– Вот по этой дороге, леди. – И взял сумку из рук Фэнси.
Город Сан-Франциско располагался на нескольких холмах, разделенных низинами.
Мальчик провел путников через четыре квартала, все время поднимаясь по лестницам. Все четверо запыхались и валились с ног, когда наконец добрались до Ноб-Хилла.
И вот провожатый остановился перед двухэтажным особняком, окруженным лужайкой. Фэнси со своими подопечными с некоторой робостью застыла, глядя на внушительное здание с белыми колоннами, которое, казалось, всеми своими окнами строго смотрело на новоприбывших.
Выйдя из оцепенения, Фэнси покопалась в своей сумочке и, отыскав в ней две двадцатипятицентовые монеты, с улыбкой вручила их провожатому. Очевидно, тот не ожидал такой щедрой платы, так как, увидев монеты, он весь расплылся в довольной улыбке. Когда парнишка ушел, девушка подтолкнула оробевших Тода и Ленни, и все втроем они взошли по ступенькам, на небольшую галерею. Переведя дыхание, она стукнула в белую дверь подвешенным к ней большим медным кольцом.
Парадные двери мгновенно распахнулись, и на пороге появился пожилой джентльмен лет шестидесяти. Держался он очень прямо и смотрел на пришедших свысока. Прежде чем Фэнси успела что-то произнести, он холодно бросил:
– Ступайте за дом и постучитесь на кухню. Думаю, повар найдет для вас что-нибудь поесть.
Девушка смутилась. Может, мальчик-провожатый показал им не тот дом? Может он устал взбираться по холмам и решил здесь остановиться, чтобы больше не утруждать себя? Она растерянно взглянула на медную дощечку, прибитую к каменной стене дома. Там была указана фамилия Эшли.
Фэнси выпрямилась, расправив плечи, и решительно вскинула подбородок.
– Внучка Телмы Эшли приехала сюда не для того, чтобы просить объедки со стола.
У надменного джентльмена челюсть сразу отвисла. Он пытался что-то ответить, но не мог произнести ни слова.
– Кто там, Томас? – послышался тонкий голос из конца длинного коридора.
И снова Томас пытался что-то произнести, но безуспешно.
– Ну что там такое, Томас? Почему ты не отвечаешь?
Послышался стук трости.
У Томаса от волнения заходил кадык.
– Это ваша внучка, мэм, – наконец выдавил он.
– Фэнси?
Стук трости участился.
Надменный дворецкий отступил в сторону, пропуская маленькую, хрупкую седую старушку. И хотя время оставило на ее лице неизгладимый след из сети глубоких морщин, Фэнси нашла в ней сходство со своей матерью, а значит, и с собой, так как все говорили, что она очень похожа на свою мать.
– Моя дорогая девочка!
Старая женщина протянула к ней свои худые дрожащие руки.
И бабушка с внучкой обнялись. Затем, отстранясь, долго рассматривали друг друга.
– Я как будто снова вижу мою бесценную Сару, – со слезами на глазах произнесла старушка. Насмотревшись на Фэнси, она повернулась к Тоду и, улыбнувшись, сказала: – Иди сюда, мой милый малыш, поцелуй и обними свою прабабушку.
– Будь осторожнее, – шепнула племяннику тетя, когда тот бросился к бабушке. Она боялась, что здоровый мальчик ненароком может сделать больно маленькой старой женщине.
Взглянув на Ленни, девушка увидела, что тот с нетерпением ждет своей очереди обнять бабушку.
– Я вас прошу, дорогая бабушка, поздоровайтесь и с ним тоже, – тихо прошептала Фэнси.
И лицо парня засветилось радостью, когда и его пригласили поцеловать старушку.
Затем Телма обратилась к дворецкому:
– Томас, отнеси багаж в комнаты, которые Кэти приготовила в надежде, что наши дорогие гости все-таки приедут.
Когда дворецкий со смиренным видом подошел к сумкам, Ленни опередил его и взял две самые тяжелые.
– Я сильнее тебя.
Парень улыбнулся старику широкой мальчишеской улыбкой.
Томас улыбнулся в ответ. И оба сразу почувствовали друг к другу расположение.
– Пойдемте в гостиную, там теплее. Я попрошу Кэти принести напитки.
Бабушка обняла Тода и, слегка опираясь на него, провела всех в гостиную, которая была почти такой же большой, как весь домик Фэнси, который сгорел.
Девушка постаралась не ахать от удивления, когда Телма ввела их всех в гостиную. На окнах висели тяжелые голубые портьеры, гармонировавшие по цвету с обивкой дивана и кресел. Повсюду стояли красивые лампы и различные статуэтки, увидев которые, Фэнси внутренне съежилась: а что если мальчики разобьют нечаянно что-нибудь из этих красивых вещей или прольют что-нибудь на этот роскошный толстый ковер?
– Иди сюда, сядь со мной рядом, девочка моя. – Бабушка похлопала по дивану рядом с собой.
Когда Фэнси присела возле нее, старушка взяла со столика маленький серебряный колокольчик и негромко позвонила.
В комнату немедленно вошла рыжеволосая девушка.
Телма улыбнулась и сказала:
– Фэнси, познакомься, это Кэти. Она будет прислуживать тебе.
Девушка задумалась, в чем будут состоять обязанности рыжеволосой Кэти.
– Рада с вами познакомиться, мисс, – поклонилась служанка новой хозяйке.
Телма распорядилась подать чай и сандвичи, а для Тода и Ленни – горячий шоколад.
Кэти вышла из комнаты. А Тэлма, взяв Фэнси за руку, попросила:
– А теперь, милая, расскажи мне, как ты жила все эти годы, которые были мною потеряны.
Солнце уже садилось, когда Чанс, покинув лесопилку, отправился домой. Ему не терпелось поскорее очутиться в своей теплой, уютной кухне, где витают аппетитные запахи и хозяйничает домовитая, красивая Фэнси.
Мысли об этом не покидали его весь день. Помогая лесорубам распиливать огромную ель-дуглассию, ширина которой составляла пять футов, Чанс думал о Фэнси. Время от времени его взор как бы туманился и ее образ застилал перед ним все.
Постоянные ссоры, возникавшие между ними, приводили Чанса в уныние, которое, впрочем, быстро сменялось уверенностью, что их взаимоотношения скоро обязательно изменятся. Он сделает все, чтобы она согласилась делить с ним постель. Не так уж это и трудно: улыбка, дружеское слово – и постепенно она уступит. Нужно только запастись терпением. Она обязательно покорится ему. Наступит тот прекрасный день, когда она сдастся, позволит обнять себя, а все остальное сделает природа.
Впереди показались огни домов, спрятавшихся среди сосен. Дым из труб над крышами поднимался ровным столбом – первый признак того, что надо ожидать снегопада.
Увидев свой дом, Чанс нахмурился: света в окнах не было и дым из трубы не шел.
– Черт возьми, в чем дело?! – воскликнул он и, выругавшись про себя, ускорил шаг чуть не до бега.
Ворвавшись в кухню, он замер в недоумении и растерянности. Там было темно и холодно. Дрожащими руками Доусен зажег лампу на столе и поспешил в гостиную.
