– И не думай об этом, – предупредил Дамиан.
Хизер скрипнула зубами.
– Что это означает?
– Ты избегала меня, – коротко ответил он, как будто это могло служить объяснением.
– И поэтому ты насильно увез меня?
Дамиан рассмеялся, глядя в ее рассерженное личико.
– Не совсем удачное определение, – мягко сказал, он. – Я предпочел бы назвать это прогулкой.
– Ах, прогулкой, – сквозь зубы процедила Хизер. – И куда же мы направляемся?
– О, совсем недалеко. Прямо за городом есть прекрасное тихое местечко.
– В последний раз, когда вы соизволили со мной прогуливаться, я узнала много нового!
В глазах Дамиана мелькнуло искреннее сожаление.
– На этот раз все будет иначе, я обещаю.
– Домашние думают, что я лежу у себя в комнате и читаю. Да они с ума сойдут, когда поймут, что меня нет.
– Не сойдут, не бойся, – успокоил ее Дамиан.
Хизер подозрительно посмотрела на него.
– Беатрис?..
Дамиан кивнул, глаза его смеялись.
– Эта девушка просто чудо, все схватывает на лету.
Хизер кипела от возмущения. «Маленькая предательница! Боже милостивый, почему Беа так поступила со мной!»
– Пересядь ко мне, Хизер. – Дамиан протянул руку.
Хизер отшатнулась. Если он только тронет ее… если только тронет…
Она отрицательно покачала головой и буквально вжалась в сиденье.
– Ну что ж, ладно. Тогда я пересяду к тебе. Через мгновение Дамиан уже сидел рядом с ней, а еще через секунду Хизер была заключена в кольцо его сильных, но нежных рук.
Она выгнулась и уперлась ладонями ему в грудь.
– Чего ты испугалась, – прошептал Дамиан. – Я всего лишь обнял тебя.
Хизер вздохнула и опустила руки. Ее головка склонилась к сильному плечу Дамиана, и она отдалась во власть обнимающих ее рук.
– Расслабься, дорогая, – шепнул Дамиан. – Ни о чем не думай и ничего не бойся. Просто лежи и наслаждайся покоем.
Именно этого ей и хотелось, вдруг поняла Хизер. Огромное напряжение последних недель истощило ее душевные и физические силы. И как хорошо было лежать в этих уверенных, надежных, теплых руках!
Карета все катила вперед. Хизер уютно покачивалась в объятиях Дамиана. Постепенно тело ее расслабилось. Она чувствовала щекой его колючий подбородок, но не обращала внимания.
Теплое дыхание коснулось ее волос.
– На балу ты была самая красивая. Чарующе прекрасная, как сказочная принцесса.
Улыбка тронула ее губы.
– Так и Беа говорила.
– Она права, – шелестел его голос. – Я подумал тогда, что в жизни не видел более красивой женщины. Причем совершенно не важно, что на тебе надето. Ты красива сама по себе. На балу ты была принцессой, а в Локхейвене я встретил цыганочку.
Хизер спрятала лицо у него на груди.
– Не надо, – едва шевеля губами, попросила она. – Не надо… Не говори так.
– Почему?
Хизер подняла голову и заглянула ему в глаза.
– Дамиан, я хотела понять, почему ты… почему ты так поступил. И поняла… но все равно какая-то часть меня чувствует себя преданной.
– Я понимаю, Хизер.
– С самого начала я чувствовала, что ты… человек чести. И я… мне бы не хотелось никакого лицемерия в наших отношениях. Поэтому, если чувство вины толкает тебя на лесть…
– Выброси это из головы, Хизер, немедленно! – резко приказал Дамиан.
Хизер вдруг побледнела, руки стали холодными как лед. Дамиан озабоченно посмотрел ей в лицо.
– Что случилось, Хизер? О чем ты подумала?
– Я подумала… о нем.
– О Джеймсе Эллиоте?
Хизер молча, кивнула.
– А что именно?
Хизер закрыла глаза и вцепилась ему в руку холодными пальцами.
– Помнишь, я рассказывала тебе о своем сне… о страшном человеке?
– Ты боялась, что он накажет тебя, ужасно накажет.
Господи, Боже мой, как он не подумал об этом?
– Он это и делал, – проговорила Хизер таким голосом, от которого даже у него по спине побежали мурашки. Дамиан напряженно ждал, что она скажет дальше. – Ты однажды спросил меня… не был ли этот человек из сна моим отцом. Не знаю, видела ли я Джеймса Эллиота. Да поможет мне Бог, но я не хочу в это верить. – Она протянула руку и погладила свое изуродованное колено. – Но во сне тот человек… Мне кажется, он это и сделал. Он что-то поднял над головой, а потом… ударил меня…
Дамиана охватила дикая ярость. Он весь затрясся. Хизер могла сомневаться, но он был уверен, что человек из ее сна и есть Джеймс Эллиот. Попадись ему сейчас этот убийца, он, не задумываясь ни на секунду, с наслаждением вырвал бы ему руки и ноги. И не только за Джайлза, но и за то, что он сделал с Хизер, невинной малышкой, которая была в полной его власти.
Лицо Дамиана исказилось от ярости, глаза побелели. Хизер побледнела от страха за него.
– Боже мой, – слабым голосом проговорила она. – Ты хочешь убить его! Когда ты найдешь Джеймса Эллиота, ты… ты, не раздумывая, убьешь его!
Дамиан глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
– Когда я найду его, он будет наказан. Больше я ничего не скажу.
Хизер, словно защищая, обхватила его руками.
– И не говори мне, Хизер, что его надо пожалеть! Он же убил моего брата!
– Да… Нет! – Хизер задохнулась. – Господи, неужели ты не понимаешь? Я ничего не знаю! Но нельзя допустить, чтобы ожесточилось сердце! Неужели ты убьешь его, даже не спросив, действительно ли он виноват!
Она рванулась из его рук, но Дамиан лишь крепче сомкнул объятия и спрятал лицо в сверкающем водопаде её черных волос. Наконец он поднял голову.
– Пожалуйста, не мучай себя, дорогая. Я обещаю тебе, невинный человек не будет расплачиваться за смерть моего брата. Джеймс Эллиот сам скажет мне правду.
– Дамиан, у меня тоже есть, что спросить у него. Я хотела бы знать, действительно ли он мой отец. А если да, то почему моя мать той трагической ночью ехала в карете с чужим мужчиной. И я хотела бы знать, отчего он не стал разыскивать свою дочь, когда вышел из тюрьмы, отсидев там двадцать лет. Честно говоря, я подумывала разобраться в этом сама…
– Не надо, Хизер. Если он узнает, что кто-то еще ищет его, то, вполне вероятно, мы его вообще никогда не найдем. Кроме того, учти, что этот человек способен на все.
Хизер похолодела от ужаса.
– А если он узнает, что его ищут, ты окажешься в опасности?
– Честно говоря, не знаю, Хизер. Но полагаю, что да.
Тогда она ничего не станет предпринимать. Пусть лучше неизвестность, чем подвергать риску жизнь Дамиана!
Дамиан словно прочитал ее мысли.
– В свое время ты узнаешь ответы на все свои вопросы, слышишь – на все! – горячо сказал он. – А теперь, может быть, мы не будем больше об этом говорить? Можем мы хотя бы день не думать о нем? – Он прижал палец к ее губам. – Мне хотелось увезти тебя подальше от этого безумия, хотелось отвлечь тебя от забот, тревог и страданий. Но больше всего на свете я хотел, чтобы мы были вдвоем, только ты и я. Ты позволишь?
