подходит.
Сэр Руперт озадаченно уставился на собеседника, а тот вдохнул щепотку табаку и от души чихнул. Затем, достав носовой платок, громко высморкался.
— Убьем ее. — Уолкер шмыгнул носом, вытер его и спрятал платок обратно.
— Вы в своем уме? — Сэр Руперт едва не рассмеялся дураку в лицо. — Вспомните, именно смерть брата вывела Саймона Иддесли из себя. Вряд ли гибель молодой жены его остановит, вам не кажется?
— Да, но мы можем пригрозить, сказать, что если он не прекратит, то она погибнет… — Уолкер снова пожал плечами. — Думаю, он остановится. Так или иначе, стоит попробовать.
— Ну да. — Сэр Руперт ощутил, как невольно оскалился. — Это будет все равно, что поджечь бочку с порохом. Он найдет вас еще быстрее.
— Но не вас, да?
— О чем вы?
Лорд Уолкер смахнул с кружевной манжеты крошку табака.
— Не вас. Хотите остаться в стороне, да, Флетчер?
— Моя анонимность хорошо послужила нашему делу. — Сэр Руперт твердо встретил взгляд молодого человека.
— Правда? — Уолкер, не мигая, взирал из-под тяжелых век.
Сэр Руперт всегда считал, что глаза у Уолкера глупые, как у коровы, но в том-то и подвох, верно? Так легко не заметить ум в большом медлительном звере. По спине пробрал холодок.
Уолкер опустил взгляд:
— Как бы там ни было, таков мой план… и я рассчитываю, что в случае надобности, вы прикроете мне спину.
— Разумеется, — невозмутимо ответил сэр Руперт. — Мы же партнеры.
— Хорошо. — Румяные щеки Уолкера разъехались в довольной ухмылке. — Скоро захватим ублюдка врасплох. А теперь мне пора. Оставил одну голубку в уютном гнездышке, не хочу, чтобы она упорхнула до моего возвращения. — Он похотливо подмигнул и пустил лошадь рысью.
Сэр Руперт смотрел вслед Уолкеру, пока того не поглотил туман, затем развернул своего мерина и поехал домой, к семье. Нога болела адски; придется мучиться весь день — вот она, расплата за поездку. Уолкер, Иддесли. Да какая ему сейчас разница?
Главное, чтобы один из них умер.
Первое, что услышала Люси, пробуждаясь на следующий день после свадьбы, было тихое похрапывание. С закрытыми глазами, еще досматривая последние сны, она раздумывала, кто же так шумно дышит. Почувствовав наконец тяжесть руки на своей груди, Люси окончательно проснулась. Век, однако, размыкать не стала.
Тепло. Столь тепло ей не было, наверное, никогда в жизни, зимой уж точно. Мужские волосатые ноги переплелись с ее ногами, и даже пальцы, неизменные ледышки с октября по март, согрелись. Словно у нее завелась личная, приютившаяся у правого бока печка, да еще и с гладкой кожей. От покрывал исходил едва заметный аромат. Люси узнала свой собственный запах, смешанный с чьим-то чужим… Саймона, поняла она. Как первобытно. Совокупились даже запахи их тел.
Вздохнув, Люси открыла глаза.
Сквозь щель в занавесях проглядывало солнце. Уже так поздно? И следом возникла новая мысль. Запер ли Саймон дверь? В городе Люси привыкла к тому, что по утрам горничная раздвигала шторы и разжигала огонь. Полагали ли слуги, что прошлой ночью Саймон вернулся в свою комнату? Люси озабоченно повернула голову в сторону двери.
— Шш, — предостерег виконт, в наказание сжимая ей грудь. — Спи, — пробормотал он и снова мерно засопел.
Люси посмотрела на мужа. На подбородке его поблескивала светлая щетина, под глазами чернели круги, короткие волосы сбились набок. Он казался таким красивым, что у Люси едва дух не перехватило. Наклонив голову, она наконец увидела обхватившую ее грудь ладонь. Меж большим и указательным пальцем торчал сосок.
Люси зарделась.
— Саймон.
— Шш.
— Саймон.
— Лежи…спи. — Не открывая глаз, он коснулся легким поцелуем ее обнаженного плеча.
Люси поджала губы. У нее важное дело.
— Дверь заперта?
— Мм.
— Саймон, дверь заперта?
— Да, — вздохнул он.
Люси искоса глянула на мужа. Тот уже снова храпел.
— Я тебе не верю. — Она дернулась, порываясь выскользнуть из кровати.
Саймон изогнулся и внезапно улегся сверху Люси. Он наконец-то открыл глаза.
— Мне стоило ожидать подобного, когда женился на деревенской мисс. — Голос его был хриплым ото сна.
— Чего? — недоуменно моргнула Люси. Под ним она чувствовала себя совсем голой. Плоть его упиралась в мягкий низ ее живота.
— Ранних пробуждений. — Серьезно хмурясь, он чуть сдвинулся, дабы не стеснять ей грудь. От чего бедра его вдавились только сильнее.
Люси пыталась не замечать предмет мужской анатомии, что впечатался ей в живот. Задача оказалась не из легких.
— Но горничная…
— Любая будет уволена без рекомендаций, если войдет в эту дверь прежде, чем мы покинем комнату.
— Ты же сказал, что дверь заперта. — Люси попробовала напустить на себя строгий вид, но боялась, что губы ее изгибаются иначе. Ей полагалось оскорбиться.
— Разве? — Он очертил ее сосок. — Это одно и тоже. Никто нас не побеспокоит.
— Я не думаю…
Он накрыл ее рот своим, и Люси позабыла, о чем же думала. Губы его были теплыми, нежными, не то что царапавшая подбородок щетина. Такие разные прикосновения, но какие одинаково чувственные.
— И как ты намерена развлекать своего новоиспеченого мужа, — прошептал Саймон ей на ушко, — теперь, когда разбудила меня, мм? — Он прижался к ней бедрами.
Люси беспокойно заерзала и застыла, ахнув — едва-едва, — но он все равно услышал.
— Прости. — Саймон соскочил с нее. — Должно быть, я кажусь тебе ненасытным животным. Сильно болит? Верно следует позвать горничную, чтобы она о тебе позаботилась. Или…
Люси приложила ладонь к его губам. По-другому ей и слова не вставить.
— Шш. У меня все хорошо.
— Но тебе же…
— Правда. — Люси закрыла глаза и подумала, не натянуть ли одеяло на голову. Неужели все женатые мужчины так откровенно беседуют с супругами? — Чуть побаливает, и только.
Саймон беспомощно посмотрел на нее.
— Было очень мило. — Люси прокашлялась. Как же заставить его к ней вернуться? — Когда ты лежал рядом.
— Тогда иди ко мне.
Она стала пододвигаться ближе и была уже почти вплотную к Саймону, когда тот мягко повернул ее спиной к себе.
— Клади сюда голову, — сказал он, предлагая вытянутую руку в качестве подушки.
Люси, бережно прижатой к груди, в этих уютных, безопасных объятиях стало еще теплее. Придвинувшись бедрами к ее ногам, Саймон тихо застонал. Твердая, горячая плоть настойчиво уперлась ей в поясницу.
— Ты в порядке? — прошептала Люси.
— Нет. — Он хрипло усмехнулся. — Но я выживу.
— Саймон…
Муж накрыл ладонью ее грудь.
— Знаю, вчера ночью я причинил тебе боль. — Он провел большим пальцем по соску. — Но впредь будет иначе.
— Все хорошо…
— Я хочу показать тебе.
Люси напряглась, гадая к чему ей теперь готовиться.
— Я не сделаю тебе больно, — прошептал он ей на
