– Значит, он выбирает раритеты, – заключила Пенелопа.
Барнаби кивнул:
– Это только подтверждает мою мысль, что он получил заказ от какого-то коллекционера и наверняка знает, что тот готов платить любую цену, не спрашивая, где Алерт все это раздобыл.
– Жаль, – вздохнула Пенелопа, – но зачастую коллекционеры совершенно лишены моральных принципов.
Оба устали, а завтра предстоял тяжелый день. Сегодня ночью они нуждались в отдыхе. Нуждались в том, что могут найти в объятиях друг друга. В наслаждении и целительном забытьи.
Он осторожно встал и, не выпуская ее из объятий, шагнул к двери.
– Твой бедный кучер до сих пор ждет у дома?
Пенелопа обвила руками его шею и положила голову ему на плечо.
– Нет. Я отослала его домой. Придется позже найти наемный экипаж.
Когда он направился к лестнице, она улыбнулась и пробормотала:
– Гораздо, гораздо позже. На рассвете.
Барнаби, примостившийся на краю стола, молча наблюдал, как Стоукс мерил шагами кабинет.
– Мы уже тысячу раз все обсуждали. Мальчики у Смайта, и если не вмешается провидение, у нас нет ни малейших шансов в ближайшее время их вернуть, – заметил Барнаби.
– А времени как раз и нет! – жестко произнес Стоукс.
– Ты прав… Монтегю сегодня утром прислал записку, из которой ясно, что каждый из одиннадцати подозреваемых джентльменов в той или иной степени залез в долги. Учитывая, что все они холостяки, это не слишком удивительно. Однако насколько значительны эти долги, Монтегю еше не успел определить. Он утверждает, что это займет несколько дней.
– Мои агенты так и не сумели узнать, связан ли кто-то из них с преступниками, – поморщился Стоукс.
– Не думаю, чтобы Алерт мог связаться с мелкими мошенниками, – возразил Барнаби. – Он умен и осторожен, хотя и наглеет с каждым часом.
– У него есть на то основания, – буркнул Стоукс. – Пока что он постоянно опережает нас на шаг.
Стоукс продолжал бродить по кабинету. Вынужденное безделье действовало ему на нервы. Он не мог вынести мысли, что пока не видит выхода. А время на исходе.
Теперь, когда Алерт осуществил свой план и дома ограблены…
Барнаби неожиданно встрепенулся:
– Мог Смайт ограбить восемь домов в одну ночь?
– Имея в своем распоряжении всего двух мальчишек? Нет! – решительно заявил Стоукс.
– Нет? Определенно нет?!
Стоукс, что-то сообразив, оживился:
– Черт возьми, это невозможно физически. Но если Алерт по-прежнему придерживается своего плана ограбления восьми домов… значит, осталось не менее трех грабежей.
– Пять – это максимальное количество за одну ночь? – спросил Барнаби.
– Скорее, четыре. Особенно если в каждом случае приходится использовать мальчиков, что так и есть, если верить Гримсби.
– Следовательно, у нас есть по крайней мере одна ночь и скорее всего еще четыре ограбления, во время которых взломщиков можно поймать, – произнес Барнаби.
– Вряд ли Смайт способен сделать ошибку.
– Необязательно он, – усмехнулся Барнаби.
– Мальчики?! – ахнул Стоукс.
– Такая возможность имеется всегда.
Барнаби, немного подумав, встал и снял со стула пальто.
– Пойду потолкую с одним человеком насчет очередной возможности.
– Это все, что он сказал? И вы его отпустили? – возмутилась Пенелопа, глядя на Стоукса с откровенным недоумением.
Стоукс пожал плечами и потянулся к печенью.
– Он все расскажет, если узнает что-то полезное для расследования. А пока, учитывая, что сегодня ночью произойдут новые ограбления, мне есть о чем подумать.
Пенелопа презрительно фыркнула. Она, Стоукс и Гризельда снова сидели в гостиной Гризельды. Сегодня она испекла песочное печенье, которого Пенелопа не пробовала с детства. До чего же уютно сидеть на диване Гризельды с кружкой чая в руках и грызть печенье!
И изливать душу.
– Утром забегали Джо и Нед Уиллзы, – сообщила Гризельда. – Никаких новостей, но весь Ист-Энд бдит день и ночь. Как только Смайт отпустит мальчиков, они немедленно привезут их к вам.
– Не отпустит, – вздохнул Стоукс.
– Но почему? – вскинулась Пенелопа. Стоукс мрачно покачал головой:
– Он знает, что мы их ищем. И либо оставит парней у себя и заставит и дальше воровать, либо избавится от них, если посчитает, что они представляют для него угрозу. Может, отвезет их в Дептфорд или Ротерхит, устроит юнгами на корабли-углевозы. И еще получит за это деньги, а заодно гарантию, что они никому ничего не расскажут.
Колокольчик на входной двери звякнул. Гризельда вышла и вернулась вместе с Барнаби. Тот был хмур и сосредоточен.
– Поговорил с лордом Уинслоу. Он – один из законодателей. Если будет установлено, что мальчиков принудили совершить преступления – это можно доказать свидетельствами, как моим, так и мисс Эшфорд, – их не станут судить. Они могут свидетельствовать против своего угнетателя.
Стоукс еще больше помрачнел.
– Значит, если мы их найдем, они действительно будут представлять угрозу для Смайта.
– Ты прав, – был вынужден признать Барнаби. – Они будут считаться невиновными, если мы сумеем их найти. Но нужно как можно скорее вырвать их из лап Смайта. Они слишком много знают, а памятуя о Гримсби, Смайт посчитает, что и они пойдут на сделку с полицией и выдадут его в обмен на более легкий приговор. А это означает, что, выполнив задание, Джемми и Дик больше не будут нужны Смайту.
Все угрюмо молчали.
– Алерт изобрел необычайно хитроумный план, – заключил Стоукс, ставя на стол кружку. – Он предвидел каждый шаг полиции и с самого начала знал, как нас обойти.
Они в который раз зашли в тупик.
В одиннадцать, после приятного ужина с лордом Абингдоном и двумя друзьями, которые, как и его милость, были завзятыми филантропами, Барнаби и Пенелопа спустились со ступенек крыльца и с удивлением увидели, что туман рассеялся, а ночь выдалась прохладной и ясной.
– Если очень пристально всмотреться, можно увидеть звезды, – заметила Пенелопа, беря Барнаби под руку. – Давай не будем брать экипаж. Так приятно пройтись по свежему воздуху.
– Но нам придется пересечь половину Мейфэра, чтобы добраться до Маунт-стрит.
– Странно, – пробормотала Пенелопа. – Мне это в голову не приходило. Собственно говоря… – Она лукаво улыбнулась. – Я имела в виду не Маунт-стрит. Джермин-стрит куда ближе.
Тут она права!
– Но твоя мать… – растерялся Барнаби.
– В Эссексе.
Они оказались на Арлингтон-стрит и, завернув за угол, продолжали идти.
– Должен указать, что правила приличия вряд ли допускают твое появление на Джермин-стрит под руку с джентльменом.
