— Я сказала Лизе, что беспокоюсь за здоровье детей в этом промозглом доме, где все время сквозит. Наверное, она подумала, что я прошу ее о помощи и… В общем, она привела ко мне ту самую кухарку, которая была в доме, когда мы приехали. Сайлес перестал доверять ей, потому что она отказалась у нас работать. Она пришла, когда его не было дома — он встречался с прихожанами. Ну и, конечно, я не смогла не принять ее.
— И что же она сказала?
Нахмурившись, Фанни провела рукой по лицу, словно ей не удавалось вспомнить слова Óны.
— Кэролин, все было каким-то… странным. Дело не в том, что она сказала, а в том, что она мне предложила. Может, она не хотела причинить вреда, не знаю… Кэролин, она говорила о помощи, об источнике силы и душевного спокойствия… словом, о чем-то в этом роде… Вот что она сказала: «Есть некто, кто помогать тебе. Он давать детям здоровье. Он всемогущ». Кэролин, я же жена священника. Я понимаю, когда люди говорят о Господе. Но эта женщина, Óна, говорила не о нем. Я уверена! Ах, я чувствую, что мои подозрения просто нелепы! Я чувствую свою вину!
Тяжко вздохнув, Кэролин взяла Фанни за руку.
— А еще она что-нибудь сказала? — спросила женщина.
— Да, она велела никому не говорить о ее приходе. Она сказала, что случится несчастье, если я проболтаюсь. — Фанни задрожала. — Я боюсь! И боюсь не того всемогущего существа, о котором она говорила, — не сатаны. Я боюсь ее!
— Я думала, что мы сегодня навестим миссис Эбей, — промолвила Кэролин, сидя за кухонным столом вместе с мужем. — Но, пожалуй, лучше не оставлять Фанни и детей с Лизой. Я слишком хорошо знаю, что тут может произойти.
— А ты не слишком торопишься? — спросил Эван, согревая руку жены в своей ладони. — Мы же проделали такой долгий путь.
— М-м… может, и так, но мне очень многое надо понять, и я хочу… покончить поскорее со всем этим.
— Знаешь, — задумчиво проговорил Эван, глядя в окно, — я тут кое о чем подумал. Ты говорила, что миссис Эбей все считают сумасшедшей. Так что же мы можем узнать от нее, если учесть, что она… не в своем уме?
— Я должна спросить ее, не думает ли она, что мой отец убил одного из ее детей, — уверенно произнесла Кэролин.
— Не думаю, что об этом с нею будет так уж легко говорить.
Кэролин была неумолима:
— Эван, если хочешь знать, я боюсь, что выясню не только то, что отца вовремя не позвали в дом Люсиль, потому что не верили, будто простым разрезом на горле можно облегчить страдания больных дифтерией. Думаю, ты был прав, когда заподозрил, что на вырванных из тетради листках описывалось вскрытие трупа кого-то из здешних и производил отец это вскрытие незадолго до того, как нас изгнали отсюда.
— Но ты же сама еще вчера говорила, что не помнишь точно дату вашего приезда в Филадельфию. Едва все в городе узнали о прибытии нового врача, как его призвали на военную службу. Так что не исключено, что вы приехали в Филадельфию до того, как умерли дети. Ты не раз упоминала, что много не можешь вспомнить, — заметил Эван.
— Не пойму я что-то, что ты хочешь сказать.
— Перед тем, как идти к сумасшедшей женщине, которая, полагаю, лишилась рассудка именно тогда, когда в одну ночь потеряла трех своих детей, надо бы точно выяснить дату их смерти. Думаю, в деревенских архивах есть записи об этом.
— Верно! Если мы узнаем, что нашей семье пришлось бежать до того, как умерла Катарина и другие дети, мы сможем не беспокоить старую женщину, — согласилась Кэролин.
— Ну да! — Эван подошел к жене и обнял ее. — Я помогу тебе найти эти записи. А потом мы еще потягаемся с тем, кто так долго и старательно прятал все сведения. А пока я хочу, чтобы мы отдохнули. Мрачное это место. Надеюсь, что уж после этой поездки ты больше не захочешь приезжать сюда.
До вечера непрерывно лил дождь. Кэролин в нетерпении ожидала Сайлеса — ей хотелось, чтобы он поскорее узнал о ее приезде. Не зная, чем заняться, женщина распаковала вещи и приготовила для них спальню.
Она была довольна тем, что Эвану не пришлось ехать в деревню за лекарствами. Похоже, дети, проснувшись, стали повеселее. Кэролин как раз была в их комнате, когда к дому подъехал экипаж Сайлеса.
— Вы, детки, оставайтесь в постели, — велела женщина малышам. — Я зайду к вам попозже, покормлю вас ужином и расскажу сказку.
Элва была решительной девочкой, но побаивалась оставаться одна с маленьким братишкой. Кэролин погладила ее ручку, поцеловала светлые локоны Парси и вздохнула — она понимала, как тоскливо детям в этом мрачном, одиноком доме.
Кэролин едва ступила на лестницу, как в дом ворвался Сайлес, стряхивая грязь с сапог. За его спиной в дверном проеме виднелась плотная завеса дождя.
— Здравствуйте, Сайлес, — улыбнулась женщина оторопевшему священнику. Она ни на секунду не могла избавиться от чувства вины, которое еще более усугубилось, когда Кэролин увидела, что Сайлес и впрямь помрачнел, узнав, что она приехала.
— Что это вы явились сюда? — проворчал он. — Если бы я знал о вашем приезде, то не стал бы тревожить эту добрую женщину, — заявил Сайлес, указывая на фигуру в надвинутом на глаза капюшоне, которая стояла перед ним в тени.
Казалось, эта женщина средних лет с ужасом озирается вокруг. Кэролин не помнила, чтобы она приходила на рождественский прием, — очевидно, она была одной из тех, кто не решился приехать в Тимберхилл.
— Добрый день, я — Кэролин Бурк, — поздоровалась женщина, спускаясь вниз. Из-за плохой погоды у нее опять разболелась нога. Она приветливо улыбнулась незнакомке, но та лишь пялилась на нее широко раскрытыми глазами.
— Если я вам больше не нужна, преподобный Клур…
— Что за ерунда, дорогая миссис Аппель! Даже если бы мне вдруг пришло в голову, что Фанни и малыши не нуждаются в вашей помощи, я бы ни за что не выпустил вас из дому в такую отвратительную погоду! — воскликнул Сайлес.
— Сайлес, если бы я знала, что дети больны… — вмешалась Кэролин.
Священник перебил ее:
— Я бы ни за что не вызвал вас — Филадельфия так далеко. Зачем вы приехали, могу я вас спросить?
— Я разыскиваю несколько страниц, которые были вырваны из дневника моего отца. Он скрупулезно записывал в тетради симптомы всех болезней, которые ему приходилось лечить, и я не понимаю, зачем он вырвал несколько листков. А поскольку прошлой осенью я нашла в Тимберхилле один из вырванных листков, то я рискнула предположить, что и остальные где-то здесь. А вы случайно не…
Женщина нахально не сводила с Кэролин глаз.
— Простите меня, — вмешался Сайлес. — Я совсем забыл представить вас. Кэролин, это Джоанна Аппель — уважаемая мною прихожанка. Миссис Аппель, Кэролин — моя золовка.
