— Ты не в том положении, когда можно ставить какие бы то ни было условия, — проворчал Фредерико.
— Напротив. — Она бросила сардонический взгляд на пистолет. — Будет не так-то просто объяснить мою смерть, если ты нажмешь на спуск, Пьетро. Звук выстрела в считанные минуты привлечет сюда целую толпу. И Даже с твоим уникальным опытом всевозможных обманов тебе будет трудно придумать такой сценарий, в котором не окажется неприятных для тебя вопросов.
Дуло пистолета едва заметно дрогнуло.
— И что же ты предлагаешь, дорогуша? — спросил он.
— Да что с ней разговаривать! — вмешался Фредерико. — Один удар — и она без сознания.
Алессандра пододвинула к себе тяжелый медный подсвечник.
— Только шевельнись — и это полетит в окно, а за звоном разбитого стекла немедленно последуют мои крики.
— Ты не посмеешь, — проговорил Фредерико. — Как же наша маленькая дорогая Изабелла? Думаешь, я не осмелюсь разобраться с девчушкой?
— Думаю, что не осмелишься. Сейчас она на уроке. У того же учителя рисования, который занимается и с лордом Джеймсом. — Она демонстративно посмотрела на каминные часы. — Учитывая, что его занятие начинается сразу после урока Изабеллы, он сейчас должен входить в студию.
— Ты… ты блефуешь.
Да, так оно и есть. Джек сейчас в Лондоне, но она не думала, что им об этом известно. Тактика и стратегия. Алессандра мысленно возблагодарила Бога за то, что кое-что из его военной подготовки перепало и ей.
— Хочешь проверить?
— Так-так-так, у нашего маленького котенка выросли острые когти. — Граф вздернул вверх голову. — Насилие — вещь примитивная, и я в отличие от моего коллеги предпочитаю прибегать к нему как к последнему средству.
Взмах пистолетом послужил Фредерико сигналом к отступлению.
— Итак, я готов выслушать твои требования, дорогая, — сказал Орричетти. — Чего ты хочешь?
Ветер разгулялся в высоких живых изгородях, к его пронзительному свисту примешивался рокот приближающейся грозы. Штормовые тучи скользили по небу, придавая ему синевато-серый оттенок.
Джек чертыхнулся, когда спустя минуту небеса все-таки разверзлись и дождь стал хлестать его по лицу. Крепче сжав поводья, Джек чуть пригнулся, чтобы лучше видеть дорогу в густеющем тумане.
Лошади захрипели, выбивая копытами огромные комья грязи, когда он свернул за угол по полуразмытой дороге. Колеса заскользили, и экипаж оказался в опасной близости к скалистому обрыву. «Глупо разгоняться до головокружительной скорости», — сказал себе Джек. И снова все возрастающая тревога заставила его взмахнуть кнутом, и лошади побежали еще быстрее.
Уж лучше удивить окружающих, влетев в Бат на бешеной скорости с видом вымокшей речной крысы, чем игнорировать ощущение опасности, ползущее по его спине. Ко всему прочему Джек уже начал привыкать к тому, что его кожа постоянно где-то мокнет.
Его обдало жаром, когда он вспомнил грот, минеральные источники с облаками пара и обнаженное тело Алессандры, белеющее в слабом свете фонаря. Воспоминание было столь живым, что у Джека перехватило дыхание. Можно ли выразить словами чистое, простое чувство? И все же…
Внезапно оно буквально ударило его, как огромная ревущая волна. Его чувства не имеют отношения к страсти. О да, он действительно наслаждался их близостью. Но дело не только в физическом желании. Истина в том, что он по уши влюбился в Алессандру.
Любовь… Он полюбил ее блестящий ум, неукротимый темперамент и отвагу. Ему нравился ее острый язычок!
А Изабелла? Джек смахнул с ресниц крупные капли, не понимая, то ли это дождь замочил ему лицо, то ли слезы навернулись на глаза. В его жизни есть только две женщины. И если с ними что-то случится…
Тут за шумом ветра он расслышал где-то позади экипажа цокот копыт. Чувствуя, что нервы на пределе, Джек резко оглянулся, нащупывая в кармане пистолет. Сам дьявол, наводнение — ничто не встанет у него на пути, когда он торопится помочь Алессандре и ее дочери.
Какая-то черная фигура материализовалась из туманной мглы — одинокий всадник, низко склонившийся над шеей вороного скакуна, с каждым ударом копыт о землю приближался. Его фигура четко выделялась на фоне перламутровой измороси, а разлетающиеся в стороны полы плаща из клеенки делали его похожим на гигантскую летучую мышь.
Джек прикрыл пистолет от дождя, но взвел курок. На всякий случай. Причины подозревать опасность у него не было, но рисковать он не мог. Пустив лошадей более медленным аллюром, он съехал чуть в сторону, чтобы пропустить всадника.
Порыв ветра приподнял широкие поля шляпы незнакомца, когда тот поравнялся с Джеком, но и этого короткого мгновения оказалось достаточно, чтобы разглядеть его профиль.
— Дьявол! — пробормотал Джек. Сунув пистолет на место, он закричал что было сил: — Гираделли!
Марко оглянулся и приостановил своего скакуна.
— Как приятно встретить вас тут, лорд Джакомо! — промолвил он, убирая с лица мокрую прядь волос. — Лишь безумные собаки да англичане рискнут выйти из дома в такую непогоду.
— Будь у меня возможность, я бы сейчас попивал бренди у камина, — отозвался Джек. — Черт! Где ты был? Разве ты не получил письма Алессандры?
— Только сегодня утром.
Джек чуть было не зарычал от ярости.
— Может, тебе стоит застегнуть штаны и почаще выходить из будуаров, когда ты знаешь, что твоя кузина может нуждаться в твоей помощи.
— Дьявольщина, хватит читать мне нотации! — рассердился Марко. — А то одна из «сивилл» — подружка Алессы, мисс Кейт Кэтрин — тоже оттачивала на мне свой острый язычок. Да она едва не пригрозила мне отрезать яйца, если я не помчусь в Бат, бросив все на свете.
— Знаешь, у меня есть чудесный андалусийский кинжал, который я с удовольствием одолжу ей, — сказал Джек.
Марко поморщился:
— И ты, Брут? Кстати, имей в виду, что я вовсе не тратил время на фривольные развлечения. К большому разочарованию легиона моих страстных поклонниц, я выполнял непростую работу — собирал кое-какую важную информацию о… некоторых старых друзьях Алессы. — Ливень стал утихать. Взглянув на небо, Марко сбросил с головы капюшон. — Что тебе известно о прошлом моей кузины?
— Все, — ответил Джек.
— Правда? — Марко бросил на него задумчивый взгляд. — Кроме меня, она не доверила свои секреты ни единому мужчине. Да что там мужчине — она не поделилась ими даже со своими близкими подругами.
Этот человек был не только нераскаявшимся повесой, но еще и итальянцем, а итальянцы могут очень быстро меняться, когда речь идет о женщинах из их семьи. Поэтому, решив, что осторожность — лучшая часть отваги, Джек поспешил сменить тему разговора, чтобы не вдаваться в подробности их отношений с Алессандрой.
