Он выхватил ее из седла, перебросил через коня и повез. Похитил, как похищают возлюбленную в каком-нибудь романе. Разве он не слышал в светских гостиных Дублина поэму о юноше по имени Лохинвар, который вез возлюбленную, перекинув ее через седло? Только практичная Сара вряд ли назвала бы подобный способ передвижения романтичным. До того момента, как она узнала его, девушка была слишком напугана, хотя пыталась не показывать, что боится. На какое-то время он даже почувствовал злорадство и удовлетворение. Позже, узнав его она была сначала потрясена, а потом разозлилась. Доминик усмехнулся, вспомнив, как она стояла перед ним, беглым каторжником, преступником и кричала так, будто бы находится в безопасном папином кабинете. Да, именно такая и есть его Сара, смелая до отчаяния. Он решил, простить ей то, что она побежала жаловаться, а ее папа приказал высечь дерзкого каторжника.
Доминик улыбнулся, теперь это уже не имеет никакого значения. Он захватил испуганную, мстительную Сару врасплох и заставил ее захотеть его близости. Он сделал ее своей. Сара стала его женщиной. Доминик уже давно знал, но все еще отказывался признавать эту истину. Сара тоже знала это, и примирилась с данными обстоятельствами хотя бы молча. Девушка оказалась разборчивой, он был твердо уверен, что она отдаст свое тело только одному мужчине – тому, кого любит.
Любовь. Слово было почти чужим в словарном запасе Доминика Галагера. Он любил только одного человека, та любовь не принесла ему ничего хорошего, только горе и разочарования. А потом из-за этой любви он оказался в кандалах, чуть не умер от горя и отчаяния. Теперь находился не по собственной воле в этой Богом забытой стране.
Мерно текущие мысли куда-то исчезли, словно он споткнулся. Доминик снова вернулся к тому, о чем думал несколько мгновений назад. Его поразила необычная для него мысль: в своей жизни он любил только еще одного человека… Еще, кроме кого? Доминик встревожился и запаниковал. Ответ пришел быстро и легко. Доминик удивился, что не догадался об этом сразу. Конечно же, кроме Сары.
Он любит Сару. Догадка пугала, приятно возбуждала, казалась нереальной. Никогда Доминик не думал о любви к женщине – фактически отгородился от возможности быть пойманным в любовные сети. Из собственного опыта он знал, что любовь к женщине приносит только головную боль. Но мисс Сара каким-то невероятным образом обошла все преграды, которые он возвел вокруг собственного сердца. Смелая, словно мужчина, сварливая и язвительная, облаченная в старомодные платья, с волосами некрасиво зачесанными в неопрятный пучок, она завоевала его сердце. Он не ожидал, что влюбится в нее, считал, что хочет ее только потому, что у него временное помрачение рассудка. Чувствовал себя неуязвимым только потому, что она была женщиной не в его вкусе. Не заметил, как эти огромные золотистые глаза пленили его.
Доминик отогнал от себя эту мысль, но все же признался с неохотой, что полюбил Сару. Это совершившийся факт. Но один вопрос остался открытым и для нее, и для него. Что же теперь делать? Обычно, когда мужчина встречает женщину и влюбляется, то он делает ей предложение. Мужчина женится… Такая мысль показалась ему нелепой. Он достаточно встречал супружеских пар и опасался семейной жизни, как чумы. Но как поступить с такой леди, как Сара? Оставить ее только любовницей?
– Доминик? – сонным голосом сказала девушка. Он опомнился, вздрогнул и посмотрел ей в глаза. Сара смотрела на него недоверчиво и испуганно. Неужели она сумела прочесть его мысли? Иисус Милосердный, только не это! Доминик взмолился, ему необходимо время, чтобы привыкнуть к мысли о собственной влюбленности. Ему требуется время, он должен сам решить, что же делать дальше.
– Что? – коротко отозвался он. Понимал, что поступает неверно, но ничего не мог с собой поделать. От подобной бесцеремонности она нахмурилась недовольно и сердито. Доминик сразу же почувствовал себя настоящей свиньей, как не раз обзывала его прежде Сара. Потом он обучил ее еще менее пристойным выражениям.
– Нам пора отправляться в дорогу, – напряженно сказала она, сползла с него и села, отвернувшись.
Доминик посмотрел на гриву спутанных желтых волос, которые полностью прикрыли ее плечи. Худенькая спина, круглые, упругие ягодицы, все выражало недовольство. Доминику показалось, что его ударили под ложечку. Зачем он обидел ее столь равнодушным ответом? Господи, Боже мой, неужели он в самом деле полюбил? Что делает с нами любовь? Неужели именно она заставляет мужчин бросаться к ногам возлюбленных только для того, чтобы увидеть на их устах улыбку?
Сара наклонилась вперед, пытаясь дотянуться до рубашки. Доминик сел, обнял ее за плечи, повернул к себе лицом. В уголках глаз девушки блестели слезинки. Доминику казалось, что его ранили в самое сердце.
– Сара! – его переполняли чувства, голос был хрипловатым, необходимо откашляться, но тогда он выдаст себя с головой. – Давай никуда не поедем, – предложил он. – Только этой ночью.
Она посмотрела ему в глаза. Ему показалось, что в них затаились надежда и тревога.
– Мне надо вернуться домой. Мои родные будут беспокоиться, – но говорила она почему-то очень неуверенно.
– Будут ли?
Сара растерянно посмотрела на него и закусила губу.
– Нет, наверное. Возможно, отец, да еще немного… Лиза. Но…
– Но теперь один день не имеет для них большого значения, – закончил он за нее, взял ее руки и поднес к губам. Теперь они стояли друг перед другом на коленях, Сара прикрывала наготу распущенными волосами, они ниспадали по плечам, касались коленей. Сквозь густые пряди дразняще проглядывала нежная грудь с розовым соском, светились белизной бедра.
– Давай сегодня останемся здесь, Сара. Разобьем лагерь у ручья, будем спать под звездами, – нежность в его голосе давала понять, что еще он хочет делать под звездным небом. Сара разлепила розовые губы, язычок облизал сочную нижнюю губу.
Неосознанное движение влажного язычка девушки, вызвало у Доминика нарастающее напряжение в паху. Он усмехнулся, тело откровенно демонстрировало желание обладать этой женщиной снова и снова. Он уже многие годы не испытывал желания обладать одной женщиной три раза подряд.
– Если мы останемся, то, вероятно, не будем скучать, – оживленно сказала Сара, отстранилась и упрямо потянулась за рубашкой. – Уже начинает темнеть, надо расседлать коней, развести костер. Если ты позаботишься о лошадях, то я займусь костром. Прошлой ночью я заметила, что это у тебя не очень хорошо получается.
Разговаривая с ним, она пыталась натянуть рубашку. Доминик широко улыбнулся. Сара сердито спросила:
– Что тут смешного? – подозрительно посмотрела на мужчину, который бесстыдно развалился на одеяле, нагло посматривая на нее. А Доминик сложил еще и руки под голову.
