— Да, говорил.
Граф медленно кивнул, словно откладывая некое понимание на полочку своей памяти.
— А ты признавалась ему в любви?
— Да, — Джоанна горько улыбнулась, глаза ее смотрели вниз, на собственные нервно сжатые пальцы. — Я ведь говорила вам, я выходила замуж по любви.
Он подошел к ней, расцепил ее сплетенные в замок, побелевшие пальцы. Поднес одну руку к губам и поцеловал, потом коснулся губами ладони, потом прижался к губам Джоанны, одаривая нежнейшим из поцелуев.
— Я люблю тебя, — тихо повторил он, понимая, что у Джоанны есть все причины, чтобы не отвечать ему взаимностью и вообще бояться самого названия этого чувства, которым многие так беззастенчиво и фальшиво пользуются. Джоанна от неловкости опустила глаза. Он приподнял ее подбородок, заставляя вновь встретиться с ним взглядом. — Ты веришь мне?
— Да, — шепнула она. — И я верю, что вы не причините мне вреда.
«… прикрываясь словами, что все это из-за любви,» — закончил он мысленно за нее. И улыбнулся, довольный тем, что Джоанна так хорошо его понимала. Понимала его опасения. Он сознавал, что рисковал утратить ее хрупкое доверие, признаваясь в чувстве, к которому сам до сих пор не привык. Но он пошел на этот риск… неизвестно зачем. У него не было ни малейшей надежды, что Джоанна вдруг ответит на его признание. Он точно знал, что скорее смутит ее, чем порадует. И все-таки… оказалось невозможно молчать об этом. Он сказал себе, что постарается говорить о своей любви пореже… раз в год, может быть.
— М-милорд? Означают ли ваши слова… что мы вновь будем просто спать вместе, как первые несколько месяцев после свадьбы?
Он задумчиво поглядел на нее. Готов ли он поддаться на этот эмоциональный шантаж? Неужели Джоанна вот так беззастенчиво, сразу готова воспользоваться его признанием?
— Если ты хочешь этого, — слегка кивнул он. Просто потому, что этот же самый ответ он дал бы в любом случае.
Джоанна отрицательно покачала головой.
— Нет, наоборот. Я обнаружила, что… схожу с ума от беспокойства, когда вы так редко делаете со мной… разные вещи, — она умоляюще посмотрела на него.
Гримстон усмехнулся. Это был не эмоциональный шантаж. И не попытка воспользоваться его признанием в свою пользу. Джоанна слишком мало знала об этом. И вовсе не думала, что влюбленный мужчина готов сделать все на свете ради любимой. Она умоляла… пожалеть ее.
— Как пожелает дама, — ответил он, вдохнув запах ее волос. — Просто помни, мне не восемнадцать лет, чтобы желать этого каждый день. Здесь нет повода беспокоиться, даже если я неделю ничего не хочу от тебя. Или даже месяц.
— Хорошо, — она очень постаралась поверить ему. Она ведь, кажется, уже выяснила, что Гримстон совершенно не похож на ее первого мужа.
* * *
Этой ночью граф ничего не захотел от жены, зато следующей взял у нее многое. Она заснула в его постели. Утром он заставил себя дождаться ее пробуждения. Открыв глаза и заметив его, Джоанна улыбнулась.
— Доброе утро, — сказала она. Он, уже полностью одетый, наклонился, чтобы поцеловать ее. Джоанна потянулась ему навстречу, с радостью принимая поцелуй.
— Доброе утро, — ответил он, закончив поцелуй, и провел ладонью по ее щеке. — Я ухожу, вернусь к обеду.
Они попрощались.
К сожалению, разговор с одним старым и упертым политиком неимоверно затянулся, к тому же оказался совершенно пустым, и домой граф вернулся спустя пару часов после обещанного срока, измотанный и несколько раздраженный потерей времени. Он догадывался, что Джоанна, вероятно, ждала его. Неприятно было чувствовать себя обманщиком даже в такой мелочи.
Он отдал перчатки Фипсу.
— Где графиня? — спросил он у лакея.
— Ее сиятельство в музыкальной комнате, — с поклоном ответил Фипс.
Граф поднялся на второй этаж. Из музыкальной гостиной доносились странные звуки, словно клавиши рояля протирала служанка. Впрочем, звуки не шли по возрастающей или по ниспадающей, они сладывались в резкие диссонансы, возвращались к началу, путались и сбивались в кучи. Судя по всему, Джоанна была не в настроении. Граф тяжело вздохнул и вошел в комнату. Джоанна задумчиво посмотрела на него и слегка улыбнулась в знак приветствия. На ее лице не читалось ни обиды, ни разочарования.
— Я опоздал, прости меня, — граф поцеловал ей руку. — Меня задержал этот старик Лестер. Ума в нем не осталось ни грамма, но к его мнению по-прежнему все прислушиваются. — Граф вздохнул. — Что заставляет меня серьезно сомневаться в здравом уме остальных членов высшего общества.
Джоанна ответила улыбкой.
— Надеюсь, вы сумели добиться от него… того, чего хотели, — с искренней симпатией сказала она. Ей случалось общаться с бароном Лестером на балах.
— К сожалению, нет. Насколько он стар, настолько же упрям.
Граф бросил взгляд на пустое место для нот.
— Ты любишь играть? — он сменил тему. Обсуждение Лестера не представляло для него никакого интереса, а вот дневные занятия Джоанна очень его интересовали.
Джоанна едва заметно поморщилась и опустила глаза.
— Меня учили музыке, как и всех других девушек, полагаю. И рисованию. И вышиванию. Но по-настоящему хорошо меня выучили только одной вещи, — она взглянула на него с циничной усмешкой.
— Понимаю…
— Могу я задать вам вопрос?
— Да, конечно.
— Мой муж… я хотела сказать, мой первый муж, иногда рассказывал кое-что, когда был в добродушном настроении. Он однажды сказал, что почувствовал вкус к… к розге, когда учился в школе для мальчиков. Сказал, что он не один такой, что многие мужчины…
Граф кивнул, понимая, что хочет сказать Джоанна.
— На самом деле он часто бил меня, для него это было основным развлечением. Но для вас… — она внимательно посмотрела ему в глаза. — Для вас главное другое?
Он снова кивнул.
— Почему? Вы действительно не испытываете желания взяться за… розгу или кнут? — она через силу заставила себя выговорить эти слова.
Граф тяжело вздохнул. Он подошел к Джоанне и осторожно обнял ее. Она не сделала попытки отстраниться, наоборот, доверчиво прислонилась к нему.
— Очень смело с твоей стороны говорить об этом. Я не люблю думать об этом. Я просто смирился с этой стороной своей натуры. Когда-то пытался бороться, — он усмехнулся. — Потом решил, что до тех пор, пока мои желания не причиняют вреда никому другому, я могу давать им волю. Возможно, разница между мной и твоим бывшим мужем только в этом. Но тебе не стоит беспокоиться, что я вдруг начну бить тебя. Я никогда никого не порол, хотя некоторые дамы намекали на такую возможность. Я просто… не хочу.
