«Макгрегор, я возвращаю вам десять тысяч фунтов. У папы теперь есть покровитель. Моя бабушка. Я больше ничем не обязана вам. И нет никакой необходимости нам с вами общаться.
Прощайте навсегда,
Регана».
Лахлан нервно перечитал последние строчки: «…нет никакой необходимости нам с вами общаться. Прощайте навсегда, Регана».
— О Господи! Неужели я потерял ее?
Лахлан вспомнил ее поцелуи, ее стройное тело, любящий нежный взгляд. Какой же он дурак, что позволил ей уйти! Он бросил письмо в огонь, схватил трость и поспешил из комнаты.
Лахлан гнал Феба по дороге в сторону домика, где жила семья Реганы. Куин и Тайг ехали за ним в экипаже. Лахлан не знал, что он скажет Регане, но был уверен, что любой ценой должен вернуть ее, сказать наконец, как сильно ее любит.
Он представил себе, как обнимет ее, поцелует, и сердце его учащенно забилось. Письмо, которое она написала ему, было датировано двумя днями раньше, но он не терял надежды. Лахлан спрыгнул с Феба раньше, чем тот остановился, и, подбежав к дому, постучал в дверь.
Ответа не последовало. Он постучал громче, затем толкнул дверь и вошел внутрь.
— Есть кто-нибудь? — Лахлан ходил по комнатам, мебель была накрыта простынями. Его охватило отчаяние.
— Лахлан? — послышался голос Куина. Лахлан вышел из пустой комнаты.
— Они уехали, — сказал он.
— Я так хотел увидеть Эмму и Регану!
— Слишком поздно. — Тайг похлопал Куина по плечу. — Видимо, они уехали день или два назад и уже наверняка покинули остров.
— Нет, еще не поздно, правда, Лахлан?
Брат кивнул, ощутив в груди жгучую боль.
Пушистые белые облака медленно ползли по небу. Побережье острова Скай удалялось, скрываясь за завесой тумана. Чувствуя легкое покачивание парома, Регана глубоко вдыхала морской воздух. Ее отец и леди Кларингтон беседовали в экипаже, время от времени выглядывая из окна. Эмма тоже смотрела на удаляющийся остров.
Регана убеждала себя, что Лахлан ей абсолютно безразличен, однако с надеждой смотрела вдаль, ожидая, что он вдруг появится и не позволит ей уехать.
Легкий ветерок ласкал ее волосы и лицо. Она знала, что никогда больше не увидит Лахлана. Предательские слезы навернулись на глаза.
Эмма подошла к сестре.
— Забудь о нем, — сказала она. — Я до последней минуты думала, что он хороший человек, но ошиблась. Он просто негодяй. — Эмма взяла сестру за руку.
— Все мужчины негодяи.
— Он еще хуже мистера Макаскила. Как думаешь, его повесили?
— Скорее всего.
Регана нахмурилась, вспомнив, к какому скандалу привело разбирательство этого дела. Это была настоящая сенсация, дело передали в Эдинбург. Все газеты Шотландии и Англии детально излагали гипотезу о сокровищах и Авалоне. Сэр Гарри Лукас не заставил себя долго ждать и поселился на острове. Скоро археологи всего мира съедутся сюда в поисках артефактов. Единственная радость, что, возможно, гипотеза отца подтвердится.
После продолжительного молчания Эмма сказала:
— Не переживай, как только приедем в Лондон, ты сразу о нем забудешь. Бабушка говорит, что мы будем посещать светские рауты, ходить в театры. Неужели ты все еще злишься на меня за то, что я ей написала?
— Конечно же, нет. Если бы не ты, мы бы так и не встретились с нашей бабушкой, матерью нашей мамы. Они так похожи!
— Я почти ее не помню.
— Ты была еще ребенком. Я долго не могла простить бабушку и дедушку. А оказывается, она была совершенно не виновата.
— Кажется, папа простил ее, — сказала Эмма, наблюдая за отцом и леди Кларингтон. — Они так оживленно беседуют.
— Я думаю, глядя на нее, он вспоминает нашу маму. Сходство поразительное.
Регана опасалась, как бы столь длительное путешествие не повредило здоровью отца. В то же время не исключено, что оно пойдет ему на пользу.
— Я буду скучать по моему саду и по Куину. Как ты думаешь, он сможет приехать к нам в гости?
— Почему бы и нет? Надеюсь, у его брата не хватит наглости приехать вместе с ним.
— Уж поверь мне, я напишу леди Маргарет и устрою все так, чтобы приехали только она и Куин. Леди Маргарет — неплохая женщина.
— Да, к ней только нужно найти правильный подход. — На глазах у Реганы леди Маргарет из раздражительной сварливой старухи превратилась в добрую милую женщину. Регана никогда не забудет их последнего объятия, когда она покидала замок Друидхан. Ей просто не верилось, что она привязалась к этой женщине и будет по ней скучать.
— Только представь, Регана, через две недели мы уже будем в Лондоне. — Эмма взволнованно сжала руку сестры.
Регана кивнула, но сердце ее разрывалось на части, а на глаза опять навернулись слезы.
Четыре дня спустя, уставившись в потолок, Регана слушала храп Эммы. Они наконец нашли подходящую гостиницу. Несмотря на идеально чистые простыни и лучший в Шотландии телячий рубец с потрохами, стены были на удивление тонкими.
Рядом в номере поселились молодожены, и уже несколько часов Регана слушала их охи-вздохи. Не нужно было обладать богатым воображением, чтобы догадаться, чем они занимаются. И вместо того чтобы выбросить Лахлана из головы, Регана представляла его мускулистое тело, страстные поцелуи и ласки и не могла сдержать слез. Глаза ее не просыхали с того момента, как Они покинули остров.
Регана никак не могла уснуть, мысли о Лахлане не покидали ее. Вдруг снизу, с первого этажа, донесся шум.
— Эй, вам туда нельзя! — раздался громкий голос хозяина гостиницы.
В коридоре послышались чьи-то шаги.
— Регана!
Узнав голос Лахлана, девушка вскочила. Что он здесь делает среди ночи?
— Регана!
Несколько дверей открылись.
Парочка в соседней комнате громко запротестовала.
— Что за шум? — спросила Эмма, проснувшись.
— Скоро узнаешь, — ответила Регана, натягивая одеяло.
Дверь распахнулась. На пороге появился Лахлан со свечой в руке. Под глазами у него были темные круги, лицо заросло щетиной, одежда была помята и покрыта слоем пыли. Она никогда не видела его таким измученным и таким… красивым. Казалось, он заполнил собой всю комнату.
Сердце Реганы затрепетало в груди. Боль, мучившая ее последние дни, испарилась. Она едва сдержала крик, рвавшийся из груди.
Эмма рот разинула от удивления.
— Скажи, пожалуйста, лорду Макгрегору, — обратилась к ней Регана, — что нам не о чем с ним говорить и пусть немедленно покинет комнату.
— Она говорит, что вам… — начала было Эмма, но Лахлан перебил ее:
— Я слышал все, что она сказала, милая. — Лахлан зашел в комнату, закрыл дверь и запер на ключ.