Саймон тоскливо вздохнул в темноте. — Его голову.
Люси отпрянула.
— Ужас какой!
И почувствовала, как муж пожимает плечами.
— Самое красивое платье, последняя жертва. Змеиный король встал перед пастушкой на колени и подставил шею. Анжелика, конечно, ужаснулась, замешкалась, но она любила Резерфорда. Как еще бедная пастушка могла завоевать короля? В конце концов она поступила, как сказал Змеиный король, и отсекла ему голову.
Люси закусила губу. Ей захотелось заплакать от этой дурацкой сказки.
— Но он ведь воскрес?
— Тише. — Ее лицо обдало его дыханием. Должно быть, Саймон повернул к ней голову. — Ты хочешь услышать сказку или нет?
— Хочу.
Люси снова уютно свернулась около него калачиком и затихла.
— На сей раз платье было воистину великолепным. Все из серебра, сплошь усыпанное бриллиантами и сапфирами так, что, казалось, Анжелика буквально купается в свету. Короля Резерфорда одолела страсть — или, возможно, жадность, — он немедленно упал на колено и предложил Анжелике руку и сердце.
Люси подождала продолжения, но Саймон молчал. Она ткнула его в плечо.
— Что случилось дальше?
— Это все. Они поженились и жили долго и счастливо.
— Это не может быть конец. А как же Змеиный король?
Люси почувствовала, как муж повернулся к ней.
— Он умер, разве ты забыла? Полагаю, Анжелика пролила над ним пару слезинок, но он в конце концов был всего лишь змеем.
— Нет. — Люси знала, что глупо спорить — ведь это всего лишь сказка, — но чувствовала необъяснимый гнев на Саймона. — Он герой истории. Он превратился в человека.
— Да, но по-прежнему оставался отчасти змеем.
— Нет! Он король. — Она чувствовала: они с мужем спорят о чем-то, что уже не имеет отношения к сказке. — Ведь это история о Змеином короле. Ему и следовало жениться на Анжелике, в конце концов, он ее любил.
— Люси. — Саймон заключил ее в объятия, и она не стала упираться, хотя по-прежнему сердилась. — Прости, ангел, но такова сказка.
— Он не заслужил смерть, — возразила Люси. Слезы жгли ей глаза.
— Разве? Заслужил или нет, не имеет значения, это просто его судьба. Нельзя изменить то, что тебе неподвластно, как не нельзя изменить расположение звезд.
Слезы пролились, просочились сквозь ее волосы и, чего Люси больше всего боялась, достигли груди Саймона.
— Но ведь это судьба человека. Ее можно менять.
— Разве? — спросил он так тихо, что она едва расслышала.
Люси не знала ответа на вопрос, поэтому закрыла глаза и попыталась сдержать всхлипы. И взмолилась: «Пожалуйста, Господи, позволь человеку менять свою судьбу».
Ранним утром ее снова разбудил сон.
Люси открыла веки в тусклом свете и, не шевелясь, вперилась взглядом в горящие угли камина. На сей раз она запомнила детали. Ей снилось, будто Кристиан дрался на дуэли с лордом Уокером, а Саймон наблюдал за ними, попивая чай. Лорд Уокер уже потерял один глаз и порядком разозлился, хотя это никак не повлияло на его искусство владения шпагой. Из-за чего ситуация становилась еще более устрашающей. Потом Люси оказалась за столом с Саймоном. Налила себе чая, сделала глоток и посмотрела в чашку. Чай оказался из лепестков роз. Красный, как кровь. И Люси ужаснулась — а вдруг это и правда кровь? Она отставила чашку и отказалась выпить еще, хотя Саймон настаивал. Было ясно, что ему нельзя доверять: опустив взгляд, вместо ног мужа она увидела хвост. Змеиный хвост…
Люси содрогнулась.
Она проснулась вся в поту и теперь озябла. Ее рука сдвинулась по шелковому покрывалу и дотронулась до теплого плеча. Теплого мужского плеча. Несмотря на наличие отдельных спален, каждая из которых легко вместила бы небольшую семью, Саймон после свадьбы ночевал только рядом с Люси — будь то в ее комнате или, как сегодня, в его. Люси подозревала, что в высшем свете сей порядок не отвечал принятому тону семейных отношений, но радовалась их отступлению от правил. Ей нравилось чувствовать рядом тепло любимого. Слышать его глубокое дыхание по ночам. Ощущать его запах на своих подушках. Это было так чудесно.
— М-м-м? — Саймон перекатился ближе, и ей на талию легла тяжелая рука. Его дыхание снова выровнялось.
Люси не пошевелилась. Не стоит будить мужа всего лишь из-за дурного сна. Она зарылась носом в его плечо, вдыхая родной запах.
— Что такое? — Голос виконта был сиплым, тихим, но более четким, чем ожидалось.
— Ничего. — Люси провела рукой по груди мужа, ощущая, как волоски щекочут ладонь. — Всего лишь сон.
— Кошмар?
— Угу.
Саймон не спросил, о чем именно. Просто вздохнул и притянул жену в свои объятия. Ее ноги скользнули вдоль его ног, и Люси ощутила, как возбужденная плоть уперлась ей в бедро.
— У Кармашек раньше бывали кошмары. — Дыхание Саймона овеяло ее макушку. — Когда я жил с ними после смерти Итана.
Его ладонь спустилась по спине Люси, погладила ее попку и осталась там, теплая и властная.
— У нее была няня, но та, должно быть, крепко спала, и Кармашек сбегала от нее, чтобы пробраться в комнату к маме. — Он хрипло усмехнулся. — А пару раз приходила и ко мне. В первый раз напугала до чертиков. Представь: посреди ночи меня касается холодная ручонка, и тоненький голосок зовет по имени. Я чуть было не зарекся пить перед сном.
Люси улыбнулась ему в плечо.
— И что ты сделал?
— Ну… — Саймон перекатился на спину, не выпуская Люси, и вытянул свободную руку над головой. — Перво-наперво, пришлось выкручиваться, чтобы как-то надеть штаны. Потом мы с ней уселись в кресло у огня. Я завернул нас обоих в одеяло.
— И она заснула?
— Нет, плутовке не спалось. — Виконт почесал грудь. — Ей, как и тебе, хотелось поговорить.
— Прости. Я могу перестать.
— Нет, — прошептал он. — Мне нравится так с тобой разговаривать.
И переплел их пальцы на своей груди.
— О чем вы говорили?
Казалось, Саймон призадумался. И наконец вздохнул.
— Кармашек призналась, что раньше, когда ей снились плохие сны, она разговаривала с Итаном. Он рассказывал ей про, ну, кукол, щенят, про ее любимые конфеты. Что-то в этом духе. Что угодно, лишь бы отвлечь ее от кошмара.
— Так ты говорил с ней о щенятах? — улыбнулась Люси.
— Честно говоря, нет. — В сумраке рассвета она увидела его мимолетную улыбку. — Скорее про то, как управлять фаэтоном. Как выбирать лошадей. Как правильно заваривать кофе, и откуда именно его везут.
— И откуда же его везут? — Люси поправила сползшее с плеч одеяло.
— Я сказал, что из Африки, где рабочие-пигмеи учат крокодилов лазать по деревьям и сбивать кофейные зерна хвостами.
Люси засмеялась.
— Саймон…
— А что еще
