— О Господи! — Уилл пустился бежать и чуть не столкнулся с двухколесным экипажем, который несся вниз по Бонд-стрит. В щеку ему пахнуло горячее дыхание пары лошадей, и их копыта едва не задели его. Уилл уклонился и снова побежал, охваченный страхом.
Он обогнал экипаж, который увозил Люсинду, и ринулся навстречу ему. Кучер увидел Уилла и вытаращил в удивлении глаза. Он щелкнул кнутом, и его гнедые понеслись так, как будто копыта им лизали языки адского пламени.
И Уилл не сомневался: голыми руками ему не удастся остановить этот экипаж. Выбора не оставалось, и он, отскочив в сторону, подпрыгнул и ухватился руками за деревянную декоративную рейку на крыше экипажа. Тут же подтянувшись, он принялся колотить ногами по откидной лестнице, пока она не опустилась.
— Убирайся! Будь ты проклят! — Кучер замахнулся кнутом и ударил Уилла по руке.
Герцог едва не сорвался, но все же ему удалось удержаться. Снова подтянувшись, он всем телом навалился на стенку экипажа. Невзирая на боль в спине, Уилл по-прежнему удерживался правой рукой за резную рейку. Изловчившись, он с силой рванул на себя дверцу экипажа.
А внутри его уже поджидал противник, зажавший в руке нож. Встретившись взглядом с Уиллом, он не проявил страха, хотя тотчас же понял: перед ним — наемный убийца.
Едва удерживаясь на ступеньке и рискуя каждую секунду свалиться, он отвлек противника, ударив его по запястью и выбив нож из его руки. Тот не успел прийти в себя, — а Уилл уже схватил его за волосы, подтащил к дверце и вышвырнул из экипажа.
Осмотревшись, герцог тут же заметил Уэстона, мчащегося навстречу экипажу на своем гнедом. А за ним следовали еще четверо всадников.
Теперь уже Уилла этот бандит больше не интересовал: он знал — им займутся агенты. Вскочив в открытую дверь экипажа, герцог упал на вздымающийся пол.
Люсинда же находилась у дальней стенки. Волосы ее были растрепаны, а один рукав платья оторван. А Мэри в ужасе прижималась к хозяйке.
— Люсинда! — крикнул Уилл. — Не бойтесь! Все в порядке!
Она протянула к нему руки и закричала:
— Что это были за люди?!
— Позже объясню, — ответил герцог. — Нам нужно поторопиться.
Люсинда посмотрела на него с изумлением.
— Но мы и так… летим как бешеные.
— Да, конечно. — Герцог выглянул в распахнутую дверь экипажа.
Уэстон, скакавший рядом с их каретой, утвердительно кивнул, давая понять, что он готов.
— Ты же не хочешь сказать, что мы… — Люсинда в страхе поежилась.
У герцога не было времени на объяснения. И он предпочел действовать неожиданно. Резко развернув Люсинду, так что ее спина прижалась к его груди, он свободной рукой обхватил ее за талию.
— Уэстон тебя поймает, — сказал он. — Осторожнее, дверь.
Она не успела ничего возразить — герцог тут же поднял ее и вместе с ней встал на ступеньку лестницы. Не обращая внимания на ее отчаянный крик, он, балансируя на ступеньке, передал девушку Уэстону.
Почувствовав, что друг перехватил Люсинду, Уилл вернулся к Мэри. Он тотчас же вытащил ее из экипажа и передал в руки второго всадника-коринфянина.
Заметив, что кучер спрыгнул со своего места, герцог проводил его пристальным взглядом — с этим мерзавцем еще предстояло разобраться.
Спрыгнув на землю, Уилл поморщился от боли — рана вновь дала о себе знать. Но, судя по всему, кости были не переломаны, а это — главное.
Осмотревшись, герцог в нескольких метрах от себя увидел Люсинду, стоящую рядом с Мэри и Уэстоном. И его тотчас же охватило такое чувство облегчения, что даже голова закружилась. Слава Богу, она цела и невредима! Тут к ним подошли несколько агентов, и Уэстон, покинув девушек, приблизился к Уиллу. Тот сразу же заявил:
— Нужно поймать кучера. Быстрее!
Молча кивнув, Уэстон вскочил на своего гнедого и мгновенно исчез за углом.
Держась на ногах уже более уверенно, Уилл направился к Люсинде. К ней присоединились еще несколько коринфян, на которых она поглядывала с недоумением. Но при виде Уилла она вздохнула с облегчением.
— Вы двое, — Уилл показал на Хопкинса и Ньюэлла, — помогите Уэстону и остальным.
Мужчины тотчас вскочили на лошадей и поскакали следом за графом.
— Томас, мне нужна твоя лошадь, — продолжал герцог. — А вы трое отведите леди Люсинду и Мэри в ближайший надежный дом. И оставайтесь с ними до моего возвращения. — Он взял Люсинду за руку. — Ты теперь в безопасности. Отправляйся с моими людьми и делай, как сказано. Вернусь, как только смогу. — Он поцеловал ее руку, затем вскочил на лошадь Томаса.
Люсинда же молчала. Вся грязная, исцарапанная, она смотрела на Уилла, едва удерживаясь от слез. Но герцог не мог задерживаться, хотя ему очень хотелось утешить ее и успокоить.
Кивнув своим людям, он с мрачной решимостью пришпорил коня.
— Вы можете мне рассказать… — Люсинда замолчала, не зная, о чем хочет спросить. События последнего часа привели ее в замешательство. И она лихорадочно размышляла, пытаясь понять смысл произошедшего.
— О мужчинах, которые привели вас сюда? — пришла ей на помощь женщина. Она обмакнула чистую тряпку в миску с теплой водой и осторожно смыла грязь со щек Люсинды.
Та поморщилась и кивнула:
— Да. Начните хотя бы с этого.
— К несчастью, не могу. Зато я могу сказать вам, что вы в полной безопасности. Среди этих людей нет никого, кто мог бы вас обидеть.
Пышные формы женщины прикрывал шелковый пеньюар, а также ночная рубашка изумрудно-зеленого цвета. Ее густые черные волосы были собраны на затылке и искусно перевязаны изумрудного же цвета лентой.
Нельзя было отрицать, что эта дама с полными накрашенными губами и миндалевидными глазами была довольно привлекательна. Однако Люсинда не могла не заметить легкой грусти в ее улыбке.
— Я могу говорить с вами откровенно? — спросила она.
Женщина тут же кивнула:
— Да, конечно, миледи. Меня зовут Минерва. — Она снова провела тряпкой по щекам Люсинды. Когда же та поморщилась от боли, пробормотала: — Ах, простите. Но если не промыть ваши царапины, то они не заживут как следует. — Хозяйка отвернулась и выжала тряпку в миску с водой. — Ну, так что вы хотите узнать? Я отвечу, если смогу.
— Ну, вот это… — Люсинда обвела взглядом комнату; пытаясь сформулировать свой вопрос. — То есть я хочу спросить…
— Не содержанка ли я? — Минерва рассмеялась. — Как вы догадались? — Она тоже осмотрелась. — Кричащие цвета, да и чересчур много подушек, кружев и лент? — Она взглянула на свою пышную грудь в соблазнительных шелках. — Моя одежда свидетельствует о том, что здесь не Мейфэр, верно?
