– Джиллиан, – произнес Рейф срывающимся от волнения голосом. – Я люблю тебя.
Джилли бросилась к мужу, в несколько стремительных шагов одолев разделявшее их расстояние, и упала в его объятия.
– Джилли! – Имя жены стоном сорвалось с губ Рейфа. Он взял ее на руки и понес к кровати. Застенчиво улыбаясь, она расстегивала перламутровые пуговицы на манжетах ночной рубашки. Рейф вытащил из прически жены шпильки, и на ее плечи упал тяжелый блестящий шелк волос. Он привлек любимую к себе, его рука мягко касалась щеки Джилли, ее губ, подбородка, пока не добралась до места на шее, где пульсировала маленькая жилка. Нежно приподняв подбородок жены, он припал к ее ждущим губам.
Поцелуй Джилли опалил его жарким огнем, но это было лишь прелюдией к предстоящему наслаждению.
– Обними меня, – попросил Рейф срывающимся шепотом.
Не выпуская друг друга из объятий, они упали на постель, и их губы слились так же крепко, как тела.
Джилли закричала громко и ликующе. С ее губ сорвалось имя Рейфа, открывшего для нее красоту и силу любви. Чувствуя, как ее с головой накрывает волна наслаждения, она страстно прильнула к телу мужа.
* * *
Потом супруги тихо лежали, нежно обнимая друг друга. Рейф доказал, что может быть ласковым и неистовым, суровым и мягким. Джилли доверилась ему и отдалась во власть всепоглощающей любви. Сейчас она чувствовала себя словно заново рожденной. Вздохнув, Джилли погладила широкую грудь Рейфа.
– А ты не передумаешь?
Он ласково посмотрел на жену.
– О чем ты? Джилли покраснела.
– Ну, ты не станешь больше утверждать, что мы не должны быть вместе, правда? – Слегка отодвинувшись от мужа, Джилли натянула на свое обнаженное тело одеяло. – Я не хочу возвращаться к той жизни, что мы вели раньше. Я не смогу жить здесь и поддерживать с тобой чисто платонические отношения, как у сестры с братом. – Джилли опустила глаза. – Не испытывай больше мое терпение. Рейф обнял жену.
– Это не повторится, любимая.
Поцеловав жену в висок, он намотал на руку прядь ее черных волос.
– Скажи, зачем ты это делал? Какую цель преследовал?
– Хотел поухаживать за тобой.
– Что? – переспросила девушка.
– Ты не ослышалась. Я считал, что должен дать тебе возможность привыкнуть к замужней жизни.
– Но ведь мы только что поженились. Рейф пожал плечами.
– Я не успел как следует за тобой поухаживать и чувствовал, что должен сделать это, Джилли.
– Но, Рейф, – возразила она, – мне это совсем не требуется.
– Это важно для меня, – сказал он, поглаживая жену по животу.
– Ведь ты, возможно, уже беременна. Джилли опустила руку на руку мужа.
– Может быть.
Глаза Рейфа радостно вспыхнули.
– Ты уверена?
– Не совсем, но хочу этого всем сердцем.
– Правда?
– Конечно, милый, – прошептала Джилли. – Ведь это будет наш малыш. Ничто не обрадует меня так, как уверенность, что я ношу ребенка от тебя.
Рейф снова прильнул к губам жены. Их поцелуй был долгим и страстным. В глазах Джилли светилась нежность. Откинув одеяло, она еще теснее прижалась к мужу.
– Хочешь узнать, как я люблю тебя? – произнесла она дразнящим шепотом. Сейчас я покажу тебе это.
И она показала. Такой страстности и огня Рейф от жены даже не ожидал.
Когда спустя несколько минут они оба лежали, не в силах пошевелиться, Джилли тихо сказала:
– Мне кажется, я буду любить тебя даже после смерти.
Все преграды были разрушены. Крепости пали. Связанные друг с другом навеки, они были одним сердцем, одной жизнью.
Техас, 4 июля, 1889 года.
Фейерверки разрывали ночь, освещая небо гроздьями разноцветных огней.
Но шум за окном не мешал сладко спать самому маленькому члену семьи, собравшейся на ранчо Фортрис.
– Какой он хорошенький, тетя Джилли, – сказал Травис, восхищенно глядя на спящего кузена. Юноша совсем недавно вернулся из Англии, где продолжал учебу.
Джилли нежно посмотрела на сына, с ангельской улыбкой спящего в деревянной колыбельке.
– Мы тоже так считаем. – Она нежно коснулась крошечной ручки малыша.
– Он, бесспорно, самый красивый мальчик во всем Техасе, – раздался голос сияющей от счастья бабушки. Джилли смущенно посмотрела на Марту Рейборн.
– Мы согласны с вами, Марта, – ответила она, – хотя Тори наверняка считает самыми красивыми детьми в Техасе своих сыновей.
– Это соответствует истине, – заметил Рис, входя в детскую. – Хотя я не спорю, что мой племянник так же красив. – Он подошел к сестре и обнял ее за плечи. – Парень вырастет настоящим красавцем и значительно посодействует пополнению нашей семьи.
Догадавшись, что Рису хочется побыть с сестрой наедине, Марта предложила Травису:
– Пойдем, полюбуемся на фейерферк, пока еще не слишком поздно?
– Конечно, – ответил Травис, подавая ей руку.
– Какой долгий путь мы проделали, правда? – спросил сестру Рис, привлекая ее к себе. – Кто бы подумал, что найдем свое счастье в Америке, и в частности, в Техасе. – Он тихо засмеялся и легонько коснулся указательным пальцем крошечного кулачка ребенка. – Такова сила любви, Джилли. Сказала бы ты это до того, как я встретил Тори, я не обратил бы внимания. Теперь же я знаю, что это действительно так. Я люблю Викторию больше жизни.
– Я испытываю те же чувства к Рейфу, – призналась Джилли, – и к этому малютке.
– Оставим маленького и присоединимся ко всем остальным?
– Я говорила тебе, что мама прислала чудесный костюмчик малышу? – спросила Джилли у брата, выходя из детской и бросив напоследок еще один взгляд на спящего ребенка. – Мы получили его только позавчера. Мама купила костюмчик специально для Дру во Франции.
– Наша мать когда-нибудь смирится с твоим замужеством, – заверил Рис сестру. – Только не торопи ее.
Джилли с улыбкой смотрела на брата.
– Надеюсь на это, потому что никогда не смогу покинуть ни мужа, ни наш дом.
– Папа, – с визгом подбежал к отцу Сэм, – скорее иди сюда.
Рису открылась живописная картина: по обе стороны от кресла с сидящей в нем Тори, расположились близнецы, позади них, держа на руках Шарлотту, стоял Травис. Малышка с сосредоточенным выражением лица пыталась затолкать в рот свою пухлую ручонку.
К Джилли подошел Рейф и обнял жену за талию. Глядя на нее, он с трудом верил, что всего месяц назад она была беременна.
– Ты счастлива?
– Очень, – ответила Джилли и, прильнув к мужу, принялась наблюдать за последними вспышками фейерверков. Она коснулась золотого перстня с гранатом у себя на пальце и вспомнила слова, сказанные братом. Джилли верила в силу любви, иначе ее заветной мечте не суждено было осуществиться. Теперь они с Рейфом стали ближе, чем когда-либо раньше; ему, наконец, удалось освободиться от воспоминаний о прошлом, заменив их теплом и доверием. Он стал куда более жизнерадостным и, не замыкаясь в своих переживаниях, все чаще советовался с женой, поверяя ей свои планы, касающиеся ранчо, делился радостями и печалями.
