— Пенелопа… — начала было Марджори, но та уже открыла дверь.
— Пойду прикажу горничной как следует отутюжить мое голубое шелковое платье, — сказала она. — Сегодня я хочу выглядеть как графиня.
Глава 51
Карета подкатила к дверям замка Крейглит, и Уилфред Эсмонд, маркиз Мерридью, принюхался и фыркнул. Он уставился на серые холодные камни, и они словно воззрились на него в ответ, настороженные и негостеприимные. Вокруг не было ничего примечательного, кроме разве что каменной башни с заостренной крышей, наполовину занесенной снегом.
Уилфред истосковался по комфорту отцовских поместий, великолепного герцогского дворца в одном из самых живописных уголков Англии. Он покрепче сжал набалдашник трости и сердито откинул ворох меховых одеял, оберегавших его от волчьего оскала шотландской зимы. В эту минуту он мог бы сидеть в роскошной гостиной поместья Лайаллов и потягивать горячий ромовый пунш — если бы не глупая девчонка, которая вынудила его задержаться здесь и нарушила все его планы.
И вот теперь ему придется провести отвратительное Рождество черт знает где, среди каких-то дикарей, судя по внешнему виду их дома. Какой же это замок? Они даже не знают, что означает это слово. Он еще заставит свою невесту поплатиться за все ее выходки.
— Надеюсь, в погребе у них найдется кларет, — пробормотал он, ожидая, когда кучер откроет дверцу и спустит подножку. А если не кларет, так бренди.
Собравшиеся вокруг простолюдины глазели так, словно никогда не видывали современных карет. Розовощекие оборванные мальчишки, полные женщины, мужчины с прищуренными глазами разглядывали герб на дверце, словно он свидетельствовал о бесчестных намерениях — или о превосходстве владельца.
Наконец подножка была спущена, и Уилфред выбрался из кареты, высоко подняв нос, держа трость наготове и всем видом показывая, насколько он важен. Не спеша, позволяя полюбоваться своей внушительной особой, он прошествовал через толпу к крыльцу.
Все молчали — пока маркиз не наступил на замерзшую лужицу. Он вдруг почувствовал, что сапог скользит. Раскинув руки, он повалился навзничь и приземлился на широкий зад. Бобровая шапка взлетела в воздух и упала ему на грудь.
Долгое мгновение никто не шевелился. Уилфред лежал на снегу и смотрел в свинцовое небо. Одно за другим над ним возникали незнакомые лица, разглядывали его скорее с любопытством, чем с участием.
А потом случилось кое-что похуже. Лакей протянул ему руку, Уилфред вцепился в нее, дернул, и слуга повалился на него. Бобровая шапка оказалась смятой. Тут-то крестьяне и накинулись на него толпой — мужчины, женщины, дети: они протягивали руки, дергали его, толкали, трясли, пока наконец не поставили на ноги. Чьи-то руки отряхнули с его пальто снег, кто-то протянул ему сплющенную шапку и трость. Никто не смел рассмеяться, но любопытство в глазах сменилось весельем. Уилфред почувствовал, что густо краснеет.
— Я хотел бы пройти в дом, — заявил он, ни к кому не обращаясь.
Словно по волшебству, дверь распахнулась. Осторожно переступая ногами, он поднялся по ступенькам.
— Добро пожаловать в Крейглит, — приветствовала его какая-то карга в потрепанном клетчатом платье.
— Где Леди Алана Макнаб? — осведомился он, не удосужившись приветствовать ее.
— Лорд Уилфред!
Каргу оттеснили в сторону.
— Я видела в окно, как вы подъехали. Добро пожаловать в замок Крейглит!
— Леди Марджори, — кивнул маркиз. Она зацепилась взглядом за снег на его пальто, сплющенную шапку, и приветственная улыбка дрогнула. Он пригладил ладонью растрепавшиеся волосы и вошел в дом.
Карга-шотландка дерзко оглядела его, и у нее засветились глаза.
— Так вы и есть тот лорд-англичанин, маркиз леди Аланы! — Она кивнула в сторону. — Вам будет удобнее в библиотеке.
Она провела его по древнему коридору, украшенному на варварский манер мечами и щитами. Полы здесь были выложены простой и толстой каменной плиткой. Замок оказался внутри таким же серым, как и снаружи. Марджори взяла гостя под руку.
— Вижу, мое письмо вы получили, — заговорила она. — А как поживает ваша матушка?
Карга распахнула двустворчатую дверь, гость вошел в библиотеку.
По крайней мере, эта комната напоминала об английских особняках, была обставлена шкафами с книгами и удобной мебелью. В камине приветливо горел огонь.
— Вам виски или чаю? — спросила карга, не выказывая ни почтительности, ни радушия.
— А где леди Алана? — вместо этого осведомился Уилфред настойчивым и бесстрастным тоном.
Карга задумчиво покачала головой.
— Ее здесь нет.
Он вопросительно повернулся к Марджори.
— Она… вышла, — объяснила та.
— Вышла? Но там же мороз, снег и сильный ветер, — ледяной тон Уилфреда был под стать погоде.
Дверь распахнулась, в библиотеку торопливо вошла хорошенькая девушка. Ее атласное платье зашуршало, она подошла к маркизу и низко присела перед ним. Он окинул довольным взглядом ее золотистые ресницы и пышную грудь, выставленную напоказ в низком вырезе платья. Неужели это и есть его невеста? Уилфред надеялся, что это так.
— Позвольте представить вам мою дочь, леди Пенелопу Карри, — заговорила леди Марджори, и Уилфред разочарованно нахмурился.
Он взял леди Пенелопу за руку и поцеловал ее. Она кокетливо заулыбалась.
— Добрый день, милорд, — промурлыкала она.
— О нет!.. Вы маркиз Аланы! — воскликнула еще одна девушка, вошедшая следом. «Эта слишком юна и вдобавок дурнушка», — подумал Уилфред.
— Моя младшая дочь Элизабет, — равнодушно пояснила леди Марджори. Вместо поклона Мерридью коротко кивнул. Девушка смело разглядывала его.
Дверь снова открылась, впуская дам из Дандрум. Деворгилла посмотрела по сторонам в поисках дочери.
— Ее здесь нет, — надменно сообщил Уилфред, не удосужившись поприветствовать ее. Леди Элеонора приподняла брови. Сорча за ее спиной громко ахнула.
— Тогда где же она? — спросила Деворгилла, обращаясь к остальным женщинам. Никто ей не ответил.
— По-видимому, вышла, — процедил Уилфред.
Дверь распахнулась, и маркиз поморщился, потому что Сорча взвизгнула, как банши, промчалась через всю комнату и бросилась в объятия рыжеволосой краса-вицы.
Уилфред встрепенулся. Может, это и есть наконец его невеста? Но когда Сорча отступила, он заметил округлый живот. Значит, снова не она. Тем лучше.
— Аланы здесь нет! — объявила Сорча рослому, широкоплечему и мрачному шотландцу, вошедшему следом за рыжей.
Шотландец уставился на Уилфреда в упор так злобно, словно намеревался просверлить его взглядом насквозь.
— Где моя сестра, Макгилливрей? — надвигаясь на маркиза, выпалил он.
Уилфред выпрямился.
— Я не… — начал он, но шотландец не стал терять времени даром и нанес удар ему в челюсть. Уилфред попятился и рухнул в кресло, взвизгнув от боли.
— Лорд Уилфред! — леди Марджори и ее дочь запричитали, бросившись к нему. К разбитой губе маркиза приложили кружевной платочек.
— Это не Иан Макгилливрей. Это маркиз Мерридью, — объяснила леди Марджори.
— Тот самый маркиз? — уточнил шотландец. — Маркиз Аланы? — И он снова замахнулся. Между ним и маркизом встала Деворгилла.
— Алек, умоляю!
— А вы кто такой? — кривясь от боли, спросил — Уилфред.
— Гленлорн, — бросил шотландец, разглядывая Уилфреда в упор. Тот не выдержал и первым отвел взгляд.
— Добрый день, Алек, — поздоровалась леди Элеонора и обняла рыжеволосую женщину. — Кэролайн, как ты похорошела! Похоже, вся семья в сборе, да еще на Рождество! Чудесно!
— А где Алана? — снова спросил Гленлорн.
Деворгилла высокомерно выпрямилась.
— Не знаю, — холодно ответила она. — Нам сообщили, что она вышла.
— Хотя там снег, — добавил Уилфред, все еще не веря услышанному.
— Ее не было всю ночь, — негромко произнесла Элизабет, и все в изумлении посмотрели на нее.
— Господи, что все это значит? — воскликнула графиня Гленлорн, но тут дверь снова отворилась. Все дружно повернули головы и уставились на старуху, внесшую чайный поднос. А следом за ней, прихрамывая, вошла еще одна девушка. Сердце Мерридью упало: он уставился на ее хромую ногу, надеясь, что эта калека не леди Алана.
