— Жалею, что оказалась одна, — прошептала Джулиана.
Он поправил выбившийся локон ее волос.
— Где твои подруги?
— Они остались в дамской комнате.
— Ты с ними поссорилась?
Джулиана пожала плечами.
— Не хочешь мне этого говорить? — спросил он.
— Вы знаете, — она облизала губы, — как это бывает, когда люди с добрыми намерениями дают советы, а потом силой заставляют следовать им.
Хоук вспомнил о матери и сестрах и кивнул.
— Мне не нравится, когда за меня кто-то решает и настаивает на исполнении этих решений, — сказала она. — Я разозлилась на них. Они мои подруги, но это не дает им права совать нос в мои дела и указывать, как мне поступать.
— Я не собираюсь лезть в твои дела и указывать, но если хочешь рассказать, я выслушаю.
— Нет, нужно обсудить более важное дело.
У него по спине побежали мурашки.
— Я оказалась там, поскольку меня подкараулил Рамзи.
— Он нарывается на скандал, — процедил Хоук сквозь зубы.
— Я хотела уйти, но он сказал, что видел нас в парке.
— Что? — Удары сердца отдавались в его ушах.
— Он заявил, — она снова облизала губы, — что гуляет там каждый день. Сказал, что это может подтвердить сестра, но он догадывается, что я не стану этого делать, чтобы не вызвать подозрений.
— Он видел, как мы целовались?
— Да.
Хоук снял руку с ее плеч. Боже, какой же он идиот!
— Что Рамзи может сделать? — спросила Джулиана.
— Он может написать твоему брату. Тристан вряд ли отнесется к этому легкомысленно. Ведь я твой опекун.
— Разве Тристан не знает, что собой представляет Рамзи? Брату вряд ли понравится человек, который собирает сплетни.
— Если Рамзи сообщит ему, твой брат спросит меня. Я же не смогу солгать ему. — Он помолчал. — Мне не следовало целовать тебя.
— Мне не следовало позволять этого делать, но мы долгие годы были партнерами в шалостях. — Она слегка склонила голову. — Это стало естественным развитием событий.
Это было чистой воды вожделение, но он подумал, что не стоит в этом сознаваться.
— Тем не менее, я твой опекун, и я поступил неправильно.
— Хоук, это был всего лишь поцелуй. Мы стояли на краю пропасти, но не свалились в нее. — Она сделала паузу, потом добавила: — Если Тристан узнает, мы смиренно скажем, что сделали ошибку.
— Скорее, твой брат даст мне по физиономии.
— Я скажу, чтобы он не вел себя по-дурацки. Кроме того, я подозреваю, что он и Тесса, когда Тристан ходил навещать ее, занимались не только разговорами.
Хоук промолчал, но вспомнил вечер, когда он застал Тристана и Тессу в неосвещенной библиотеке Эшдаун-Хауса. При этом воспоминании у него родилась мысль.
— Я принесу твоему брату глубокие извинения. Возможно, он захочет переломать мне кости, но я выживу.
— Не беспокойтесь, Тесса не позволит ему этого сделать.
— Я приношу тебе глубокие извинения за то, что поцеловал тебя, — Хоук перевел дыхание, — но не за то, что стянул твою шляпку. Я говорю официально.
Джулиана рассмеялась, но тут же стала серьезной.
— Рамзи затронул еще одну тему.
Все внутри у Хоука напряглось.
— Что он говорил?
— Он сказал, что вы больше десяти лет за что-то держите на него зло. Когда я его спросила, он ответил, что он и его друзья подшутили над вами.
— Что еще он говорил? — Если Рамзи рассказал ей об этой грязной вечеринке, он убьет Рамзи.
— Он сказал, что если я хочу знать подробности, то мне следует спросить вас.
У него свело живот. Он требовал честности от нее, но сам не может рассказать, что произошло много лет назад.
— Сегодня мои подруги клещами тянули из меня признание, но я не стану уподобляться им. — Джулиана приложила ладонь к щеке Хоука. — Что бы ни случилось тогда, это было ужасно, иначе вы до сих пор не презирали бы Рамзи. Я знаю, что у вас до сих пор шрамы, но все прошло. И вы останетесь для меня тем же, чем и были.
Хоук прикрыл ее ладонь рукой. Он не мог облечь свои чувства в слова. Она безоговорочно верила ему.
— Рамзи использовал меня, но за свои поступки я должен отвечать сам.
— Вы совершили ошибку, когда были совсем молодым, — сказала Джулиана, — пришло время простить себя.
Как он может это сделать? Рамзи и его друзья обманули его, но остаться — это был его выбор. Он мог уйти. Вместо этого он из-за своей проклятой гордости позволил им поставить его в ужасное положение. Он старался не вспоминать ту ночь. Последствия оказались роковыми. Его собственный отец осудил его и начал выплачивать деньги, чтобы не пошли слухи о его грехе.
— Хоук, — прошептала Джулиана, — я вижу, вас угнетает то, что произошло. Но вы должны об этом забыть.
— Я не могу исправить мерзость, которую совершил в прошлом, — хрипло произнес он.
— Но вы можете не допустить ее в будущем. Юноша, который совершил ошибку, стал взрослым и добрым. — Он усмехнулся. — Брат попросил вас быть моим опекуном, потому что считает вас добрым, — продолжала Джулиана. — Я тоже считаю вас добрым.
— Я заслужил свою дурную репутацию. — Он посмотрел ей в глаза.
— Больше нет, — улыбнулась Джулиана. — Я перевоспитала вас.
Мрак в его душе не рассеялся, но ему удалось слегка улыбнуться. Он помог ей встать.
— Нам лучше спуститься вниз и поискать мою тетушку.
— Я жду не дождусь, когда смогу вернуться в Гейтвик-Парк на крестины, но я скажу вашей матушке и сестрам, что перевоспитала вас. Они будут очень рады.
Он не хотел думать о вечере, поскольку, когда он закончится, ему придется ее отпустить.
Положив на сиденье два букета и направляясь к дому тетки, Хоук был смущен и чувствовал себя виноватым.
Он не появлялся там три дня из-за дел в парламенте и забот с недвижимостью. Но главной причиной его отсутствия являлась необходимость подумать о поведении с Джулианой и их восстановленной дружбе.
В тот день в парке она очаровала его. Они снова вели себя, как прежде, дразня и подначивая друг друга. Он безумно обрадовался, узнав, что она не собирается замуж за Бофора, поскольку постоянно думал о возможных последствиях. Все мысли его были о настоящем. А когда он поцеловал ее, в его мозгу звучало всего одно слово: «Моя, моя, моя».
Показался теткин дом. Он решил сегодня обращаться с Джулианой как с подопечной и избегать какого бы то ни было флирта. Он должен соблюдать дистанцию, пока не совершил очередную глупость. На улице стояла вереница экипажей. Черт! Хестер устроила прием. Хоук наконец нашел свободное место для своей коляски, спрыгнул на землю и взял букеты. Через несколько минут он входил в гостиную, где было полно людей. К его удивлению, леди Джорджетта и мисс Хардвик встретили его приветливыми улыбками. Обычно Джорджетта относилась к нему пренебрежительно, а мисс Хардвик вела себя так, словно он был дьяволом. Сегодня с ними была Салли Шеферд, которая, глядя на него, хлопала ресницами.
