Он горестно усмехнулся.
– В тот день, когда ты уехала в дом леди Уэксфорд. Я явился домой, чтобы все тебе рассказать, но тебя уже не было.
– Все равно мне приятно это слышать. – Она прильнула губами к его рту и тут же отшатнулась, потому что поцелуй вновь готов был преобразиться во взрыв страсти. Она тяжело дышала, стараясь сохранить ясность ума. – Ладно. Я ведь пришла, чтобы поговорить с тобой о совершенно другом деле.
– Хорошо. – Он проводил жарким взглядом выбирающуюся из его объятий Люси. – Я постараюсь сосредоточиться.
Волна возбуждения мгновенно прокатилась по ней: такое желание прозвучало в его голосе. С усилием она постаралась ответить невозмутимым тоном:
– Я уже рассказала тебе, что меня посетила миссис Нельсон. А вот о чем я не упомянула, так это о том, что она не хочет иметь никакого дела со шкатулкой. Она с большой горечью вспоминает об отношениях с матерью.
– Неужели? Какой неожиданный поворот.
– Она даже пыталась отрицать, что Арминда ее мать, и зашла так далеко, что заявила, будто ее мать умерла много лет назад. – Люси вздохнула. – Это очень огорчительно. Как может дочь так ненавидеть свою мать?
– Ах ты, моя милая наивная жена. Ты бы удивилась, узнав, сколько близких родственников презирают, не выносят друг друга.
– Говорят, что ненависть – это оборотная сторона любви, – вслух рассуждала Люси. – Полагаю, что так бывает.
– Гораздо чаще, чем ты думаешь. – Он погладил ее по волосам, и она прислонилась к нему головой, ища утешения. – Она как то объяснила свои чувства?
– Она не рассказала подробностей, но вроде бы Арминда вела жизнь, полную приключений, и сплетни сильно осложнили существование ее дочери. Миссис Нельсон покинула свой дом, когда ей было всего пятнадцать, сменила имя и создала себе новую жизнь вдали от матери. Больше они никогда не разговаривали. – Люси покачала головой. – Я не могу узнать Арминду, которую знала, в женщине, которая вела такую скандальную жизнь, что родная дочь от нее отреклась. А теперь миссис Нельсон отказывается принять шкатулку, и мое обещание Арминде остается невыполненным.
– Ты многого не знаешь в этой истории. – Саймон замолчал, подыскивая слова. – Арминда Уолкотт была одной из нас.
– Одной из кого?
Саймон с досадой посмотрел на нее:
– Арминда была членом нашей организации. Она была шпионом, Люси.
Люси растерянно уставилась на него:
– Шпионом? То есть шпионкой?
– В нашей организации несколько таких женщин. – Он смотрел на нее ясным и твердым взглядом. – В молодости она была отличным работником. Ее подвиги… приключения, как ты их назвала… были напрямую связаны со сбором разведывательной информации. Когда она постарела и здоровье ухудшилось, она поселилась в коттедже на моей земле, чтобы прожить остаток дней под моей защитой.
– О Господи! Я бы никогда такое не подумала.
– Сомневаюсь, что в данном случае миссис Нельсон знает об истинных мотивах поступков своей матери.
– Она не выказала ни знания, ни неведения. – Люси задумчиво сжала губы. – Как ты думаешь, если миссис Нельсон узнает правду, поможет ли это ей принять материнское наследие?
– Не знаю, – пожал плечами Саймон. – Я считал, что если расскажу тебе правду, все уладится, но, видимо, все оказывается не так просто.
Она отвела глаза в сторону.
– Возможно, и нет. Но по крайней мере мы оба пытаемся разрешить нашу проблему.
– Я предлагаю, чтобы ты встретилась с миссис Нельсон и рассказала ей все. Скажи, что Арминда перед смертью доверилась тебе. Она уже ушла в мир иной, и не будет вреда в том, чтобы утешить ее дочь.
– Я так и поступлю. – И, встав на цыпочки, Люси поцеловала его в щеку. – Спасибо, Саймон. Возможно, знание этого позволит ей принять шкатулку. Она может выждать и открыть ее, когда будет готова.
– А когда будешь готова ты, дорогая? – Он взял ее за руку и нежно поцеловал в ладонь.
При этих страстных словах, тихо произнесенных мужем, у Люси все запылало внутри. Жар спустился вниз живота, и ей захотелось позволить ему сорвать одежду с них обоих и повести их по головокружительной дороге необузданных желаний… прямо здесь, на террасе. Она сжала руку, словно стремясь сохранить поцелуй, и прошептала:
– Скоро, муж мой.
– Жена моя. – Глаза его горели неукротимой страстью. – Пусть это будет поскорее, а то я позабуду, что я джентльмен.
– Ты всегда остаешься джентльменом.
– И у моего джентльменства есть пределы. – Предостерегающие нотки в его голосе послали тысячи восхитительных мурашек по ее телу.
– Тогда нам лучше их не испытывать, – сказала она неожиданно хриплым голосом. Откашлявшись, она спросила: – Я увижу тебя за обедом?
Он оскалился в хищной ухмылке, и она поняла, что видит ту сторону Саймона, которую он тщательно скрывал, ту, что делала его таким опасным для его противников.
– Да, сегодня вечером я буду обедать дома.
– Тогда увидимся за обедом.
И она поспешила вернуться в дом, возбужденная осознанием того, что он держит себя под контролем, но может сорваться в любую минуту…
В голове у нее вспыхнула картина: Саймон следует за ней в дом, подхватывает на руки и раздевает прямо посреди бального зала. Затем укладывает ее на пол, огненными поцелуями разжигает сильнее ее уже кипящую страсть, а его жадные руки блуждают по ее обнаженному телу… и он берет ее жестко и стремительно прямо посреди комнаты, в доме, где приличиям поклонялись как божеству и скандальными новостями обменивались, только прикрывшись веером.
Она мечтала о радостном освобождении, о всхлипывающих мольбах повторять это снова и снова.
Она ускорила шаги и вышла из бального зала, страшась, что бурное воображение заставит ее умолять Саймона превратить фантазию в реальность.
Я слышал, что на Востоке выращивают розы, цветущие неоднократно. Умные люди, они поняли, что природа действует не так хорошо, как им хотелось бы. Поэтому они не стали менять свои желания, а изменили природу, чтобы она отвечала их желаниям. Хотел бы я, чтобы такое можно было столь же легко проделать с женщинами.
«Об изобретательности». Из дневников лорда Девингема
Прошло три дня. Три дня, когда Люси и Джин безуспешно пытались увидеться с миссис Нельсон. Их не пускал к ней слуга. Три дня с тех пор, как они поджидали неподалеку от ее дома, чтобы заметить, проводить ее до торговой галереи и попытаться с ней заговорить. Но она увидела их и поспешно уехала в своем экипаже.
Всего три дня с той минуты, как Саймон сказал, что влюбился в нее.
Люси сидела перед туалетным столиком, одетая в один из модных шедевров мадам Дофины, и наблюдала в зеркале, как Молли искусно укладывает ее волосы.
