Черт! Он вовсе не собирался доводить ее до слез. Он лишь хотел донести до нее, что в этом доме его слово — закон.
— Мне дурно, — прохрипела она.
— Тебе дурно? — спросил он более мягким тоном. — Неудивительно, учитывая температуру в помещении. Знаешь, ты поступаешь просто глупо.
— Нет, сейчас все в порядке, но мне станет дурно, если ты зажжешь огонь. — Она села в постели, и от этого, голос зазвучал крепче. — От запаха горящего угля меня тошнит. Шанталь вынуждена была погасить камин, потому что меня все время рвало. Не знаю почему, — жалобно продолжила она, — но он пахнет серой.
Проклятие! Он знал о рвоте и от нее самой, не говоря уже о докторе Денмэне. В сэкстонском угле действительно много серы, но зато он дает сильное пламя. Он вновь оказался не готов, когда нужно было позаботиться о жене. Поскольку Сэкстон-Айверли построен на продуваемом ветрами безлесном утесе, то здесь и щепки не найдешь. В отчаянии Себастьян оглядел комнату, словно в надежде, что по волшебству здесь появится вязанка дров.
— Не двигайтесь, — сказал он. — Я сейчас вернусь.
Вот чего не ожидала Диана, так это того, что муж появится с большим топором на плече.
— Что ты думаешь об этом? — спросил он, указывая на гардероб, или как там его.
Шанталь назвала это «энк-руаябль».
— Омерзительно, — ответила она с кровати, — но в нем помещается уйма белья.
Открыв дверцы, Себастьян достал стопку кружевного нижнего белья, на которое посмотрел с признаками интереса, и положил ее на пол.
— Я подыщу тебе что-нибудь еще, — сказал он, снимая галстук, сюртук и жилет. Повесив одежду на спинку стула, он подтащил пустой гардероб к камину и принялся рубить на дрова. Вскоре в камине запылал огонь.
Еще два шкафа постигла та же участь. Но Себастьян не думал останавливаться. Не торопясь и словно без усилий он превратил большую стенку шкафа в дрова.
Когда комната согрелась, Диана вылезла из-под одеяла и села на кровати. Себастьян выглядел худощавым, но та легкость, с которой он обращался с тяжелым топором, доказывала, что под рубашкой скрыты, как она знала, мощные мышцы. Их стало видно, когда Себастьян вспотел и рубашка облепила плечи и спину.
Себастьян подбросил в камин дров.
— Ну вот, — сказал он. — Этого достаточно на всю ночь. Завтра Хедли раздобудет где-нибудь еще дров. — Себастьян взглянул на Диану: — Как ты себя чувствуешь?
Ей было необыкновенно хорошо. Кроме того, она была, по ее мнению, одета не совсем подходяще. В ее позе на кровати, должно быть, содержался намек на соблазнение. Но в фланелевой ночной сорочке, с длинными рукавами, закрытой по самое горло, в толстой шали и шерстяных чулках она вряд ли могла вызвать Себастьяне желание.
— Отлично, — сказала она, сбрасывая шаль и жалея, что не может сбросить и сорочку.
К ее неудовольствию, Себастьян надел жилет.
— Ты должна лечь в постель, — сказал он. — Тебе необходим отдых.
— Я отдыхала весь день. Останься, поговорим.
Она еще не успела предложить ему место рядом с собой на кровати, как он уже уселся на стул, стоявший в нескольких футах. Он сидел, чуть сгорбившись, слегка расставив ноги в сапогах, и под обтягивающими брюками были видны мощные мускулы его бедер. Шея и верхняя часть груди виднелись под незастегнутой рубашкой. После работы его волосы, обычно тщательно зачесанные назад, растрепались и налипли на потный лоб и нахмуренные брови.
— Что ты имел в виду, когда говорил о гибели людей? — спросила Диана.
Выражение его лица изменилось, и теперь оно было печальным.
— На прошлой неделе произошел несчастный случай на Сэкстрнской шахте, погибли три горняка.
— Прости. — Ей стало неловко, что на фоне такого горя ее волновали лишь собственные приступы тошноты. — Часто ли бывает подобное?
— Чаще, чем должно быть.
— А что там случилось?
— Шахту затопило. Воду прорвало из заброшенного пласта, находившегося выше, и она зал ила основной ствол. К счастью, был уже конец дня и почти все успел и подняться. Остались лишь эти трое несчастных. Сегодня мы подняли их тела.
— Ты сам спускался в шахту?
— Не очень глубоко. Но мы с горными инженерами пытались выявить возможные опасности, пока не произошла новая катастрофа.
— Что вы можете сделать?
— Известно, что заброшенные шахты представляют опасность. Их можно заблокировать или осушить. Дядя всегда интересовался техническими новинками и, например, снабдил шахтеров безопасными лампами. Но в последние пару лет он был слишком стар и перестал уделять безопасности должное внимание. Все последние месяцы я пытаюсь исправить его небрежность.
Ему не было нужды рассказывать, что он делал вместо того, чтобы следить за деятельностью шахты. Диана теперь совсем не думала о своей обиде. Она понимала, что Себастьян винит себя за те трагические последствия, которыми обернулись попытки отомстить ей, и это было куда тяжелее, чем перенести любое наказание с ее стороны. Она поняла, что должна поддержать его.
— Ты вряд ли мог предотвратить эту аварию, — сказала она, — но если тебе нужны деньги, чтобы усовершенствовать оборудование на шахте, пожалуйста, ты можешь вложить мои средства.
— Почему я буду использовать твои средства?
Он уставился на нее.
— В этом нет ничего стыдного. В свете ходили слухи, что ты богат, но, увидев, как выглядит твой дом в Лондоне, я начала подозревать, что это не так. Отсутствие мебели и запущенность этого дома только подтвердили мои подозрения. Твое имение явно не процветает. Неужели строительство этого огромного дома разорило твою семью?
— Ты абсолютно не права, — Себастьян был так изумлен ее предположением, что его горькие мысли ушли. — Сэкстонское месторождение чрезвычайно богато. Ты разве не знаешь? Ты вышла замуж за одного из богатейших людей Англии.
— Неужели? — воскликнула Диана. — Почему же здесь такая убогая обстановка?
Она встряхнула полог кровати, подняв тучу пыли.
— Посмотри. Это же лохмотья! Я готова поклясться, что ткань изготовлена во времена Элизабет. Мебель старая и неудобная. Во многих помещениях ее почти нет.
— В одном смысле ты права. Первый виконт действительно надорвался, когда строил Сэкстон-Айверли. Я думаю, он поддался на уговоры архитектора со слишком большими амбициями, который попытался превзойти своим творением Бленхейм и Касл-Говард.
— И ему это удалось. Размеры дома потрясают. Мне даже не надо покидать дом, чтобы совершить променад.
— Интерьер остался незаконченным. Меблировку пришлось делать следующим поколениям, когда вновь начали поступать деньги.
