шевелиться, проверяя, слушаются ли его конечности.
– Преподобный Вейт, прошу вас, ответить мне, кто именно вас похитил? И в чьем
доме мы сейчас находимся? – Фрай почувствовал что ощущение безразличного
спокойствия покидает его, появилось тянущее ощущение, осознание что ему здесь не
место и кто-то выдворяет дух пастора и этой узницы.
– Он преклоняет колени перед страшным монстром и питается силой алтаря. Это его
дом, и он стоит в лесу и кажется заброшенным, чтобы быть подле хозяина.
Дверной замок начал щелкать, кто-то силился открыть дверь:
– Они пришли за мной, – забеспокоился Вейт. – Добрый дух, уходи отсюда, они очень
сильны, запомни, что у демона есть одна слабость… он очень боится…
Дверь открылась, узник замер, а Фрай почувствовал, что неведомая сила забирает его
отсюда, но интерес перевешивал, он хотел спросить чего же боится демон, но прижался к
стене, готовый пройти сквозь нее. В последний миг уловил краем глаза, как зажегся свет в
темнице, узник соскрючился от страха, а Фрай уцепился за плотное щупальце теней,
чтобы увидеть лицо тюремщика. Узник неестественно вздрогнул, закричал, его глаза
озарились красными бликами, потом и вовсе застыл в этой гримасе немощи и отчаяния.
Видимо над ним колдовали, но Фрай не мог видеть кто, не мог сопротивляться. Невидимая
нить привязки цепко ухватилась за него, он полетел прочь тем же путем, что прибыл сюда.
Вокруг мерцал полупрозрачный свет, он ощущал себя маленьким шариком в капкане…
ГЛАВА 7. Порой худая беседа, лучше жирных домыслов
Стоит рассказать, что произошло с того момента, когда брат упал замертво у ног
сестры. Мария пребывала в состоянии нервного потрясения, наблюдая, как мечется Фрай,
не осознавая никого вокруг, разговаривая сам с собой, задавая невнятные вопросы и
ответив настолько безразлично и обреченно на ее единственный отклик, вовсе перестал
дышать. Никогда она не забудет, как мертвецки побледнело родное лицо, его руки
заледенели.
Но горе ее разделяли не доверенные друзья, а какой-то проходимец, что залез в дом и
вовремя схватил тело Фрая. Сестра пребывала в отчаянии. Но что она могла сделать, лишь
позвать на помощь, призвать своих магических друзей. А неизвестный так и стоит,
укрывшись мглою, и тяжело дышит. Она попыталась выхватить родного человека из рук
проходимца, но зацепилась за опрокинутую табуретку и упала, ударившись плечом и
щекой. Наступил болевой шок, девушка слегка потерялась и инстинктивно закрыла лицо
руками. Хотя взломщик не причинил ей никакого вреда, он плавно подошел к девушке и
склонился над ней. Мария судорожно всхлипнула, опасаясь самого страшного.
Тишину разорвал звон бьющегося стекла, и шуршание крыльев, а еще боевой клич
совы, когда она вопиюще гаркнула на противника. Злоумышленник вовремя выгнулся,
сова вцепилась ему в грудь, хотя метила в голову. Он звучно вскрикнул, отстранив
нападающую птицу и отполз в сторону, хватаясь за окровавленную грудину и свою
разорванную одежду. Видимо, сова глубоко вонзила острые коготки, от чего злодей не
говорил, он простонал оправдание:
– Я же не враг! – его голос показался знакомым.
– Ты что это себе вздумал, Джордж Батлер!? – воскликнула разгневанная Фрейлин,
уже перекинувшись человеком. Мария услышала знакомое имя и открыла лицо. В темноте
она не могла видеть его, лишь силуэт статного джентльмена, склоненного в
неестественной позе, видимо от нанесенных увечий. Совиные глаза видят намного лучше
в темное время суток, поэтому Фрейлин с такой уверенностью опознала ночного злодея.
А тот, справившись с болевым шоком, все же подобрался к лежащей девушке, чтобы
помочь ей подняться. Марию буквально подняли в воздух и бережно усадили в кресло, а
потом молодой человек уселся на пол рядышком, стеная от нанесенных ран. Она легонько
прикоснулась головы Джорджа, который положил ее на подлокотник, он взглянул на нее,
их взгляды встретились. Его выражали разные эмоции – физическое страдание и
эмоциональную радость, ее глаза таили страх, отчаяние и сострадание.
Тем временем, Фрейлин бросилась к лежащему Фраю. Удобно уложила его голову к
себе на колени, пощупала пульс, послушала дыхание и завопила к своей помощнице:
– Бонна, Бонна, лети в лес, сообщи, что с Фраем беда! – на одном дыхании приказала
девица, украдкой вытирая слезы.
Мария опомнилась, отвела взгляд от Джорджа, уставилась на брата, снова заплакала.
Ее утешитель приложил прохладную руку к пылающей щеке, но даже, несмотря на боль,
она прильнула к ней. Время застыло, биением сердца напоминая о реальности. Слезы
горечи ручьем орошали щеки девушки и раненую руку джентльмена. Слезы смешивались
с кровью и ровными алыми каплями текли на пол, но эти двое не могли оторваться друг от
друга. И все же, как эгоистична порой любовь, встретившись с милым, забываешь обо
всем, хотя нужно помнить о бедном брате, что с ним случилось, как хотелось узнать, что
все будет хорошо.
Очень скоро унылая компания услышала шаги, что гулко отбивались эхом в пустом
доме. Кто-то стремительно шел. В дверях показался Эдвард Уэнсли, он был взволнован
сообщением, что услышал из уст перепуганной летучей мышки. Сразу приблизился к
Фраю, послушал его, прислушался:
– Его дух отделен от тела, – констатировал колдун, на подымая взгляд.
– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросила у него рыдающая Фрейлин, как только
услышала приговор, сильнее обхватил молодого пастора в своих объятиях, будто мать
дитя.
– Если он отлетел недалеко… я только попробую… ничего не обещаю.
– Сделай хоть что-то, – отозвалась девица, буравя колдуна взглядом.
Тот наклонился, начал что-то проговаривать, виртуозно выкручивать пальцы,
прикасаясь к голове умершего человека. Потом вовсе обхватил его и прижался головой к
сердцу. Наступили тягучие мгновенья в ожидании. Парочка голубков с затаенным
интересом наблюдала, стараясь не нарушать тишины, Фрейлин тоже почти не дышала,
наблюдая за магом. Маг говорил, будто во внутрь тела и затих.
Через несколько минут Фрай зашевелился, приходя в себя. Ловчая нить выдернула
его душу из мира мертвых и притянула к телу. Но возвращение в реальность давалось
нелегко, тело казалось чужеродным, не поддавалось. Он смог пока открыть глаза и
мутным взглядом посмотреть на честную компанию, что собралась вокруг него.
Захотелось ненадолго вздремнуть, что в общем-то он и сделал.
А когда вновь проснулся, был уже день, солнце заглядывало в его комнату, через
