— Пре… — Иден направила обвиняющий перст на своего врага.
— Добрый день, мисс Пембрук. — Себастьян сжал ее вытянутую руку, галантно поклонился и поцеловал запястье. — Рад снова видеть вас. — Он одарил Иден обворожительной улыбкой. — Вы немного бледны, но надеюсь, чувствуете себя нормально.
— Честно говоря, мистер Сейбер, — Иден вонзила ногти в его руку и бросила ему взгляд, способный расплавить стальную сковороду, — это были самые отвратительные дни в моей жизни.
— Весьма прискорбно слышать. — Себастьян чуть не раздавил ей пальцы, не позволяя устроить сцену, а когда она все же открыла рот, чтобы во всеуслышание объявить, кто он такой, процедил сквозь зубы: — На вашем месте я бы этого не делал.
Но она обязана сообщить всем правду! Из всех присутствующих только ему, шпиону Себастьяну Сейберу, она невыгодна!
— Папа, среди вас есть коварный предатель, — наконец громко объявила Иден. — Именно он держал меня в заточении по приказу британцев. — В переполненном холле стало слышно, как пушинка упала на пол, но никого, кроме Мэгги и Элизабет, ее заявление, казалось, не удивило. Прославленные военачальники, пряча улыбки, только переглядывались между собой, а Иден ожидала совсем другой реакции. — Как, вы не собираетесь арестовать его? — возмутилась она.
— Гм… Иден, несколько минут назад я хотел тебе все объяснить, но нас перебили. — Подойдя к дочери, Пембрук взял ее под руку и повел в гостиную. — Боюсь, вышло маленькое недоразумение.
— Уверяю тебя, папа, никакого недоразумения… — Иден запнулась, увидев сидевшего в полутемной комнате Талли Рандолфа. Этого гиганта она узнала бы где угодно, он однажды спас ее от беды, а потом предал. Мерзавец, по всей видимости, был соучастником его светлости!
— Добрый день, мисс Пембрук, — учтиво поклонился Талли.
Не решаясь бросить еще одно обвинение, Иден растерянно переводила взгляд с Талли на Себастьяна и обратно.
— Господа, — обратился к военным Лиланд, — я считаю, что в сложившихся обстоятельствах следует разрешить моей дочери присутствовать на военном совете во время отчета полковника Сейбера.
Полковник Сейбер? Это что, еще один псевдоним? Иден в испуге посмотрела на Себастьяна. Боже правый, «Сыны свободы» и вправду считают его светлость одним из них!
— Возражений нет, — ответил Жильбер де Лафайетт. — Я почту за честь и добрый знак, если среди нас будет ангел.
Пока вес рассаживались, Иден мерила неприязненным взглядом Себастьяна. На этот раз он так легко не выйдет сухим из воды. Она опровергнет все его лживые слова, которые он скармливает доверчивым американцам!
— Позвольте помочь вам, мисс Пембрук, — любезно предложил Себастьян.
— Ну конечно, — Иден опустилась на стул, который он ей придвинул. — С чего бы мне запрещать это? Я ведь уже позволила вам воспользоваться мною, обмануть и предать меня. Мечтаю услышать, как вы на этот раз будете выворачивать наизнанку правду. Но будьте осторожны, ваша светлость, — зловеще прошептала она, — я разоблачу ваши вероломные планы.
Себастьян должен был многое сказать Иден, но случай никак не представлялся. Безусловно, она никогда его не простит — даже у святых иссякает терпение. Ладно, поморщившись, решил он, надо заняться делом, а после совещания попробует улучить минутку и поговорить с Иден с глазу на глаз.
— Большинству из вас известен план британцев похитить дочерей генерала Пембрука с целью его шантажа. Встав, Себастьян обращался к военным, лица которых выражали интерес и одобрение. — Мы с Талли разыгрывали свои роли и старались уберечь женщин от жестокого обращения. Нашей целью было создать у Корнуоллиса впечатление, что Пембрук готов пойти англичанам навстречу.
Недоверчиво нахмурившись, Иден слушала, Опять он каким-то чудом превращал ложь в правду, он даже отказался от своего акцента, как будто его никогда и не было! Изменились его жесты, манеры и походка, с тех пор как он изображал его светлость! Как это ему удавалось?
— Так как британцы считали, что Пембрук у них в руках, лорд Корнуоллис решил не отвлекаться на Лафайетта, а сосредоточиться на Ричмонде. Следуя совету генерала Вашингтона, Лафайетт сумел помешать соединению регулярной армии Корнуоллиса с армией Филиппа, позволив нам таким образом выиграть время, необходимое для прибытия подкрепления. Наша разведывательная есть поставляла Корнуоллису ложную информацию о готовности Пембрука к предательству, и британцы, предвкушая легкую победу, потеряли бдительность.
— И какую ложь вы скармливали лорду Чарльзу Корнуоллису? — насмешливо улыбнулся фон Штубен.
— Британцы полагают, что силы «Сынов свободы» составляют лишь половину от их истинной численности и что армия Пембрука отступит во время предстоящей битвы и позволит им прорвать американское оцепление у Йорктауна. — Разложив на столе планы местности, Сейбер указал места, где он побывал во время выполнения разведывательных заданий. — Корнуоллис воздвиг укрепления на берегу реки выше и ниже Йорктауна. Редуты защищены рядами заостренных кольев и тяжелой артиллерией. Внутренняя линия британской обороны проходит по ту сторону бухты. Согласно поступившим к нам донесениям, у Корнуоллиса во второй линии обороны семь редутов и полдюжины артиллерийских батарей.
Иден молча прикидывала, не искажает ли Себастьян факты. Она все еще не могла разобраться, на чьей же он все-таки стороне — если вообще держит чью-либо сторону. По-видимому, он помогает тем, кто лучше заплатит, решила она.
— У британцев будет единственный путь для отступления — через залив к горе Глостер, — продолжал Себастьян. — Уверен, мы можем окружить Корнуоллиса, и помешать ему пересечь залив, и не дать таким образом соединиться с Клинтоном в Нью-Йорке. Но нам придется сражаться не на жизнь, а на смерть, чтобы зажать его между морем и прибрежными утесами. Лорда Корнуоллиса ожидает неприятный сюрприз, — усмехнулся Себастьян. — Он полагает, что нам нечего рассчитывать на помощь французского флота.
— А французы прибудут к сроку? — с тревогой спросил Энтони Уэйн.
— Мы непрерывно получаем сведения от наших агентов. Де Грае и его двадцать четыре боевых корабля с тремя тысячами французских войск уже на подходе, — кивнул Себастьян. — Вскоре они полностью перекроют залив, и британский военный флот не сможет прийти на выручку Корнуоллису. Талли доставил сообщение лично от генерала Вашингтона, который инсценирует выступление против Клинтона в Нью-Йорке. Континентальная армия оставила тысячи горящих в темноте лагерных костров, а сам Вашингтон со своими солдатами ночью совершил стремительный бросок на юг. Пока окончательно не рассвело, Клинтон не знал, что повстанцы ушли. А генерал Вашингтон скоро прибудет, чтобы принять участие в осаде Йорктауна.
