— Это просто поразительно, милорд! — воскликнул Мейтленд.
— Колдунья она или нет, но эта женщина творит настоящие чудеса, — с благоговением прошептала графиня, разглядывая ноги Лайона.
— Так вы уже слышали об Охинуа? — спросил Лайон.
— Да уж, милорд, но ни один из отзывов нельзя назвать доброжелательным, если не считать того, что рассказала нам сегодня об этой женщине ваша жена. А теперь мы видим такое своими глазами!
Лайон повернулся к матери.
— Кто еще говорил вам о ней?
— Доктор Паркер ревет точно ужаленный мул. Не может забыть, как обошлась с ним твоя жена. Этот человек готов плакаться кому угодно, лишь бы его слушали. Он всем в Лондоне уши прожужжал о том, какой ужасной опасности подвергает тебя Миллисент, — улыбнулась графиня. — А если послушать доктора Тейта, то выходит, что эта чернокожая женщина своими чарами вот-вот отправит тебя на шесть футов под землю и жить тебе осталось две недели, это самое большее.
— Так вот в чем причина вашего внезапного появления!
— Но вы просили доставить вам… — смущенно начал Мейтленд.
— Ну конечно, — оборвала его графиня со свойственной ей резкостью и прямотой. — Мне была невыносима мысль о том, что я могла ошибиться в Миллисент.
— Ты не ошиблась в ней, — с нежностью сказал Лайон. — Когда впервые ты заговорила об этом браке по договору, мне показалось, что ничего глупее и быть не может. Но теперь я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить тебя за замечательный выбор.
В последний раз Лайон виделся с матерью в день своего отъезда в Хартфордшир. Он был тогда так одурманен лекарствами, что сейчас даже не мог вспомнить, какими словами они обменялись на прощание. И вряд ли это были слова благодарности.
— Если бы не Миллисент и ее упорство, я никогда бы ничего не достиг. Она настоящий борец, матушка. Эта женщина заставила меня сражаться и выжить.
На лицах гостей отразилось заметное облегчение. Графиня откинулась на спинку обложенного подушками кресла и глубоко вздохнула, как будто у нее гора с плеч свалилась.
— Так она выкинула из головы все эти глупости насчет развода или признания брака недействительным?
Лайон нахмурился и нетерпеливо подался вперед.
— О чем ты говоришь?
— Молодая графиня потребовала, чтобы в брачный договор было внесено дополнительное условие, милорд, — мягко заметил Мейтленд. — Если вы выздоровеете, ее светлость имеет право потребовать развод. И вы не сможете его опротестовать.
— Но почему?
— Из-за ее первого замужества, — пояснила старая графиня, понижая голос. — Из-за постыдных унижений, побоев, оскорблений, которым ей пришлось подвергнуться по вине этого жестокого негодяя. Из-за того, что ее позор стал всеобщим достоянием и она боится показаться людям на глаза. Ведь даже ее собственная семья отнеслась к ней с полным безразличием. Родственники палец о палец не ударили, чтобы спасти Миллисент из лап мерзавца, несмотря на то что его бесчинства были у всех на слуху.
— Я ничего не знал об этом.
— Полагаю, оснований более чем достаточно. Ни одна женщина на ее месте не захотела бы вторично связать себя узами брака.
Лайон гневно сжал кулаки. Уэнтуорт был жалким, никчемным типом. Это было ясно с самого начала, но Лайону и в голову не могло прийти, что он осмелится поднять руку на Миллисент. Теперь стали понятны отдельные недомолвки и случайно брошенные фразы. Куски головоломки встали на место и сложились в общую картину. Голос графини вывел Лайона из задумчивости:
— Твоя жена — очень гордая женщина. Я уверена, ты уже это понял. Нужно обладать большой отвагой и не бояться тяжелой работы, чтобы управлять таким поместьем, как Мелбери-Холл. Миллисент удалось сделать так, что все, кого она любит, чувствуют себя здесь как дома. Несмотря на ограниченность в средствах, она была счастлива. Мне пришлось долго ее уговаривать, чтобы она вообще согласилась выйти замуж. Но ты должен иметь в виду: если она просила о чем-то два с лишним месяца назад, это совсем не значит, что и теперь она хочет того же.
Но в душе Лайона уже проросли семена сомнения.
— Я едва узнала Миллисент, когда увидела ее несколько минут назад, — призналась графиня, желая успокоить сына. — Она изменилась так же сильно, как и ты. Твоя жена выглядит счастливой. От нее исходит какой-то внутренний свет. В самом деле, она ничем не напоминает ту женщину, с которой я встречалась в Лондоне.
Миллисент чувствовала себя счастливой, когда была уверена, что люди нуждаются в ней. Она приняла вызов, согласилась выйти замуж и взвалить на себя новую обузу из сострадания к несчастьям Лайона, превратившим его в калеку. Совсем недавно их с мужем связало глубокое чувство, но ведь они ни словом не обмолвились о своем будущем.
Вновь обрести силы, но при этом потерять Миллисент? Нет, Лайон не собирался платить такую цену. Он слишком любил эту женщину.
Раздался стук в дверь. В комнату вошли двое слуг, держа в руках подносы с чаем.
— Я, пожалуй, воздержусь от чая. Лучше поднимусь наверх и отдохну перед обедом.
— Мы здесь живем на деревенский манер, матушка, и обедаем в семь.
— Вот и хорошо. — Графиня с усилием поднялась на ноги. — Что ж, сэр Ричард, воспользуйтесь случаем и расскажите лорду Эйтону последние новости из Баронсфорда. Я думаю, он к этому готов.
Лайон проводил глазами мать и невольно задумался, что же еще предстоит ему услышать сегодня. Неужели известия, которые припас для него Мейтленд, еще хуже, чем подробности брачного соглашения с Миллисент, о которых он только что узнал?
Вайолет с трудом встала с коленей, вытерла рукавом рот и устало прислонилась к каменной стене дома. Ветер обдал ее водяными брызгами, и девушка подняла голову, подставляя пылающее лицо холодным каплям дождя.
Сегодня вечером вкус сыра вызвал у нее тошноту, а вчера утром ее едва не вырвало от запаха турнепса. Позавчера она не смогла удержать в себе даже слабый чай. Сердце Вайолет бешено заколотилось в груди. В последние две недели это повторялось каждый день. Девушку постоянно мутило. Сколько можно отрицать очевидное? Пора признаться хотя бы себе. Она беременна.
Вайолет сжалась, представляя все последствия этого ужасного открытия. Родить внебрачного ребенка! Теперь она непременно потеряет место, навлечет позор на свою семью, смешает с грязью свое доброе имя.
— Так ты сегодня придешь? — открыв дверь, спросила Амина.
— Да, я как раз тебя дожидалась, — солгала Вайолет, поспешно отступая от стены.
Девушки направились к одному из недавно отстроенных домиков. Там жили Амина и Джоуна. Почти каждый вечер у них собиралась шумная компания гостей — бывших рабынь. Женщины Мелбери-Холла любили Вайолет. Их дружба завязалась еще в те времена, когда был жив сквайр Уэнтуорт. Тогда Вай часто приходилось скрываться от хозяина в хижинах чернокожих женщин.
