Скрытая угроза поразила и саму Зобейду. Подобный гнев не мог быть сыгран, и, если только что она испытывала некоторые сомнения по поводу этой слишком красивой сестры, свалившейся с неба, теперь мавританка начинала верить и решила оградить себя от гнева любовника. Пусть убьет эту сестру в порыве смертельной ярости, и все будет хорошо! Калифу останется только смириться перед оскорбленной честью брата. Тонкая улыбка растянула ее губы, когда она обернулась к Арно:
– Ты прав, о мой господин! Наказывай ее и не бойся гнева калифа. Он сможет понять такого рода месть. Я на твоей стороне!
Жестом она приказала обоим суданцам уйти и повернулась, чтобы удалиться, как нагрянула Морайма. Старая еврейка бросилась ниц, как только заметила принцессу.
– Что ты хочешь, Морайма? Встань!
Едва встав, хозяйка гарема ткнула в Катрин пальцем:
– Эта женщина убежала из своих покоев, связав свою подругу и украв у нее одежду. Отдай ее мне, и негодницу отстегают кнутом.
Злая улыбка исказила губы принцессы:
– Ты обезумела, Морайма? Чтобы калиф по возвращении нашел следы побоев на ее теле? Ведь он так нетерпелив и жаждет испить ее сладостей! Нет, оставь ее мне… Эта знатная и благородная дама из страны франков, видишь ли, родная сестра моего любимого господина. Она отныне дорога мне и драгоценна. Мои собственные служанки займутся ею, они искупают ее и натрут благовониями, когда хозяин позовет ее, и сделают все, чтобы ее тело ублажило калифа…
Не было сомнений, что Зобейда сознательно подливает масла в огонь. Супруг Катрин вздрагивал, сжав руки и напрягшись, словно струна… Зобейда обратила к нему обворожительную улыбку:
– Оставляю тебя с ней. Делай, что посчитаешь нужным, но не оставляй меня слишком долго томиться в ожидании! Каждая минута без тебя – это вечность скуки! – Потом, изменив тон, обратилась к Морайме: – А что касается тебя, Морайма, то не уходи далеко и проследи за тем, чтобы эту женщину разместили… в соответствии с ее нуждами и ее рангом!
Катрин от ярости кусала губы. На что надеялась эта кровожадная кошка? Что Арно ее убьет? Уж конечно, жилище, которое она ей уготовила, глубокая и тайная могила! Катрин ни на минуту не создавала себе иллюзий по поводу внезапной заботливости своего врага. Когда принцесса проходила мимо нее, Катрин не выдержала:
– Не радуйся раньше времени, Зобейда… Я еще не умерла.
– Судьба в руках аллаха! Будешь ты жить или умрешь, не все ли равно? Но, если бы я была на твоем месте, я бы избрала смерть, ибо, оставшись живой, ты будешь рабыней среди прочих рабынь, тебя, конечно, будут наряжать и ласкать, пока ты будешь нравиться, а когда тебя оставят, когда пройдет твой час, станешь жалкой!
– Хватит речей, Зобейда! – жестко оборвал ее Арно. – Я сам решу, что мне делать. Уйди!
Насмешливый возглас, шорох туфель по мрамору, и принцесса исчезла. Арно и Катрин остались одни, лицом к лицу…
Какое-то время они молчали, стоя в нескольких шагах друг от друга, прислушиваясь к шумам враждебного дворца, и Катрин с горечью подумала, что иначе представляла их первую встречу. Ядовитые стрелы Зобейды попали в сердце Арно. Неужели для этого они искали друг друга, пережили столько бурь, страданий, способных сразить самых сильных?
Катрин едва осмеливалась поднять глаза на своего супруга, который, скрестив руки на груди, смотрел на нее, едва сдерживая слезы. Перед боем, который, как она чувствовала, приближался, Катрин давала передышку, ожидая, что, может быть, он начнет говорить первым. Он этого не сделал, может быть, рассчитывая уничтожить ее вконец этим тягостным молчанием.
И действительно, она напала первой.
Подняв голову, она указала на кинжал за поясом Арно:
– Чего же ты ждешь? Разве тебе не дали понять, что ты должен сделать? Вынь кинжал, Арно, и убей меня! Я признаю себя виновной: так и было, я отдалась Мухаммаду, потому что это был единственный способ добраться сюда… потому что я не могла поступить по-другому!
– А Брезе? Ты тоже не могла поступить по-другому?
Катрин глубоко вздохнула.
– Брезе никогда не был моим любовником, что бы ты ни думал. Он хотел взять меня в жены. Какой-то момент меня снедало искушение согласиться. Брезе меня спас, поддержал, помог в осуществлении моей мести, он сражался за тебя и, считая тебя мертвым, не думал, что плохо поступит, если женится на мне, так как он добр и предан…
– Как ты его защищаешь! – горько прервал ее Арно. – Я себя спрашиваю, почему ты все-таки не последовала за своей нежной склонностью…
– Прежде всего потому, что мне помешали! – возразила Катрин, которую опять охватывал гнев. И она добавила, честно признавая свои ошибки: – Без Бернара-младшего я, может быть, согласилась бы выйти за него замуж, но перед Богом, что слышит меня, клянусь: когда Пьер де Брезе поехал в Монсальви за пергаментом с приговором, чтобы отвезти его королю, он никак не мог думать, что я выйду за него замуж. Впрочем, узнав о его поступке… неслыханном, я окончательно с ним порвала!
– Прекрасная и трогательная история! – сухо заметил Арно. – Что же ты сделала после этого разрыва?
Катрин вынуждена была собрать все свое терпение, чтобы не рассердиться. Она сделала над собой усилие и протянула ему руку:
– Пойдем со мной! Не будем больше говорить там, где все могут нас слышать. – Арно послушно дал себя увлечь. Они шли в молчании вдоль загадочно мерцавшей глади бассейна. Катрин села, опершись спиной о мраморного льва. Арно остался стоять. Портик и башня сияли на фоне синего ночного неба, нереальные, словно мираж, и легкие, как сновидение. Шумы дворца почти затихли. Только ночные птицы изредка кричали в саду, да журчала вода в фонтане. Легкий ветерок заставлял дрожать в зеркале воды отражение дворца, и, как только что это случилось с ней во дворе Львов, магическая красота Аль Хамры поразила Катрин.
– Это место – для счастья и любви, зачем мы мучаем друг друга? Не для того, чтобы причинить тебе боль, и не для того, чтобы ты причинял мне боль, я прошла столько лье…
Но Арно не так-то легко было убедить. Поставив ногу на мраморный край бассейна, он сказал:
– Не надейся увести мою мысль на цветущие дорожки поэзии, Катрин! Я жду от тебя точного рассказа о том, что произошло с тех пор, как ты уехала из Карлата.
– Это длинная история, – вздохнула молодая женщина, – надеюсь, ты мне дашь время рассказать тебе об этом на досуге, позже. Ты разве забыл, что здесь мы в опасности, если не ты, так, по крайней мере, я?
– Почему ты? Разве ты не любимая фаворитка калифа? – с сарказмом отпарировал он. – Если Зобейда мной дорожит, подозреваю, что тебя никто не посмеет тронуть…
Катрин отвернулась.
– Тебе так хочется доставить мне боль? – печально прошептала она. – Слушай же, раз ты этого хочешь, потому что более не нахожу в тебе мужчины, которого знала раньше, и потому что умерло твое доверие…
