. — Я хочу сама вас поцеловать за то, что представили меня герцогу.
— Тогда начинайте, — сказал Дункан.
Приблизившись, она вытянула губы и нерешительно поцеловала его в уголок губ.
На миг он закрыл глаза, потом открыл снова.
— Очень мило.
— Спасибо, — прошептала она.
— А сейчас мне пора. — Разумеется, уходить ему хотелось меньше всего на свете.
— Хорошо, — тихо промолвила она.
Ее разочарование ему польстило.
— Поверьте, я тоже скучал без наших поцелуев.
— Вы скучали? — Она смущенно улыбнулась.
— Да, и я хочу… — Наклонившись к ней, он сказал ей на ухо что-то.
— П-правда?
Он кивнул.
Она сглотнула слюну.
Подмигнув ей, Дункан выпрыгнул из кареты.
— Доброй ночи, — прошептала она, высунувшись из кареты.
— Доброй ночи. — Он просунул голову в окошко. — Полагаю, братья с Дженис вернутся не раньше двух? — тихо спросил он, чтобы не слышал кучер.
— Нет, — ответила она. — Их не будет до утра.
— Значит, в два часа я буду у кустов рододендрона у ворот вашего дома.
— Вы придете?
Ее восторг показался ему очень трогательным. Разумеется, возбуждающим тоже.
— Да, — сказал он. — Вы сможете попасть в садовый домик?
Она кивнула:
— Он стоит незапертым.
— Хорошо. Я пришлю Кэрри.
— Погодите. — Она сделала большие глаза. — Не забудьте! Наша связь ничего не значит. Я… я должна убедить леди Эннис взять меня в школу. Уверена, что смогу вернуть себе должность, если сообщу ей сногсшибательную новость про герцога Бошана.
— Понятно, — сказал Дункан. — Значит, я должен, так сказать, вам услужить?
Пожав плечами, она поморщилась.
— Если вы не против. Директрисам такая возможность выпадает не часто.
Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться во все горло.
— Очень хорошо. Я согласен. — У Дункана были свои резоны пойти на эту сделку.
— Обещаю в будущем вас отблагодарить.
— Да, когда станете старой и чопорной директрисой Оук-Холла. Так и вижу, как вы отмечаете там свое пятидесятилетие.
— Правда? — Ее глаза засияли. — К тому времени я стану легендой, вам не кажется?
— Конечно. Может выйти так, что дочери всех европейских монархов захотят учиться в Оук-Холле лишь потому, что под вашим руководством школа станет лучшей в Англии.
— В мире, — поправила она.
Дункан заглянул в ее глаза и понял, что она говорила совершенно серьезно.
Что ж, пусть она его дразнит, притом что действительно хочет вернуться в сей оплот образования, хочет больше всего на свете.
— Было бы замечательно, — мягко заметил он.
Не говоря больше ни слова, Дункан захлопнул дверцу кареты. Стоя в дверях своего дома, обернулся. Высунувшись из окошка кареты, она смотрела ему вслед.
Разве мог он ненавидеть Маршу за то, что возможность вернуть должность начальницы ей дороже, чем перспектива выйти за него замуж? Не мог! Более того, ее преданность Оук-Холлу казалась ему такой милой, искренней!
Он боялся, что, возможно, уже влюбляется в нее.
— Нет, — сказал он громким шепотом, по-прежнему глядя на Маршу. — Нет, это невозможно.
Но как же не хотелось ему закрывать дверь и идти на поиски Кэрри!
Глава 24
В два часа ночи леди Марша встретила Дункана возле рододендронов, которые росли по обеим сторонам калитки, ведущей в сад на задах особняка Брэди, и оба украдкой проскользнули в садовый домик. Они очутились в кромешной тьме, не считая скошенного пятна лунного света, падающего на стол для рассады. Пол казался черной бездной, разверзшейся под их ногами.
— Нам нельзя терять ни минуты, — сказал он.
— Согласна, — прошептала она.
Они целовались, пока не упали на колени. Дункан сорвал с себя сюртук и бросил его на мягкие доски пола. Уложил Маршу и лег рядом, гладя ее лицо и груди, которые сумел обнажить, да только видеть он ничего не мог.
Темнота позволила им быть смелыми, и они могли изучать, ласкать и целовать очередной участок жаркого тела друг друга, который обнажали и обнаруживали их руки и губы.
