Он покачал головой.
– Нет. Она воссоединилась с ним навсегда. Стала его сильным, бурным партнёром. Равной ему во всех отношениях. Без неё нет его.
Музыка в бальном зале смолкла. Дункан отстранился от Джорджианы.
– Ты постоянно от меня убегаешь.
– Нет, – возразила она, но они оба знали, что это ложь. Джорджиана отошла на несколько шагов назад, установив между ними дистанцию и проговорила: – Да. Убегаю.
– Почему?
Она сделала вдох, выдохнула.
– Я убегаю от тебя, – грустно призналась Джорджиана, – потому что если не буду, то побегу к тебе навстречу. А этого не может случиться.
Не зная, что ещё сделать, Дункан поцеловал Джорджиану, вкушая её сладость, наслаждаясь красотой и жизнью, скандалом и грустью. Грусть его остановила. Он отстранился, ожидая, что Джорджиана заговорит.
– Кто для тебя Тремли?
Она удивила его своей прямотой. Конечно, удивляться нечему. Джорджиана никогда не уклонялась от трудного разговора.
– Он приходил ко мне вчера вечером.
Дункан похолодел. В нём взыграла яростно.
– Зачем?
– Он чуть не убил свою жену. Она сбежала в клуб в поисках убежища.
– Господи, – проговорил он, отступая на несколько шагов. – Это из-за меня.
Джорджиана встретилась с ним взглядом, в котором читались гнев и предательство.
– Из-за нас.
– Она...
– Она поправится, – успокоила его Джорджиана. – Поправится и заживёт припеваючи. Мы подыщем ей место, где она сможет не опасаться Тремли.
Внезапно Дункан почувствовал бессилие, какое не испытывал никогда в жизни. Такое бессилие он не чувствовал, даже когда выполнял приказы Тремли.
– Под "мы" ты подразумеваешь себя и Чейза.
– В том числе.
– Я хочу, чтобы он умер, – сказал Уэст, слова вырвались у него от разочарования и вины за то, что он сделал с невинной женой Тремли. И ради чего? – Хочу уничтожить его навсегда.
– Почему ты медлишь? – в замешательстве напряжённо спросила она. – У тебя есть досье. Я сама тебе его отдала. Кто для тебя Тремли? Какую власть он над тобой имеет? – Она сделала паузу, беря себя в руки. – Скажи мне. Мы можем поправить положение.
Джорджиана говорила серьёзно. Но её нелепое заявление, как будто она могла повлиять на Тремли или Чейза, вызвало у Дункана смех.
– Поправить положение можно только одним способом, – сказал он. – Тайна остаётся тайной до тех пор, пока её не узнает второй человек.
– И Тремли узнал твои.
Если бы всё было так просто.
– История не так хороша, как миф о Посейдоне и Амфитрите.
– Об этом мне судить, – сказала она.
Дункан не мог стоять спокойно. Не тогда, когда впервые в жизни раскрывал своё тёмное прошлое. Поэтому он повернулся и пошёл вперёд, Джорджиана последовала за ним, но зная его, не делала попыток к нему прикоснуться. Не сейчас.
Он не хотел лишний раз вспоминать о том, что мог бы иметь, если бы не его тайны.
– Тремли всегда знал мои секреты, – признался Дункан.
Джорджиана подозревала, что между ними существует какая-то связь, но не знала какая. Ей и в голову не приходило, что они с графом давно знакомы.
Она внимательно наблюдала за ним, стараясь скрыть своё потрясение, стараясь не задавать вопросов, вертевшихся у неё на языке.
– Отец умер, когда мне было не больше четырёх. – Дункан вглядывался в темноту, пока Джорджиана любовалась его строгим профилем. Эмоциями, которые проявились на его лице. – Мать не умела работать на земле, поэтому ей предложили позицию в главном доме.
– В доме Тремли, – догадалась Джорджиана.
Он кивнул.
– Из жены фермера она превратилась в прачку. Вместо того, чтобы жить в собственном доме, она поселилась в комнате с шестью другими женщинами, с ней в одной постели спал ребёнок. – Дункан посмотрел на деревья, шелестящие на весеннем ветру. – Но она никогда не жаловалась.
– Конечно, не жаловалась, – не удержалась и вставила Джорджиана. – Она делала это ради тебя. Ради тебя и твоей сестры.
Он не обратил внимание на её слова.
– Поместье находилось в ужасном состоянии. Прежний граф, если это вообще возможно, был ещё хуже нынешнего. Он избивал слуг. Приставал к женщинам. Детям давали слишком тяжёлую работу. – Дункан продолжал вглядываться в темноту. – Нам с мамой повезло.
Джорджиана ещё не дослушала историю, но уже знала, что в ней не будет счастливого конца. Ей хотелось дотронуться до Дункана, утешить, но, понимая, что не стоит, позволила ему договорить.
– Он проявил к ней интерес.
Джорджиана с негодованием ждала продолжения.
– Он предложил ей сделку: её тело в обмен на мою безопасность. – Она нахмурилась, и Дункан это заметил. – Или, скорее, в обмен не на безопасность, а на моё присутствие. Если она не согласится, он отошлёт меня в работный дом.
Джорджиана подумала о Кэролайн, о своём прошлом. О тех проблемах, с которыми ей приходилось сталкиваться, они никогда не были столь лютыми. Столь роковыми. Даже потеряв репутацию, она оставалась аристократкой. Но той женщине так не повезло. Как и её ребёнку.
– Зачем? – спросила она. – Зачем её так мучить?
Дункан встретился с ней взглядом.
– Граф обладал властью. – Он замолчал, собираясь с мыслями. И продолжил: – Мне разрешили остаться, но, как я уже говорил, заставили работать. – Джорджиана потянулась к нему, не в силах себя остановить. Ей захотелось утешить мальчика, которым он когда-то был. Дункан отстранился. – Нет. Я не смогу рассказать тебе всего, если ты... – Он помедлил, потом сказал: – Однажды я воспротивился работе. Он наказал мать.
– Дункан, – прошептала она.
– Я не смог его остановить.
Она покачала головой.
– Конечно, не смог. Ты же был ребёнком.
Его взгляд метнулся к ней.
– Я уже не ребёнок. Но я не смог помешать Тремли причинить вред его жене.
– Эти случаи нельзя сравнивать.
– Конечно, можно. Чарльз всегда был таким же ужасным, как и его отец. Даже хуже. Он отчаянно нуждался в одобрении и наслаждался властью, которую давало ему положение будущего графа. Он умел очень сильно бить. – Дункан потянулся к челюсти, будто почувствовав боль от тех ударов. – Он творил жуткие вещи с детьми слуг. Я останавливал его бесчисленное количество раз. А потом... – Дункан замолчал, погрузившись в воспоминания, а затем снова посмотрел на Джорджиану. – Графиня никогда не вернётся назад, – поклялся он. – Я заплачу за то, чтобы она отправилась куда угодно. В любое место, которое выберет.
Она кивнула.
– Хорошо.
– Я серьёзно, – сказал он, яростно глядя на Джорджиану.
– Я знаю.
Дункан глубоко вздохнул и выругался.
– Когда мне было десять, мать забеременела.
Она уже подсчитала в уме года. Джорджиана уже знала, что Синтия была Дункану сводной сестрой. Но теперь всё встало на свои места. Её глаза расширились. Настало его очередь кивнуть.
– Теперь ты видишь связь.
– Тремли.
Он опустил голову.
– Она его сводная сестра.
– Господи, – прошептала Джорджиана. – Синтия знает?
Дункан не ответил.
– Граф пытался заставить маму избавиться от ребёнка, сначала когда у неё начал расти живот, а потом снова, когда Синтия родилась. Он пригрозил, что заберёт её. Отдаст какой-нибудь благополучной семье в поместье. Мать не позволила.
– Я не удивлена, – сказала Джорджиана. – Ни одна женщина не захочет расстаться со своим ребёнком.
Он посмотрел на неё.
– Думаю, ты поступила бы точно так же.
Она вздёрнула подбородок.
– Без раздумий.
Дункан прикоснулся рукой к её лицу, окутав щёку теплом.
– Кэролайн повезло, что у неё есть ты.
– Мне повезло, что у меня есть она, – сказала она. – Точно так же, как твоей матери повезло, что у неё были вы.
– Нас должно было быть трое, – сказал он. – Третий ребёнок родился мёртвым. Наш брат.
– Дункан, – проговорила она, обхватив его щёку рукой, её глаза наполнились слезами. Сколько жутких вещей он повидал в жизни.
