– Ты что, не знаешь, что койот и барсук обычно путешествуют по пустыне вместе? Койот быстрый, проворный, зоркий, глаза и уши у него всегда начеку. Барсук медленный, неповоротливый, но зато у него острые, опасные когти. Барсук хорошо чует норы мышей и луговых собачек. Он разрывает их и выгоняет обитателей из нор, а ловкий койот ловит их, а потом они делят добычу.
– Не уверен, что это на самом деле так, больше похоже на легенду. И кто из нас барсук, а кто койот?
– Барсук – это я. Я двигаюсь медленно, но зато уверенно, если знаю, что рядом со мной ты – койот, который позаботится о нас обоих. – Подняв голову, Жоли посмотрела на Джордана. – Теперь, я думаю, ты понял?
– Понял. У тебя очень необычные метафоры, Жоли.
– Что это значит? – с интересом взглянув на Джордана, спросила девушка.
– Это значит, что твои сравнения не каждый поймет. А теперь, если мы хотим все-таки поспать, лучше сделать это сейчас – иначе утром будем как вареные.
– Не такая уж большая цена за удовольствие, которое ты доставил мне.
Джордан лежал молча. Впервые он всерьез задумался о том, как сильна на самом деле любовь Жоли. Но какое будущее их ждет? Что он скажет сестре и ее мужу? Им, не раз пережившим нападения индейцев, потерявшим в этих стычках много друзей, , наверняка покажется странным, что Джордан, сам никогда не скрывавший, что не питает особых симпатий к индейцам, вдруг остановил свой выбор на молоденькой девушке-апачи. Как они посмотрят на него, зная, что Джордан потерял весь свой отряд в битве с соплеменниками Жоли? Не есть ли это предательство прежних идеалов.
Ущелья гор Сан-Андрес поросли низкорослыми колючими кустарниками, густыми, по пояс, травами, кедрами. Растения привлекали насекомых, насекомые птиц, те, в свою очередь, мелких хищников, испражнения которых служили удобрением растениям, – вечный круговорот природы.
– Не понимаю, – пробормотал себе под нос Эймос, не обращаясь к кому-либо конкретно, – почему мы здесь не встретили никаких животных? Казалось бы, уж здесь-то для них раздолье – и вода чище, и трава зеленее… Уж не знак ли это какой-нибудь новой беды?
– Не хочешь ли ты сказать, Эймос, – усмехнулся Гриффин, – что всерьез веришь в эти суеверия? – Он потянул идущего впереди мула за поводья, обводя его – а за ним весь караван – вокруг большого камня. – Животные просто попрятались, почувствовав, что идем мы. Мы же не индейцы – не умеем передвигаться бесшумно!
Слух Гриффина вдруг уловил тихий девичий смех.
– Я хотел сказать – не все из нас индейцы, – поправил он сам себя.
– Все равно меня не покидает чувство, что это дурное знамение, – продолжал настаивать на своем негр. – Это уже не в первый раз. Вчера ночью я, например, видел какие-то непонятные огни на небе…
– Огни на небе? – усмехнулся Джордан. – Ты что, никогда не видел звезд?
– Нет, это были не звезды. И, еще я слышал какие-то непонятные звуки.
– Кажется, я догадываюсь, что это были за звуки! – Гриффин покосился на Джордана и Жоли.
– Слишком о многом, я гляжу, ты начал догадываться! – резко оборвал его Джордан. – Никаких звуков не было – это просто у тебя разыгралось воображение. И вообще, прекрати болтать о вещах, в которых ни черта не понимаешь!
– Тогда, – усмехнулся Гриффин, – чувствую, мне вообще придется не раскрывать рта: о чем бы я ни говорил, у тебя один ответ – что я в этом ни черта не понимаю!
– Извини, – несколько смягчился Джордан, решив, что действительно зашел в своем недовольстве слишком далеко.
– Прощаю, – кивнул Гриффин. – Кстати, не пора ли подумать о ночлеге? Я весь день только и делал, что тянул за узду этих проклятых мулов – плечо и рука так затекли, что уже их не чувствую!
– Хорошо, – согласился Джордан. – Как, Эймос, ты смотришь на то, чтобы отдохнуть?
Негр, прищурившись, смотрел на огромный красный шар заходящего солнца.
– Я не прочь, – наконец произнес он. – Но если вы это делаете только ради меня и из-за моей раны, то я уже вполне здоров и не нуждаюсь в послаблениях.
– А я нуждаюсь, – заявил Гриффин и слез с седла, изобразив на лице ужасную боль. – Что поделать – видно, я не так закален, как ты, Эймос.
– Неудивительно, – фыркнул негр, – ты еще молод! А уж 'мне-то, поверь, братишка, пришлось много чего повидать на своем веку!
Жоли улыбалась, слушая шутливую перебранку мужчин. Она занималась тем, что, расседлав мулов, стала расчесывать их свалявшуюся за время перехода шерсть. Эта работа была непростой – животные отнюдь не отличались покладистым нравом, и Жоли приходилось прикладывать много старания и проявлять огромное терпение, чтобы сладить с ними.
Сняв шляпу, подаренную ей Гриффином, она вытерла пот со лба рукавом рубахи, в которую снова была одета. Немного прихрамывая, Жоли подошла к костру, на котором Эймос готовил ужин. Как это обычно бывает в пустыне, к ночи значительно похолодало, и Жоли села поближе к огню.
– Как вкусно пахнет! Что это? – спросила она, откидывая волосы со лба.
– Guuchibik'a,bandijuuli,beeskants'udze… – ответил негр и лукаво подмигнул.
– Что? – переспросил Гриффин, подходя ближе. – Я не собираюсь есть всякую там стряпню апачей!
– Ты хотя бы знаешь, о чем мы говорим? – с улыбкой спросил Эймос.
– Какие-нибудь жареные луговые собачки или паштет из кактусов! Сами ешьте, коли вам охота!
Жоли и Эймос разразились гомерическим хохотом.
– Что смешного? – обиделся Гриффин.
– То, что ты принял за паштет из кактусов, – объяснил Эймос, – на самом деле печенье и бобы с подливкой. Или и это для тебя слишком экзотично?
– Я-то откуда знаю, что вы там готовите? – снова недовольно пробурчал Гриффин. – Не удивлюсь, если однажды вы сварите бизонье дерьмо!
– А что, это мысль! – ухмыльнулся негр и подбавил в котелок с кипящими бобами муки для вкуса. Вытерев руки о свой не очень чистый передник, он добавил: – Дерьмом, конечно, я кормить тебя не буду, но когда-нибудь, пожалуй, сварю 'ich'ii'. Посмотрим, как тебе это понравится.
– Не думаю, что понравится. У этих плодов такой мерзкий вид…
– Ты, должно быть, – перебила его Жоли, – подумал об 'iigaai – плодах юкки, о которых я тебе вчера рассказывала. А Эймос говорил об 'ich'ii' – бычьих кишках.
– О Господи! – Гриффин картинно воздел руки к небу. – Я, наверное, никогда не выучу этот чертов язык апачей!
– Выучи сначала английский! – проворчал Джордан, подходя к костру и садясь рядом с Жоли. – Прежде всего ты должен закончить школу.
