— Сидеть, — приказал Гэвин щенку.
— Он и так сидит, — толкнул брата локтем Дункан.
— Стоять! — поправился Гэвин.
Роберта расхохоталась. А шестилетний малыш посмотрел на нее с лукавой улыбкой, явно довольный, что развеселил.
— Вы часто играете здесь? — спросила Роберта, садясь на стоящую неподалеку каменную скамью. Она любила детей и хотела бы снова увидеться с мальчиками.
— Каждый день в это время, — кивнул Дункан.
— Если погода позволит, я завтра снова встречусь с вами здесь, — пообещала Роберта. — Мы сможем дрессировать Смучеса каждый день понемногу. Хотите?
К ее удивлению, мальчики не ответили. Они смотрели куда-то позади нее.
— Папа! — взвизгнул Дункан и побежал мимо нее.
— Папа! — закричал и Гэвин, бросаясь вслед за братом.
С улыбкой на лице, готовая приветливо поздороваться, Роберта встала и повернулась, чтобы встретиться с их отцом. И тут… словно кинжал вонзился ей в сердце, и разом рухнули ее смутные надежды на счастье, которые она лелеяла в душе. Ноги у нее подкосились, и она без сил опустилась снова на скамью.
Возле садовой калитки стоял герцог Магнус. А рядом с ним, опустившись на одно колено, Гордон обнимал своих сыновей.
— Как поживают мой воин и мой сокол? — спросил он мальчуганов.
— Я скучал по тебе, — сказал Дункан.
— И я тоже, — вторил брату Гэвин.
— Мы только что спасли эту леди от дракона, который ее преследовал, — тут же сообщил Дункан отцу.
Гордон перевел взгляд на Роберту и ответил им:
— Когда-то и я убил чудовище, жившее у нее под кроватью.
— Ты? — в один голос вскричали сыновья.
Гордон с улыбкой кивнул:
— Она сказала, что мы можем дрессировать ее собаку и играть вместе каждый день, — сообщил отцу Гэвин. Потом понизил голос и шепнул: — Она очень красивая.
— Да, она красивая, — согласился Гордон, улыбнувшись ей.
Встретившись с ним взглядом, Роберта почувствовала, как вся кровь у нее закипела и буря гнева поднялась в душе. Так, значит, Дункан и Гэвин были внебрачными детьми ее мужа, значит, Кора родила ему сыновей уже после того, как он женился на ней. В то самое время, когда она мечтала о нем, о том, чтобы он спас ее от насмешек детей клана Макартуров, Гордон спал с Корой.
Конечно, мальчики эти не виноваты в грехах отца. Не столько само их существование поразилоее — она ведь знала, что многие мужчины имеют внебрачных детей, — сколько то непростительное неуважение к ней, раз он даже не подумал о том, чтобы заранее рассказать ей о них.
В то утро всем в зале было известно, что Кора родила Гордону двоих сыновей.
Всем, кроме нее, его жены.
-Черт побери, дорогая! Не гляди на меня так, словно ты вот-вот упадешь в обморок, — сказал Гордон, подходя к ней. — Скажи же что-нибудь, ну?
Пожалуй, это был самый страшный удар из всех, которые она испытала за свои восемнадцать лет. И наверное, лицо ее было бледным, как смерть. Роберта посмотрела на мужа, потом мимо него, на герцога и двух мальчуганов, стоящих рядом. У всех у них было тревожное выражение на лице — должно быть, от того, что выглядела она так же ужасно в этот момент, как себя чувствовала.
Роберта встретилась взглядом со своим свекром и пристально посмотрела на него. Герцог Магнус сочувственно улыбнулся ей и ободряюще слегка кивнул головой. Взяв внуков за руки, он увел их в дом.
— Ну же, дорогая?
Роберта снова взглянула на Гордона. Ярость пронизала ее с головы до пят. Он почувствовал всю силу ее гнева — гнева, но не боли. Нет, только не боли. Она всегда считала боль своим личным делом, которое нужно хранить глубоко в душе, не делясь им ни с кем. Ее шотландекая гордость не могла допустить того, чтобы кто-то видел ее раненое, кровоточащее сердце. Намеренно неторопливо она поднялась со скамьи и, подойдя ближе к мужу, сказала обманчиво спокойным голосом:
— Интересно, милорд, что бы почувствовали вы, узнав, что у меня двое детей, о которых я даже никогда не упоминала?
— Не будь смешной, — проворчал Гордон в ответ на такое предположение.
— Смешной?.. — прошипела Роберта, сжав кулаки. — И ты еще осмеливаешься называть меня смешной!.. Я, по крайней мере, честно рассказала тебе о Генри. И ты должен был рассказать мне о своих сыновьях!.. — Шепот ее перешел в крик, грудь вздымалась от ярости, она задыхалась так, словно взбиралась на высокую гору. — Я имела право узнать о них еще до того, как ступила в тот зал и встретилась с женщиной, которая их родила. Господи боже! Так солгать, так обмануть!..
Гордон сердито нахмурил брови:
— Ты закончила?
— Нет, — отрезала она. — Ты бесстыдный и самодовольный сукин сын.
Размахнувшись, она ударила его по щеке с такой силой, что голова его качнулась вправо. Потом подхватила на руки Смучеса и побежала по каменной дорожке к дому.
Дрожа от ярости, она кинула Смучеса в своей комнате на кровать, а сама села в кресло перед камином.
Слезы застилали ей глаза, но она старалась сдержаться и не заплакать.
Какое унижение — неожиданно встретиться с любовницей своего мужа, матерью его сыновей, не зная об этом заранее! Как, должно быть, потешались над ней все Кэмпбелы тогда в зале, когда Гордон представил ее в качестве их новой хозяйки, и какие подробности рассказывают теперь тем, кто пропустил это развлечение!
А как относится ко всему этому Фергус? Неужели его не заботит, что его законная жена родила наследнику главы клана двоих детей?
Роберта судорожно вздохнула, изо всех сил стараясь сдержать готовые пролиться слезы: гордость не позволяла ей плакать. Она перенесла много унижений в своей жизни, но никогда не ударялась в слезы. Гордые Макартуры не станут рыдать из-за таких пустяков, как несчастное одинокое детство или измена мужа.
Внезапно ей пришла на ум ошеломляющая мысль. Ведь она ударила своего мужа. Ни на кого за всю свою жизнь она не поднимала руку. Почему же, во имя всего святого, она начала именно с него?.. Гордон, должно быть, взбешен и наверняка замышляет что-то в отместку. Какую форму это примет и, самое главное, как ей защищаться в случае чего?
Часы проходили за часами, а она все размышляла о своем невеселом положении и не сулящем ничего хорошего в ближайшем будущем. Вдруг прямо перед ужином дверь без стука распахнулась. Вздрогнув, Роберта оглянулась, уверенная, что пришел муж, чтобы наказать ее за то, что она осмелилась поднять на него руку.
— Добрый вечер, леди Роб, — приветливо сказала Гэбби.
— Неужели уже вечер? — спросила Роберта, сразу успокоившись при виде добродушного лица своей горничной.
— Так вы просидели здесь весь день и даже не заметили, сколько времени прошло? — подходя к ней, проговорила Гэбби. — Вам нездоровится? Может, болит рука?
