Себастьян тихо откинул простыни и опрокинул Аннабель на спину.
Она сонно и еле слышно запротестовала, попытавшись вновь вернуться в его надёжные объятия.
Джентльмен позволил бы ей поспать. Но вид обнажённой и такой доверчивой Аннабель в его постели вызывал у Себастьяна бурный отклик. Ему захотелось почувствовать, как её нежная плоть сжимается вокруг него, увидеть, как её глаза затуманиваются от удовольствия.
Он расположился между ног Аннабель и осыпал поцелуями ключицу, шею, раскрасневшиеся от сна щёки.
Она пошевелилась, постепенно приходя в себя. Её ресницы затрепетали.
Себастьян поцеловал и их тоже.
Когда он отстранился, Аннабель смотрела на него своими зелёными глазами с поволокой. Он улыбнулся, как влюблённый дурак, наблюдая за тем, как к ней возвращаются воспоминания о ночи.
По её лицу пробежала тень.
Он замер. Неужели она ещё не готова вновь его принять? Но Аннабель уже раздвигала ноги шире, чтобы он мог удобнее расположиться, и, когда её шелковистые бёдра обхватили его, все сознательные мысли вылетели у Себастьяна из головы. Она впилась ногтями в его плечи, дав понять, что не желает нежности. Аннабель поощряла его, царапая ногтями спину и гортанно постанывая, пока спальню не заполнили его собственные стоны и звук тел, сливающихся в неистовом экстазе.
Он откинулся на спинку кровати в приятном изнеможении, а Аннабель уютно устроилась у него под мышкой. Она бездумно выводила пальцами круги на его груди. Себастьян чувствовал лёгкое дуновение её дыхания на своей прохладной коже. Как странно и как чудесно обрести блаженство, к которому никогда не стремился. Такого рода счастье не для таких, как он. По крайней мере, Себастьян так думал раньше.
Он поцеловал её в макушку.
— Я куплю тебе яхту.
Рука Аннабель замерла.
— Это, конечно, не греческий галеон, — продолжил он, — но мы могли бы сплавать на ней в Персию. И я куплю тебе особняк недалеко от Белгрейв-сквер.
Он завтра же купит ей дом. Когда Аннабель станет жить поблизости, он сможет каждое утро целовать её нежные губы, прежде чем начать трудовой день. А после долгого заседания в парламенте будет возвращаться к ней и заниматься любовью.
Аннабель молчала.
— Любовь моя?
Тишина затянулась. Складывалось ощущение, что не просто так.
Себастьян взял Аннабель за подбородок и повернул к себе лицом. Усталое и несчастное выражение в её глазах застигло его врасплох. Она выглядела так, будто на неё внезапно обрушилось сожаление о проведённой ночи.
— Тебе не понравилось, — медленно произнёс он.
— Нет, — ответила она, — не в этом дело. — Аннабель села, прижав к груди простыню.
По его спине пробежал холодок.
— Тогда в чём?
Она опустила ресницы.
— Посмотри на меня, — с трудом произнёс Себастьян.
Она повиновалась и заметно сглотнула, стараясь не отводить взгляд. Себастьяна охватило ужасное предчувствие, пока он лихорадочно перебирал в голове факты. Аннабель находилась в его постели. Всего десять минут назад она задыхалась от удовольствия в его объятиях. Очевидно, она желала Себастьяна.
И всё же сейчас шла на попятную, воздвигая вокруг себя стену с единственной целью — отгородиться от него. Внутри Себастьяна пробудились все хищные инстинкты.
— Зачем ты пришла ко мне вчера ночью? — спросил он.
Она бросила на него ещё один нервный взгляд.
— Я пришла к тебе не для того, чтобы установить деловые отношения.
— Зачем ты пришла ко мне вчера? — настойчиво повторил Себастьян.
Её плечи поникли.
— Я хотела, — прошептала она. — Я хотела тебя.
— И теперь ты передумала?
Аннабель покачала головой, её глаза заблестели. Боже милостивый. Неужели она сейчас расплачется?
— Аннабель…
— Я всегда буду хотеть тебя, Себастьян, — призналась она. — Как может быть иначе?
Её слова должны были привести его в восторг, но в них звучала ужасная безысходность. Как пение клинка, рассекающего воздух. Можно притвориться, что ничего не происходит, но это не убережёт от смертельного удара.
— Ты не останешься? — спросил он ровным голосом.
Она прикусила губу.
— Я не могу. Я уже говорила тебе об этом.
— Когда ты пришла, — сказал он, — я же предупредил, что не могу предложить тебе большего.
— Да, предупредил. Но и я тоже не могу предложить тебе большего.
Он издал тихий, презрительный смешок.
— В самом деле, ты не сказала, что согласна на мои условия. Я додумал сам. Очевидно, возникло недоразумение.
— Я не имела в виду…
Себастьян поднял руку.
— Ты не можешь уйти. Не после того, что между нами произошло.
В ответ Аннабель умоляюще на него посмотрела, и ему захотелось её встряхнуть.
— Как ты можешь даже думать об этом? — спросил он. — Между нами происходит нечто удивительное, и ты это знаешь.
— Знаю, — сказала она, — но ведь это ничего не меняет.
Это меняло всё. Теперь Себастьян совершенно точно знал, что между ними не мимолётный роман.
— Не надо, — хрипло проговорил он, — не разрушай наши отношения только потому, что не можешь получить всего.
Её взгляд украдкой скользнул к двери. Аннабель готовилась бежать.
Словно дёготь, в груди Себастьяна разлилось тяжёлое и безнадёжное чувство. Он уже пережил его однажды, много лет назад, в кабинете покойного отца, когда впервые осознал, что находится на грани потери всего.
— Аннабель, — прохрипел он.
Её губы задрожали, стена, которую она возвела вокруг себя, шла трещинами, и всё же чёртово упрямство не давало Аннабель потерять присутствие духа. Будь проклята она сама, будь проклята её железная воля, гордость, самообладание. Качества, которые всегда ему импонировали, теперь обернулись против него.
— Я люблю тебя, Аннабель. — Слова просто сорвались с его губ. Совсем не так Себастьян представлял себе, как произнесёт их впервые.
Она замерла. На её лице промелькнуло нечто сродни паники. Руки, вцепившиеся в покрывало, побелели.
В спальне повисло тяжёлое молчание, что само по себе являлось красноречивым ответом.
В его груди оборвалось что-то жизненно важное, и на мгновение Себастьяну показалось, что он может от этого умереть. От боли перехватило дыхание.
Какой странный способ выяснить, что у него всё-таки есть сердце.
Себастьян встал с кровати и поднял халат, который валялся на полу ровно там, где он его сбросил прошлой ночью. Стоя спиной к Аннабель, он натянул его и тщательно завязал кушак.
— Себастьян. — У неё едва не сорвался голос.
Он развернулся.
Глаза на её бледном лице казались огромными.
— Однажды мною уже воспользовались и выбросили, как ненужную вещь, — сказала она, — и бывают дни… бывают дни, когда я всё ещё чувствую себя абсолютно никчёмной. Я не могу пройти через это снова.
Себастьян сжал её руки выше локтей.
— Но я даю тебе слово. И дам тебе его в письменном виде, что ты ни в чём не будешь нуждаться. Я стану заботиться о тебе, как если бы ты была моей женой.
Она едва заметно вздрогнула.
— И я тебе верю. Но боюсь, что никогда не смогу себя ею почувствовать.
Ему не верилось, что Аннабель его отвергает, что его заветное желание не может исполниться из-за боли, которую ей причинил совсем другой мужчина.
— Ты должна знать, что хочешь слишком многого, — процедил сквозь зубы Себастьян.
Она отвела взгляд в сторону.
— Я знаю, — прошептала Аннабель. — Так было всегда.
Он отпустил её. Его руки сжались в кулаки по бокам.
Себастьян мог приковать её к своей кровати.
Но что ему это даст.
Он наклонился и коснулся губами её влажного, холодного лба.
— Я буду в своём кабинете, — сообщил Себастьян, — но всё, что тебе понадобится для отъезда, ты можешь согласовать с моей экономкой.
И вышел, не оглядываясь.
Глава 27
— Твои глаза какие-то не такие сегодня.
