— Лэмбрик, я вас предупреждаю. Не пытайтесь меня обвинить. Я вас сокрушу.
— Я не сомневаюсь в ваших возможностях. Но я не сомневаюсь также, что смогу сокрушить вас.
— Не говорите вздор. В вашем рапорте было указано, что у лорда Прескотта было найдено письмо этой проститутки с приглашением. Думаю, в конце концов выяснится, что это она виновата в убийстве.
— Все уже и так ясно, Бенсонхерст. Она его не убивала. Это сделали вы.
— Вы не сможете это доказать.
— Смогу. У меня есть свидетель, который видел вас на месте преступления через пять минут после того, как, по данным следствия, произошла смерть Прескотта.
На лице Бенсонхерста появились капли пота.
— Кто это?
— Кучер кеба, который посадил вас и доставил в эту самую резиденцию.
Лорд Бенсонхерст рассмеялся:
— Подобное доказательство является косвенным и не имеет силы для суда.
— Этого, конечно, недостаточно. Но я сомневаюсь, что председатель верховного суда останется равнодушным к общей сумме изобличающих вас фактов, включая подделку тиары. В суд будет вызван эмиссар короля Сиама для проведения соответствующей экспертизы.
— Не надо мне угрожать. Неужели вы думаете, что их величества захотят международного скандала, который вызовет это дело? Мне не грозит никакой суд. А вот вам обоим придется ответить за оскорбление представителя власти, клевету, проституцию, попытку соблазнения и незаконное проникновение в государственное учреждение. Вам повезет, если удастся избежать высшей меры наказания. В лучшем случае, мисс Холлидей, вас отправят в ту же колонию, где находится ваш отец.
Минна опустила голову. Если такое случится, то она будет рада встретиться с отцом. Однако сейчас она, сжав кулаки за спиной Солтера, не собиралась сдаваться человеку, которого следовало отдать под суд.
Солтер опередил ее, не дав ответить.
— Полицейский уже направляется сюда со свидетелем, который опознает в вас человека, воспользовавшегося его экипажем в ту ночь. Если вы признаетесь сейчас, это облегчит вашу дальнейшую участь.
Бравада лорда Бенсонхерста заметно поубавилась.
— Что заставляет вас себя так вести, Лэмбрик? С тех пор как вы связались с этой женщиной, вы постоянно разрушаете свою жизнь. Если она вам нужна, возьмите ее, и давайте покончим с этими неприятностями. Мы заключим джентльменское соглашение, и вы сможете вернуться к своей работе. Но не пытайтесь порочить мое доброе имя безосновательными обвинениями. Уверяю вас, вы ступили на скользкий путь, который вас погубит.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежали четверо лакеев, которые окружили лорда Бенсонхерста, защищая его.
— Ну, что вы на это скажете, Лэмбрик? — спросил тот.
— Ничего хорошего, Бенсонхерст. Я уже знаю ваш следующий ход. Буду ли я молчать или громогласно выскажу свои обвинения, в любом случае вы намерены меня убить. Не будем притворяться, будто мы можем стать друзьями.
— Сожалею, что вы такого мнения. Эй, люди, — крикнул он слугам, — препроводите, пожалуйста, мистера Лэмбрика в камеру. Пусть он узнает обратную сторону правосудия. Может быть, пребывание вместе с преступниками, которых он ловил, ослабит его упрямство.
Солтер не отводил глаз от лорда Бенсонхерста, когда лакеи его схватили.
— Постойте, — тихо сказала Минна, однако в комнате все сразу замолкли. Она посмотрела на лорда Бенсонхерста глазами, полными отчаяния. — Драгоценности. Вы можете их взять. Они являются единственным вещественным доказательством в этом деле. Считайте, что они ваши. Я собиралась придержать их, пока вы не освободите моего отца, но вы можете получить их прямо сейчас. Только освободите Солтера.
Лакеи повернулись к лорду Бенсонхерсту, ожидая дальнейших указаний.
Минна обменялась взглядом с Солтером. В этот момент она дала ему понять, как много он для нее значит. Ради него она готова пожертвовать всем.
— Люди, подождите меня снаружи, — распорядился лорд Бенсонхерст.
Лакеи отпустили Солтера и вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Давайте камни.
Минна сунула руку в корсет и достала мешочек, сделанный из шелкового чулка. Она протянула его лорду. Бенсонхерст заглянул в мешочек и улыбнулся:
— Прескотт совершил глупость, утаив эти драгоценности от меня. В конце концов он убедился, что я не тот человек, с кем можно играть в такие игры.
— Теперь мы можем уйти? — спросила Минна.
Лорд Бенсонхерст сунул мешочек в карман, достал носовой платок и приложил его к губам.
— Я нисколько не сомневаюсь, что вы будете хранить молчание относительно этого дела, мисс Холлидей. И вы, Лэмбрик. И я знаю, как гарантировать это.
Он подошел к двери, открыл ее и впустил лакеев.
— Отправьте этих двух преступников в камеры. Я постараюсь в скором времени их осудить.
— В этом нет необходимости, — раздался голос за спиной лорда Бенсонхерста.
Тот повернулся. Из-за находящейся в полумраке свидетельской трибуны вышел сэр Джайлс Морней. Министр внутренних дел подошел ближе и обратился к лакеям:
— Пожалуйста, отпустите их. Под мою ответственность.
— Джайлс, — удивленно сказал Бенсонхерст. — Что ты здесь делаешь?
— Александр. — Сэр Морней укоризненно покачал головой. Его глаза едва виднелись за толстыми стеклами очков, но было ясно, что чувство долга в нем возобладало над дружескими отношениями. — Я был удивлен, когда Лэмбрик попросил меня прийти сюда, чтобы лично убедиться в твоей преступной деятельности. Я бы никогда не поверил ему, но, оставаясь незамеченным, смог наблюдать и слышать все, что здесь происходило. Твои слова и действия подтверждают то, что Лэмбрик мне докладывал.
На лице лорда Бенсонхерста появилась натянутая улыбка, какую он обычно использовал для публики.
— Ты все неправильно понял. Это длинная история, о которой ты не знаешь.
— У меня нет желания слушать истории, Александр. Мы давно знаем друг друга. Ты сделал карьеру, которой могло бы позавидовать большинство мужчин. Я всегда подозревал, что главной чертой твоего характера является честолюбие, и именно оно завело тебя слишком далеко. Однако я не думал, что ты способен опуститься так низко. Начальник полиции Лэмбрик, выйдите вместе с этой юной леди из комнаты и подождите меня там. Сейчас от нас зависит, произойдет ли публичный скандал или нет, и мне необходима ваша помощь, чтобы решить эту проблему.
— Хорошо, сэр. Пойдем, Минна.
Как только они вышли из этого ужасного помещения, Минна бросилась в объятия Солтера.
— Прости меня. Прости. Прости.
Это единственное, что она могла сказать.
