У него болело все тело. Казалось, что голова раскалывается. Он прикоснулся к ней рукой и удивленно нахмурил лоб: пальцы ощутили повязку. Значит, он ранен? Каким образом? И кем? И кто его перевязал?
Женщина. Он знал, что в самом центре всех этих мелькающих образов была женщина. С нежными руками и мягким голосом.
Он повернулся на бок и почувствовал, что она рядом.
Он был не один.
Кто эта женщина, которая делила с ним постель? Он закрыл глаза. Было слишком много вопросов: И слишком мало ответов.
Но это не имеет значения. Она здесь, и этого достаточно. Он придвинулся к ней поближе и обнаружил в постели что- то еще. Длинный сверток ткани. Зачем?
Он вытащил его и отбросил в сторону, потом повернулся к женщине. Она лежала на боку к нему спиной, теплая и мягкая. Он подсунул под нее руку и притянул к себе, плотно прижавшись к ней всем телом.
Ее затылок лежал на подушке, и он, наклонившись, вдохнул аромат ее кожи.
И прижался к ней еще крепче. Она была его якорем спасения, единственной надежной опорой в море издевающихся теней.
Вопросы, молотками стучавшие в голове, угомонились.
Постепенно ритм его дыхания замедлился, став таким же, как у нее, и он заснул.
Утренние мечты были самыми приятными. Мэдди просыпалась медленно, дозволяя себе пофантазировать.
Ее воображаемый любовник... теплый, сильный... рядом с ней.
Они лежат кожа к коже — и ничего между ними. Его горячее мощное тело, расслабившееся во сне, прижимается к ней покровительственно, по-хозяйски. Она чувствует тяжесть его теплой руки... ноги их переплелись — его мощные волосатые ноги сжимают ее лодыжки. Он дышит с ней в унисон.
Она лежит с ним в мягкой-мягкой постели, и они делятся мечтами и планами на предстоящий день, после того как всю ночь занимались любовью...
Эта часть утренней мечты была всегда несколько туманной. Она имела весьма смутное представление о том, что означает «заниматься любовью».
Из наблюдений на скотном дворе она кое-что знала, но ей это не нравилось. Это выглядело неуклюже и грубо.
Мама говорила, что для мужчин это необходимость, а для женщин — обязанность, которую приходится выполнять, и прямой путь к бесконечным мучительным беременностям и родам, что привлекало ее еще меньше.
Однако от бабушки она знала, что это источник радости.
Бабушка узнала это довольно поздно. Она в течение пятнадцати лет была вдовой и не имела ни малейшего намерения заводить любовника или снова выходить замуж, пока не появился Рауль Дюбуа, красивый крестьянин с широкими плечами и сильными руками, который положил на нее глаз.
Мэдди было тринадцать лет, когда она, потрясенная, наблюдала все это. К большому смущению бабушки, Рауль ухаживал за ней с беспощадным упорством. Его ничуть не пугало, что она его не поощряет, не смущала разница в положении и даже в возрасте, хотя все эти доводы бабушка использовала, чтобы заставить его отказаться от этой затеи.
Рауль в ответ только пожимал своими широкими плечами. А бабушка, взглянув на них, вздыхала и вновь принималась обороняться. Однако делала это уже без особого рвения!
— Нет! Это немыслимо! — восклицала она. — Ты дровосек, а я...
— Ты помнишь, что у нас произошла революция? Теперь во Франции мы все равны, — говорил он, иронически улыбаясь.
Он, как и все остальные, знал, что классовые различия остались такими же, какими были прежде.
— Мой отец перевернется в гробу.
Рауль пожимал плечами.
— Отцы переворачиваются в гробах. Такова уж их судьба.
— Но я намного старше тебя! — возражала бабушка. — Это немыслимо!
Бабушка родилась в том же году, что и несчастная королева Мария Антуанетта, о которой старались не говорить. В девяносто третьем году королеву казнили на гильотине. Ей было тогда тридцать восемь лет — значит, теперь бабушке было далеко за пятьдесят.
Рауль был вдовцом. Ему только что исполнилось сорок, и он находился в расцвете сил.
— Что значит возраст? — с улыбкой говорил он. — Ты красивая женщина, а я... я мужчина. Только это и имеет значение. Мне ничего не надо: ни брака, ни собственности, — только тебя, моя красавица, — говорил он, улыбаясь такой улыбкой, от которой бабушка краснела как девочка и трепетала в нерешительности.
Раулю потребовалось два года, но он ее все-таки уломал.
После того как Рауль и бабушка стали любовниками, Мэдди узнала, что, если делить жизнь с хорошим мужчиной — правильно выбранным мужчиной, — это меняет мир женщины, которая все потеряла. Бабушка стала новой женщиной.
Гнев и горечь прошли. С появлением Рауля она была полна радости и жизненных сил.
Мэдди иногда, просыпаясь ночью или под утро, слышала, как они занимались любовью. Сначала эти звуки вызывали у нее тревогу, но увидев утром сияющие глаза бабушки, она поняла, что на самом деле это нечто чудесное.
Иногда бывало, что она просыпалась и слышала, как они, лежа в постели, разговаривают: она нежным мурлыкающим голоском, а он — глубоким, раскатистым басом. Разговор звучал так мирно, так уютно, что ей, одинокой девочке, временами очень хотелось вот так же лежать в постели и тихо разговаривать ночью со своим мужчиной.
Рауль и бабушка прожили пять счастливых лет, пока упавшее дерево не унесло жизнь Рауля, после чего радость навсегда исчезла из глаз бабушки. Она умерла, не прожив без него и года.
Но она оставила Мэдди драгоценное наследство: научила, что в акте любви с правильным мужчиной заключается радость.
— Мужчины и женщины всегда лгут, дорогая, даже в постели, но в самом акте заключена честность, — говорила бабушка. — И с правильным мужчиной... Ах-х! Это блаженство!
По всей вероятности, Мэдди никогда не выйдет замуж — она была слишком бедна и имела слишком много иждивенцев, хотя где-то в глубине души надеялась, что и для нее найдется Рауль Дюбуа.
Пока что такой мужчина появлялся в ее мечтах — безликий, безымянный и не желающий ничего, кроме нее...
Ах как хорошо было бы просыпаться ежедневно, зная, что, какие бы сюрпризы ни приготовил день, она будет не одна, какие бы проблемы ни возникли, они будут решать их вместе. А когда настанет ночь, они смогут в этой постели вместе испытать радость.
Ей не нужно принца или богача. Ей нужен просто мужчина и дом, в котором они могли бы жить вместе.
Коттедж...
Арендная плата. Эта мысль ворвалась в ее сознание словно камень, брошенный в спокойный пруд. Утренняя мечта разлетелась вдребезги, подумала она с иронией. Ее ждут заботы предстоящего дня. Она потянулась и замерла, поняв, что, вместо того чтобы иметь под боком кого-то, с кем можно было бы вместе решать проблемы, одна из проблем лежала сейчас рядом с ней.
