— Мы с Горди заходили как-то в таверну «Королевский петух», — сказала она герцогу.
Герцог Магнус непонимающе посмотрел на нее.
— Ну, помните, та таверна, где моя мать когда-то paботала прислугой.
— А-а… — Выражение лица герцога прояснилось, и он разразился смехом. — Извини, но твоя мать была самой нерасторопной служанкой, которую я когда-либо видел. Я уже было влюбился в нее, но вдруг узнал, что она — убежавшая из дома невеста Йена.
Герцог Магнус взглянул на сына и добавил:
— Разумеется, это было до того, как я женился на твоей матери.
— В какие интересные времена вы жили, — сказал Гордон. — Какая волнующая была жизнь, когда две честолюбивые молодые королевы оспаривали друг у друга трон.
— Я ручаюсь, что мир никогда не видел ничего подобного, — согласился герцог. — И никогда больше не увидит.
— Меня ждут дела, — сказал Гордон, повернувшись к Роберте. — Не хочешь ли погулять со Смучесом по саду, пока я не освобожусь?
Роберта кивнула.
Гордон встал и взял с кресла позади себя плащ. Передав ей щенка, он накинул этот плащ ей на плечи и, застегнув его, сказал:
— Это плащ моей матери.
— Я рад, что ты наконец приехала к нам, — сказал ей герцог Магнус, тоже поднимаясь. — Если что-то будет не так, приходи прямо ко мне. Мое слово в Арджиле закон.
Покинув большой зал, Гордон с Робертой прошли по длинному коридору, а потом по винтовой лестнице спустились на этаж. Роберта увидела две двери: справа и слева. Она знала, что дверь справа ведет во внутренний двор.
— Я выхожу вот здесь, — сказал ей Гордон, указав на левую дверь. — Эта дверь ведет в уединенный сад, который отец устроил для моей матери. Там Смучес может свободно побегать, не опасаясь, что ему наступят на лапу.
Роберта кивнула и направилась к двери в сад.
— Ангел? — остановил ее голос мужа.
— Что? — обернулась она.
— Нет, ничего.
Гордон больше ничего не сказал, но в глазах его было беспокойство. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но, видно, передумал и вышел через правую дверь во двор.
Отгоняя от себя тревожные мысли, которые появились в это утро, Роберта вышла в огороженный стеной сад и остановилась, чтобы глубоко вдохнуть свежего горного воздуха. Вот она и вернулась в свой родной Хайленд. Тот год, что она провела в Англии у дяди, теперь казался скорее приятным сном, чем реальностью. Но она выдержала первую встречу с родственниками своего мужа! Она справилась с этим даже лучше, чем могла себе представить. Разве могла Роберта надеяться встретить столь теплый прием здесь, в замке Инверэри?
Кажется, она понравилась Кэмпбелам. И все же… Большинство из них не видели еще ее левую руку, и невозможно предсказать, как прореагируют они, когда всем станет известно о ее «дьявольском цветке».
Роберта вздохнула и обвела взглядом сад. Небо заволокли низкие серые облака, но было необычно тепло для конца февраля, и шел скорее дождь, чем снег. Несколько зябликов, поползней и воробьев шумно ссорились среди голых ветвей деревьев. Роберта знала, что птицам придется поголодать еще несколько недель, пока появится первая зелень. Да, вся природа, казалось, замерла в ожидании прихода весны.
Роберта спустила Смучеса на землю, и, оживившись на свежем воздухе, щенок радостно забегал кругами. Роберта пошла по узкой, вымощенной камнем тропке, пролегавшей через сад.
— Ты друг или враг? — раздался вдруг чей-то требовательный голос.
Роберта остановилась и оглянулась вокруг, но никого не увидела. Однако ей показалось, что это был подозрительно хихикающий детский голосок.
— Ты друг или враг? — снова крикнул тот же голос, на этот раз громче.
Роберта едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
— Покажись, — приказала она. — И тогда я отвечу тебе.
— Сначала ты, — настаивал голос.
— Я из клана Макартуров с озера Лох-Эйв; — ответила Роберта. — Меня преследовал кровожадный дракон, и я явилась, чтобы найти героя, который бы спас меня.
Из-за живой изгороди показался темноволосый и темноглазый мальчик лет семи. Рядом с ним появился другой, на год или два младше. Второй своими каштановыми волосами и серыми глазами кого-то ей напоминал.
Старший мальчик выпятил грудь и сказал:
— Леди, мы оба к вашим услугам.
Роберта закусила губу, чтобы не рассмеяться. Этот малец держался так важно, что ее веселье оскорбило бы его.
— Это то самое чудовище? — спросил младший, показав пальцем на Смучеса.
Тут уж Роберта не удержалась и улыбнулась, а потом покачала головой:
— Нет, это моя собака.
Смучес как сумасшедший кинулся к мальчикам. Виляя хвостом, он запрыгал у их ног и залился звонким щенячьим лаем.
— Для собаки он слишком мал, — заметил старший.
— Он англичанин.
— Aгa, — понимающе кивнул младший, словно быть английской собакой значило обязательно иметь миниатюрные размеры.
Роберта подошла к ним ближе и, присев в реверансе, сказала:
— Меня зовут Роб Макартур, и я приехала со своим мужем, чтобы поселиться здесь, в Инверэри.
— У тебя мужское имя, — сказал старший.
— Но я девочка, — возразила она. — Мой папа назвал меня в честь своего любимого героя, Роберта Брюса.
Мальчик кивнул, но по его выражению Роберта поняла, что он никогда не слышал имени этого великого шотландца.
— А кто ты? — спросила она.
— Я Дункан, что означает «воин», — с гордостью сказал мальчик. — А это мой брат Гэвин. Его имя означает «сокол».
Роберта удивилась, почему это сыновья Коры разгуливают в личном саду герцога, но потом вспомнила, что ее свекор был неравнодушен к ним.
— Мне очень приятно с вами познакомиться, — сказала она.
— А сколько тебе лет? — спросил Дункан.
— Восемнадцать.
— Ты старая! — воскликнул Гэвин.
— Ну, не то чтобы очень. — Роберта указала им на щенка. — А это Смучес. Его так назвали потому, что если вы наклонитесь к нему поближе, он начнет вас целовать и лизать.
В тот же миг оба мальчика наклонились к щенку. Оправдывая свою кличку, Смучес с восторгом лизнул их носы, и оба тут же залились радостным детским смехом.
Дункан поднял веточку и, бросив ее в сторону, приказал:
— Принеси, Смучес!
Щенок добродушно завилял хвостом и сел.
— Смучес еще не обучен приносить палочку, — объяснила Роберта.
— Я буду его учить, — предложил Гэвин.
— Мы вместе будем учить его, — поправил брата Дункан.
— Наверное, будет лучше начать с чего-то простого, вроде «сидеть» или «дай лапу», — предложила Роберта.
— Сидеть, — приказал Гэвин щенку.
— Он и так сидит, — толкнул брата локтем Дункан.
— Стоять! — поправился Гэвин.
Роберта расхохоталась. А шестилетний малыш посмотрел на нее с лукавой улыбкой, явно довольный, что развеселил.
