Взбежав наверх и распахнув дверь спальни, Эван увидел, что его жена спит среди целой горы своих покупок. Усмехнувшись, он подошел к ней, восхищаясь ее красотой и радуясь тому, что эта женщина, которая так его любит, наконец-то принадлежит ему.
Вытащив осторожно одну из шалей, он бережно накрыл Кэролин. Женщина потянулась, и они едва не стукнулись головами. Ее сонные глаза были полны беспокойства.
— Прости, пожалуйста! Я не хотел тебя будить, — промолвил Эван, прижимая к себе жену, которая, к его удивлению, на этот раз не потянулась к нему с объятиями.
Впрочем, Кэролин быстро пришла в себя и нежно обняла мужа. Целуя ее в шею, он чувствовал биение ее пульса.
— Что тебе снилось?
Женщина тяжело вздохнула:
— Да так. Ничего.
Но потом, тесно прижавшись к мужу, Кэролин обвела комнату невидящим взором. Ей вспомнилась темная, зловещая тень, преследующая ее. Кэролин поежилась: ночные кошмары Тимберхилла преследовали ее и на брачном ложе. И на сей раз все было еще хуже, чем там. В этом сне тень в темном плаще изнасиловала ее. А она лежала не двигаясь и не в силах противиться насильнику.
Кэролин обняла Эвана, стараясь отогнать от себя мрачные воспоминания. Ей хотелось наслаждаться их красивой любовью, хотелось засыпать и просыпаться в его объятиях. Ей нужно было время, чтобы исцелиться и жить дальше, оставив воспоминания о Форресте и Тимберхилле в прошлом.
Но очень уж реальным был ее сон. Казалось, все происходило наяву, или… должно было произойти. Кэролин была абсолютно беспомощной и не могла остановить те силы, которые пришли в движение с ее приездом в Тимберхилл.
Кэролин была неподражаема в платье из муслина, которое прекрасно сидело на ней, подчеркивая ее округлую грудь и оставляя руки и шею открытыми. Уложив волосы хозяйки в затейливую прическу, горничная Бетси вплела в них шелковую розу, а один локон оставила свободно спадать на шею.
Войдя в ее комнату, Эван, который никак не мог совладать со складками своего галстука, остановился как вкопанный.
— Боже, как ты прекрасна! — вырвалось у него.
— Благодарю вас, добрый мой супруг, — проговорила Кэролин, зардевшись от его похвалы.
Подойдя к туалетному столику и глядя на мужа в зеркало, она принялась душиться, проводя пальчиком за ушками и по груди. Эван быстро пересек комнату и вынул из нагрудного кармана изящную коробочку.
Вручив ее жене, молодой человек поводил губами по ее шее.
— Это тебе, моя дорогая женушка. Ты просто сводишь меня с ума. Я хочу тебя. Сейчас. Здесь.
Кэролин засмеялась:
— Но мы же опоздаем к гостям.
Открыв коробочку, женщина увидела сверкающее хрустальное ожерелье, которое идеально подходило к серебряной вышивке на ее платье.
— Позволь мне помочь тебе, — прошептал Эван, взяв ожерелье и застегнув его на гибкой и нежной шее жены. Он долго любовался ее отражением в зеркале, а затем, по-прежнему стоя у нее за спиной, провел ладонями по груди Кэролин.
Затаив дыхание, Кэролин смотрела на его руки. Она чувствовала, как от желания напрягаются ее соски. А потом одним движением Эван скользнул руками за вырез ее платья и нежно провел пальцами по ее груди.
— Знаешь, я никогда раньше не замечал этого шрама у тебя на шее, — прошептал он, глядя в зеркале на ее затуманившиеся от страсти глаза.
— Да это так… ерунда… Послушай, а может… может, нам и впрямь задержаться на несколько минут? — тихо проговорила Кэролин, чувствуя, как кровь закипает в ее жилах. — Но я бы не хотела портить прическу.
Медленно отняв руки от ее груди, Эван повернул к себе табурет, на котором сидела жена.
На нем были бриджи из белой шерсти. Кэролин расстегнула застежку, чувствуя, как пульсирует его возбужденная плоть.
Не сводя с нее глаз, Эван присел перед ней. Вся одежда Кэролин, включая белье, была новой, и Эван немного замешкался, когда, приподняв юбки, не смог сразу справиться с завязками ее панталон. Но вот тесьма была развязана, и Кэролин откинулась назад, упираясь локтями в туалетный столик.
Застонав от страсти, Эван быстрым толчком вошел в нее. Впервые они занимались любовью при свете, а не в полумраке.
Кэролин закрыла глаза, чтобы лучше почувствовать его. Она дрожала, но старалась держать себя в руках, чтобы ни один локон ее прически не растрепался.
Эван двигался очень осторожно. Улыбаясь, он поцеловал ямку на ее шее.
Кэролин забыла обо всем на свете, кроме своего чудесного мужа, который занимался с ней любовью в любое время дня и ночи. Им давно было пора спуститься к гостям, а они слились в тесных объятиях… Откинув голову назад, Кэролин почувствовала, как ее тело начинает содрогаться в конвульсиях…
Из коридора раздались тихие шаги горничной, и тут же Кэролин увидела, как дверь медленно приоткрывается.
— Не входи! — тихо промолвила она. — Сюда нельзя!
Дверь закрылась. Эван усмехнулся, прижимая жену к себе.
— Господи! — прошептала Кэролин дрожащим голосом. — Как я тебя люблю!
…Когда все было кончено, Эван засмеялся. Все произошло так быстро, что им оставалось лишь радоваться тому, как они подходят друг другу. Кэролин знала, что они снова будут заниматься любовью, когда гости разъедутся, но эти мгновения близости были особенно дороги обоим.
Помедлив, Эван отпустил жену и привел в порядок одежду. Кэролин тоже встала, чувствуя слабость в ногах, и с любовью во взгляде посмотрела на мужа.
— Похоже, мы никогда не сможем насытиться друг другом, — прошептал Эван, обнимая Кэролин.
— Надеюсь на это, — выдохнула женщина.
— Все будут нам завидовать.
— Веселого Рождества, дорогой муженек, — прошептала Кэролин, целуя мужа в щеку. — А для меня это Рождество — самое лучшее.
1794 год
Несколько недель мистер и миссис Эван Александр Бурк служили предметом светских сплетен всей Филадельфии. Самые известные люди побывали на рождественском приеме в их доме, и все обратили на внимание на то, какой гордостью сияют глаза Эвана и как мила и приветлива его жена. Они составили чудесную пару.
Кэролин пригласила нескольких друзей по Либерти-Хоспитал. Получили приглашения и все коллеги Форреста, кроме доктора Уинстона, впрочем, никто и не горевал по поводу отсутствия последнего.
Многие друзья Эвана приехали издалека; это были люди самых разнообразных занятий. Клиенты, друзья и коллеги Бурка наперебой пытались привлечь к себе внимание прекрасноокой жены хозяина. Праздничный прием затянулся до рассвета.
Хотя Кэролин не могла еще танцевать из-за больной ноги, муж ни на минуту не оставлял ее без внимания. Она постепенно привыкала к положению жены Эвана Бурка и все время была в приподнятом настроении.
