— Ты оказываешь мне честь, вручая кольцо матери. — Блейз оторвала взгляд от бриллианта и заглянула Россу в глаза. — Я буду беречь его.
Росс губами коснулся губ Блейз.
— Ты краснеешь, милая.
— Нужен тост. — Герцог Инверари выставил на письменный стол три небольшие хрустальные стопки и налил в каждую порцию виски. — Этому виски уже восемнадцать лет.
— За мою невесту, которая лишь немного старше этого виски, — поднял стопку Росс, сделал глоток и поставил стопку на стол. — У меня есть еще подарок для тебя, — обратился он к Блейз, — но нужно выйти из дома.
Все четверо встали и, выйдя из кабинета, зашли по дороге в гостиную, чтобы показать мачехе Блейз и Селесте Макартур обручальное кольцо.
— Какое изысканное кольцо! — пришла в восторг герцогиня. — Не правда ли, Селеста?
— Да.
У Селесты Макартур был такой вид, словно она съела лимон.
— Когда-то оно принадлежало матери Росса, — сообщила им Блейз. — у его, пока не будет готово мое обручальное кольцо, буду носить уже после свадьбы.
— О, носить семейные реликвии, — сказала герцогиня Инверари. — Я люблю бриллианты почти так же как своегомужа.
— Спасибо тебе за это, дорогая, — улыбаясь, откликнулся герцог. — Меня всегда интересовало, кого из нас — бриллианты или меня — ты любишь больше?
— Маркиз, вы редкая драгоценность среди мужчин.
Росс вместе с Блейз вышел из гостиной, и они спустились по лестнице в холл.
— Примите мои поздравления, милорд, — сказал Тинкер, открывая для них дверь. — Всего наилучшего, мисс Блейз.
— Спасибо, Тинкер.
— Ну, держись.
Росс положил ладонь на спину Блейз и слегка подтолкнул ее.
С растерянной улыбкой Блейз подошла к груму Кэмпбеллов, который держал за поводья ослика.
У коричневого ослика были большие уши и торчащая грива, по спине у него шла темная полоса, по плечам — другая, и темные полоски опоясывали бедра.
— Я хочу, чтобы ты приняла первого постояльца в свой приют для животных. Я застал двух мальчишек, избивавших зверушку, и решил, что ты будешь рада, если я спасу его.
Ослик стоял неподвижно, как статуя, позволив Блейз погладить его по голове.
— Бедный, бедный ослик, — промурлыкала Блейз.
— Я назвал его Бо, — с улыбкой сказал Росс.
— Бо — мне нравится, — отозвалась Блейз.
— Бо его уменьшительное имя, а полное — Фламбо.
— Фламбо?
— Он такой же упрямый, как ты. — Внезапно Бо несколько раз испустил пронзительное «иа». — Что он сказал?
— Бо сказал «иа», — с невозмутимым видом ответила Блейз.
Пегги галопом двигалась к тому, чтобы стать легендой скачек как кобыла, которая мчится так же быстро, как мифический крылатый конь. С каждым проходящим днем возбуждение в Ньюмаркете все больше возрастало, и «Жокей-клуб» наслаждался славой лошади.
Блейз не могла побороть собственного восторженного состояния. Победа на «Второй весне» означала, что Пегги сможет участвовать в дерби Эпсома, первой скачке «Классики».
В день скачки рассвет был солнечным, в небе ни облачка, трек быстрый, и дождь не помешает легенде.
Люди всех сословий заполнили трибуны и бродили вокруг в поисках места, с которого удобнее всего наблюдать за скачкой.
Блейз любила запах трека, где аромат женских духов и мускусный запах лошадей смешивались с запахами сена и навоза.
— Не волнуйся, — успокаивал ее Росс, провожая через загон. — Твоя сестра предсказала, что Пегги победит.
Блейз поздоровалась с Пегги своим обычным способом…
«Милая Пег».
«Моя любовь».
«Пег бежит?»
«Бегу, бегу, бегу».
И обратилась к Руни:
— Я буду держать связь с Пег, но если тебе удастся сразу захватить лидерство, никто тебя не догонит.
Прозвучал колокол, Бендер подсадил Руни на Пегги, и жокей, отдавая Блейз кнут, сказал:
— До встречи в кругу победителей.
Росс и Блейз направились к трибунам, но вместо того, чтобы занять места, отведенные герцогу Инверари, остановились у стартовой линии, так что от лошадей их отделяла только деревянная изгородь.
Когда первые чистокровные лошади вышли на дорожку, в толпе раздались приветственные возгласы, а когда появились Руни и Пегги, с трибун понеслись крики, свист и пение.
Не обращая внимания на столпотворение, Блейз не сводила глаз с распорядителя, державшего флаг. И вот флаг опустился.
«Пег бежит?»
«Бегу, бегу, бегу».
Пегги и Руни рванулись со стартовой линии, чтобы захватить лидерство, и Блейз поняла, что ни одна лошадь не сможет их догнать.
На отметке половины дистанции кобыла опережала всех на пятнадцать корпусов и набирала скорость; на отметке в три четверти ее отрыв составлял уже двадцать пять корпусов.
Затем кобыла обратилась к Блейз, ворвавшись в ее сознание.
«Бегу, бегу, бегу. Больно, больно, больно. Бегу…»
— Остановите скачку! — закричала Блейз, собираясь выбежать на трек. — Руни, остановись.
— Что ты делаешь?
Росс крепко схватил Блейз за руку.
Чувствуя, что обязана добежать до своей лошади, Блейз ударила его кулаком в щеку — ударила сильно, настолько сильно, что голова Росса дернулась в сторону, настолько сильно, что он ослабил хватку.
Блейз бросилась через калитку на трек и помчалась по «Миле Роли» вдогонку за скаковыми лошадьми.
Чтобы осознать, что происходит, Россу понадобилось несколько секунд — крича как сумасшедшая, его будущая жена неслась по «Миле Роли» за чистопородными лошадьми.
И тут он все понял.
Перепрыгнув через загородку, Росс бросился вслед за Блейз; добежав до нее, он взял ее за руку, и они понеслись вместе.
Последний судья поднял флаг цветов Кэмпбеллов, оповещая всех, что кобыла победила. Публика на трибунах восторженно закричала, а потом постепенно затихла. Вид маркиза Эйва и дочери герцога Инверари, бежавших по скаковой дорожке, заставил их в недоумении замолчать.
К тому времени, когда они достигли Оврага Дьявола, Росс почти тащил Блейз. Они сбежали вниз по склону и тяжело поднялись по противоположной стороне.
Пегги лежала на боку, у нее из глаз текли слезы, а Руни стоял на коленях возле упавшей лошади.
— Нет!
Блейз бросилась на колени рядом со старающейся подняться кобылой.
— Скажи Пег, чтобы лежала не шевелясь.
Росс смотрел, как Блейз, нагнувшись ниже, беззвучно зашевелила губами, и лошадь успокоилась.
— Я не понимаю, что случилось. — Рыдание клокотало у Руни в горле. — Мы первыми пересекли финишную черту, а потом она упала.
Присев рядом с Блейз, Росс обвел взглядом толпу, собравшуюся вокруг лошади. Герцогу Инверари и Бендеру удалось пробраться сквозь толчею, и тренер опустился на колени возле Пегги, чтобы осмотреть ее в поисках очевидных повреждений.
