В этот момент Амелия увидела, как Деверелл выходит из зала вместе с виконтом. Негодяй! Бросил ее на растерзание Мейтленду! Похоже, он уже забыл, с кем приехал сюда, а ведь как настаивал… О, она сейчас взорвется! А сэр Алекс, похоже, поставил своей целью запугать ее, несет какой-то вздор! Она сама слышала, что сэр Уикем застрелился в библиотеке после ужасного скандала, разразившегося еще до ее приезда в Лондон!
— Прошу извинить, сэр Алекс, — сухо перебила она и, делая вид, что не обращает внимания на его протянутую руку, проплыла мимо. Становилось поздно, и головная боль усилилась, а Деверелла нигде не было видно.
Он пропал вместе с лордом Стэнфиллом, и Амелия неожиданно решила уехать одна. Пожаловавшись Мариньи на мигрень, она попросила нанять ей экипаж.
— Видите ли, я не хочу беспокоить месье д'Авриля, это всего лишь легкое недомогание…
Расстроенный Мариньи настоял на том, чтобы отвезти ее домой в своем экипаже, и, лично усадив Амелию, приказал подложить ей под ноги нагретые кирпичи.
— Надеюсь, вы быстро поправитесь, мадам, — улыбнулся он на прощание.
Амелия грустно вздохнула. Разве можно выздороветь, если болезнь неизлечима?
Сидя в карете, уносившей ее по улицам города, она тихо плакала о том, что судьба то и дело наносит ей удар за ударом.
Тилли помогла ей раздеться, что-то жизнерадостно щебеча. Постоянная болтовня хоть и раздражала, но помогала отвлечься, а кроме того, горничная принесла ей горячего шоколада и уложила в постель.
— Не годится ездить одной по ночам, мадам, — пожурила хорошенькая мулатка. — Месье Мариньи был так добр, что помог вам, верно?
— Разумеется. Можешь идти, Тилли. Я хочу спать.
В последний раз оглядев комнату и пожалев, что в постели нет грелки, Тилли все же нашла время приложить к ее ступням нагретый кирпич, завернутый во фланель, и потушила лампу. Теперь на пол падал единственный луч от свечи в коридоре.
« Далеко за полночь Амелия услышала шаги Деверелла и стук входной двери. Он остановился в дверном проеме, и Амелия затаила дыхание, притворяясь спящей.
Неужели сэр Алекс прав и он действительно убийца? Она хорошо знает, на что способен Деверелл. Но убийство?
Нет, конечно, нет. Все могут подтвердить, что лорд Уикем покончил с собой, а бабушка с негодованием опровергала иные версии. Но все же временами Амелия гадала, так ли все было на самом деле.
— Как ты себя чувствуешь, любимая? Голова прошла? — медовым голосом осведомился он, и Амелия поняла, что ей наконец-то удалось рассердить его.
— Нет, мне хуже, — с горечью сообщила она. — Пожалуйста… к утру, может быть, станет легче.
— Не сомневаюсь!
Он шагнул к кровати и навис над Амелией.
— Черт побери, почему ты не сочла нужным сказать, что уезжаешь?
— Ты был занят, — пробормотала она, стараясь не смотреть на него, не поддаться чарам его близости А вдруг он выплеснет свой гнев на нее? — Месье Мариньи был так любезен, что предоставил мне свою карету.
— Это я успел узнать, после того как битый час разыскивал тебя! Мне уже мнилось, что тебя похитили!
Амелия перевернулась на спину, пытаясь разглядеть его в полумраке.
— Похитили? Но кому я нужна? Кто пойдет на такое и почему?
— Кто? Любой мужчина, у которого в жилах течет горячая кровь, любовь моя, — коротко усмехнулся он. — Или в самом деле понятия не имеешь, как выглядела сегодня? Будь ты проклята! Думаешь, я не видел тебя с Мейтлендом? И не помню, как ты рвалась за него замуж?
Амелия лишилась дара речи. Впервые за яростными несправедливыми обличениями, за хриплыми проклятиями она увидела куда больше, чем хотел признать Холт.
И протянула руку, робко, нерешительно, боясь, что он не допустит ее прикосновения или сделает вид, что ничего не замечает. Мышцы под ее пальцами казались туго скрученными узлами, и она вновь подивилась заключенной в них мощи, способной на жестокость и нежность, ласки и наказание. Этот человек может одним ударом убить врага и потратить часы на то, чтобы терпеливо приводить в этот мир одного цинка за другим. Она мигом забыла о своем гневе, желании уколоть и вместо этого тихо спросила:
— Ты тревожился за меня?
— Если тебе нравится слышать это, да, тревожился, черт побери! Именно этого ты добивалась?
— Да, но только если это правда.
Последовало долгое молчание. До нее донеслись легкий запах коньяка и негромкий смешок.
— Правда, цыганочка. Чистая правда.
На этот раз, когда он обнял ее, Амелия не сопротивлялась и припала к нему с готовностью, удивившей обоих.
Желание вспыхнуло в нем с такой силой, что Холтдаже не потрудился сбросить одежду и только позднее, когда они, измученные, тяжело дыша, оторвались друг от друга, разделся, лег рядом и прижал ее к себе. И не выпустил, даже когда заснул. Амелия долго не шевелилась. Дождется ли она когда-нибудь слов любви от Холта? Ах, она уже отчаялась их услышать! Но может, он молчит, потому что она никак не осмелится признаться?
Она повернулась лицом к нему, коснулась губами губ и прошептала:
— Я люблю тебя…
Но единственным ответом был мерный звук его дыхания.
Жан Робер Мари Юмбер, уроженец Франции и ветеран войн во Франции и Ирландии, поднялся при Наполеоне из самых низов до генеральского чина. К сожалению, именно император я вился причиной падения Юмбера, еще до того как сам плохо кончил, но ничто не могло сломить духа французского простолюдина. Бывший генерал едва избежал ареста. Местом его ссылки стал Новый Орлеан, незадолго до того, как вошел в состав Соединенных Штатов.
Высокий, представительный мужчина, он вызывал невольное уважение у окружающих, почти не появлялся в обществе и предпочитал кафе и кабаре, где и свел знакомство с обитателями Баратарии.
Кит Силвер сидел в уголке кабаре «Терпинс», обычном месте встреч с Лафитом и его людьми. Он уже успел представиться владельцу, месье Терпину, американским торговцем, обсудил за партией в пикет угрозу британского вторжения, а тем временем люди, с которыми он сражался бок о бок почти четыре года, тактично игнорировали его, делая вид, что не знакомы. Однако все ждали прибытия Юмбера.
За соседними столиками разместились Жан и Пьер Лафиты, вместе с Белюшем, Домиником Ю, своим банкиром Жаном Батистом Совинье и Винсентом Гамби по прозвищу Рваный Нос: бедняга лишился самого кончика в одном из сражений. Атмосфера царила напряженная: кто-то приветствовал, кто-то отвергал слухи о приближении Джэксона. Наконец пришел Юмбер, на голову возвышавшийся над субтильными креолами. Оглядевшись, он подсел к братьям Лафит. Перед ним немедленно возник стаканчик с огненным зельем. Пригубив немного, генерал снова обвел взглядом зал.
