— Я так не думаю, — дрожащим голосом заметила Лиззи.
— Ну-ну, ты сильнее, чем думаешь, — произнесла Элис. — Сейчас мы тебя искупаем, а потом я найду мистера Габриэля и выскажу ему все, что думаю о нем. Надо же — оставить тебя одну, когда ты больше всего нуждаешься в заботе!
— Это так, — сказала Лиззи. — Ненавижу его.
— Ясное дело, — участливо согласилась Элис. — Все мы время от времени ненавидим наших мужчин, и, видит бог, они того заслуживают! Я страшно недовольна своим Питером, что он позволил этим чудовищам схватить мисс Джейн. Вот доберусь до него и как следует отчитаю. Только позволь мужчинам править миром, и они тут же перевернут все вверх дном!
Лиззи кивнула в ответ с полным одобрением.
— Да и не нужен нам сейчас мистер Габриэль. Бывают моменты, когда за утешением лучше обращаться к другим женщинам. — Продолжая ласково приговаривать, Элис повела Лиззи наверх. Здесь, в одной из комнат, стояла ванна с горячей водой. — Ну вот, мисс Элизабет, можете лежать здесь, сколько вашей душе угодно, — заметила Элис. — Если что-то потребуется, только позовите. Я принесу вам чистое белье и приготовлю что-нибудь поесть. Потом мне надо будет присмотреть за другими.
— Питер — ваш сын? — Лиззи рванула ворот платья, и на пол посыпались пуговицы. Плевать. Все равно она не собиралась больше надевать его.
— Все так.
— Джейн любит его. — На мгновение Лиззи забыла о собственных горестях. — Вы же не позволите ему совершить глупость и отказаться от нее?
Элис ласково улыбнулась ей.
— Не беспокойся, девочка, я за ним присмотрю. Обычно я стараюсь не вмешиваться в дела молодых людей, но если парень не желает прозревать, мать вправе настоять на своем. Он женится на ней и будет вполне себе счастлив.
Лиззи устало улыбнулась в ответ. Сорвав с себя оставшуюся одежду, она с облегчением забралась в ванну. И тут увидела, что Элис не сводит глаз с ее сорочки, запятнанной кровью.
— Они сделали тебе больно, детка? — тихо спросила она. — Заставили тебя?..
Лиззи покачала головой и испытала облегчение от того, что волосы ее рассыпались и скрыли ее лицо.
— Они ко мне не прикасались.
— Тогда… Габриэль, — понимающе кивнула она. — Похоже, придется мне отчитать еще одного молодого человека.
— Не нужно, — отрывисто сказала Лиззи. — Он не… Он не сделал… — Ее голос стих.
— Что он не сделал? — мягко спросила Элис.
— Не сделал ничего такого, чего бы я не хотела сама. — Из глаз Лиззи хлынули слезы.
Элис обняла Лиззи, утешая ее, не обращая внимания на мыльную воду, намочившую рукава ее платья.
— Ох уж эти мужчины, — пробормотала она тоном, который не сулил ничего хорошего Габриэлю Дарему.
Лиззи не вылезала из ванны, пока вода совсем не остыла. Она тщательно промыла волосы и оттерла кожу. Слезы ее понемногу высохли, а гнев только разгорелся сильнее. Она и сама не знала, на что так сердилась. В конце концов, Габриэль спас ей жизнь. А в том, что произошло этой ночью, ей некого было винить, кроме себя. При мысли о том, что честь ее погублена раз и навсегда, Лиззи испытала слабое утешение. Теперь она сможет с полным правом отвергнуть Эллиота Мейнарда. А если отец потребует объяснений, она откроет ему неприглядную истину.
Но до этого, конечно, не дойдет. Она вернется домой и проживет там до конца своих дней, посвятив себя заботе о племянниках. Если только сама не забеременела прошлой ночью.
При мысли об этом она ощутила странное волнение. Самое ужасное, что она хотела ребенка, хотела его ребенка, хотела почти с той же силой, с какой желала Габриэля. Определенно, она сошла с ума.
Что ни говори, она здорово вымоталась за этот день. Ей нужно выспаться, и наутро она вновь обретет былую рассудительность. Габриэль ее не хотел, а она не собиралась ему навязываться.
Элис приготовила для нее чистое белье. Выбравшись из ванны, Лиззи натянула рубашку на еще влажное тело и попыталась осушить волосы толстым полотенцем. Здесь же лежал тяжелый стеганый халат — явно мужского покроя. Ей не хотелось думать, кому он принадлежал. Но не могла же она разгуливать по коридору в одной рубашке! Накидывая на себя халат, она с трудом удержалась от искушения погладить его шелковистую ткань.
В комнате ее поджидали горячий чай, тарелочка с печеньем и стакан свежего молока. Она заставила себя съесть одно печенье, но ни от этого, ни от чашки чая ей не стало лучше. Глянув в окно, она увидела, что небо на горизонте посветлело — близился рассвет.
Скинув халат, она забралась в постель и уютно устроилась под одеялом. В комнате было слишком тепло, так что стоило бы открыть окно и впустить в спальню свежий воздух, но Лиззи не в силах была пошевелиться. А еще она боялась подходить к окну. Боялась, что может вновь убежать в лес — босиком и в одной рубашке.
Задув свечу, стоявшую рядом с кроватью, она откинулась на подушки и закрыла глаза В ожидании.
Должно быть, Лиззи заснула. Когда же она открыла глаза, оказалось, что Габриэль стоит рядом с кроватью и смотрит на нее. Судя по мокрым волосам, он тоже успел помыться. Он был в белой рубашке, бриджах и босиком.
Лиззи села и вызывающе посмотрела на него.
— Что ты хочешь? — сухо поинтересовалась она.
— Я лишь хотел убедиться, что все в порядке. Элис сказала, ты плакала. — Улыбка его была невеселой. — Плакала из-за меня.
— Со мной все в порядке. Я просто хочу спать. — Она умышленно сказала это в надежде, что Габриэль поймет ее намек и уйдет. Она не могла просто смотреть на него и не прикасаться к нему.
— Я знаю. А мне что-то не спится.
— Выпей теплого молока.
— Я не хочу молока, — сказал он жестко. — Я хочу тебя.
Очевидно, ему стоило большого труда признать это.
— Сочувствую, — заявила Лиззи, — поскольку со мной у тебя ничего не получится.
— Собственно, уже получилось. И не один раз, если быть точным.
Щеки у Лиззи вспыхнули. Оставалось надеяться, что он этою не заметил, поскольку в комнате было темно.
— Уходи, Габриэль, — сухо сказала она. — Оставь меня в покое.
Он дошел до двери и остановился.
— Ты говорила, что любишь меня, — напомнил он.
— Это было временное безумие.
Она уже не могла больше сдерживаться. Сердце ее разрывалось от муки, а он только и знал, что спорить. Почему бы ему просто не схватить ее в охапку, не оставив ей выбора?
— Люби меня опять, Лиззи, — мягко сказал он. — Я так долго был один.
От этих слов она буквально растаяла, и он это понял Габриэль протянул ей руку, заставляя сделать выбор.
— Идем со мной, — шепнул он. — Ты мне нужна.
И она пошла за ним, босая, покорно держась за его руку. Пошла по темным коридорам Роузклифф-холла в его спальню, в его кровать, любить его.
