— Что?
— Он сделал мне предложение на том балу, когда я выпила несколько бокалов шампанского, но я отказала ему. — Она вдруг застонала, уронила голову ему на грудь и застыла, вдыхая его до боли знакомый запах. — Уильям, я отказывала другим целых семь лет, потому что… — Она снова заглянула ему в глаза. — Я любила тебя, любила всегда, днем и ночью, во сне и наяву. Я любила тебя даже тогда, когда ты не смотрел в мою сторону, не знал о моем существовании. Любить тебя было непросто, но я не смогла перестать делать это, даже когда поняла, что это бесполезно, и что наши дороги никогда не пересекутся.
Потрясение было столь велико, что Уильям не мог пошевелиться. Он даже не думал, что сердце может переворачиваться и наполняться еще большей любовью, но сейчас с ним происходило именно это.
— Поэтому в ту ночь ты ушла тогда с бала, когда я увел оттуда леди Хартли?
Ее глаза потемнели, пытаясь скрыть давнюю рану, которую ему предстояло излечить.
— Я столько раз видела, как ты это делаешь, что…
Он покачал головой и в который раз прижал палец к ее губам.
— Я даже не знал, что своими поступками разбиваю тебе сердце, — с сокрушительной мукой признался он, старясь дышать. Глаза уже не на шутку слипались, но он пытался сдержаться из последних сил. — Я… я так виноват перед тобой…
— Откуда ты мог это знать? Ты ведь мне ничего не обещал.
Он снова погладил ее по щеке.
— Я до конца жизни буду благодарен тебе за то, что ты сделала для меня в ту ночь. Не только не позволила истечь кровью. Ты подарила мне поцелуй, который изменил мою жизнь. Изменил меня. После него я бы не смог коснуться ни чьих губ, кроме твоих. — Он заглянул ей в глаза. — Ни одна женщина до тебя не имела для меня хоть какого-то значения. Я даже не думал, что способен на такие сильные чувства, пока в моей жизни не появилась ты. Не появилась по-настоящему. Мне нужны твои губы, Шарлотта, мне нужен твой запах, нужна твоя кожа. Поэтому я пришел к тебе после выздоровления. Поэтому я приходил к тебе снова и снова, и сходил с ума от того, что вокруг тебя ошивались другие, и что ты можешь выбрать их, а не меня. Я так боялся потерять тебя, что начинал терять голову. Чем больше я целовал тебя, тем больше ты отдалялась от меня. Это сводило меня с ума, потому что ты была единственной женщиной, которую я не мог понять. Хотя теперь я понимаю, что так ты пыталась уберечь от новой боли свое бедное сердце. Я не мог отпустить тебя, но и не представлял, как завоевать тебя, сделать своей. Только, оказывается, мне нужно было просто…
— Что?
Он притянул ее к себе и, наконец, поцеловал в губы. Нежно, так упоительно, что у нее защемило сердце. Его слова переворачивали ей душу, но Шарлотта прильнула к нему и опустила руку на его мерно поднимающуюся и опадающую, сильную грудь.
— Я должен был просто отдать тебе свое собственное сердце, чтобы ты больше не боялась меня. Чтобы наконец понял, как дорога мне, как сильно нужна.
Он даже понятия не имел о том, что делали с ней его слова.
— Уильям… — прошептала она глухо.
— Я собирался прийти к тебе домой на следующий день после возвращения в Лондон, но…
Подавшись вперед, Шарлотта сама поцеловала его в ответ, теряя себя в его тепле. Подумать только, а она боялась, что больше никогда не увидит его. Думала, что та ночь может стать переломным для нее, ведь прежде…
— Собирался прийти?
— Да, — пробормотал Уильям, подарив ей еще один поцелуй, такой нежный, что она едва не растаяла. — Хотел выкрасть тебя и отвезти в Гретна-Грин, если ты не согласишься стать моей женой после всего, что мы разделили друг с другом.
Шарлотта изумленно уставилась на него.
— Что?
Уильям вздохнул.
— Я бы не смог отпустить тебя, если бы ты снова отказала мне. У меня было столько планов, но… Эта чертова петлял, в которую меня едва не засунули из-за моей ошибки, когда я отпустил Леклера!
Шарлотта содрогнулась от ужаса того, что едва не отняло его у нее.
— Не напоминай, — пробормотала она, тяжело дыша. — У меня волосы встают дыбом всякий раз, когда я вспоминаю, в каком виде я нашла тебя сегодня утром.
Уильям погладил ее по мягким волосам, и снова стал покрывать ее губы мелкими, дурманящими поцелуями, отвлекая, сбивая, увлекая и завораживая…
— Ты была великолепна сегодня утром, сердце моё! Я никогда в жизни не забуду этот момент. Запомню таким невероятным именно благодаря тебя.
Она отстранилась от него и заглянула ему в глаза. Сердце ее ныло и болело за него.
— Я люблю тебя Уильям, — прошептала она с такой болью, что у него перехватило в горле. — Люблю так сильно, что не представляю, как жила все эти семь лет и не сошла с ума. Семь лет я хотела и понимала, что не смогу сказать тебе эти слова. Семь лет я пыталась уберечь свое сердце от того, чтобы оно не разбилось.
Глаза его потемнели, Уильям стал серьезным и сокрушенно покачал головой.
— Прости меня…
Шарлотта быстро прижала палец к его губам.
— Не говори так. Моё сердце принадлежит тебе, только тебе с тех пор, как я увидела тебя.
Он сглотнул и крепко обнял ее.
— А моё сердце твоё, на веки вечные.
Она вздохнула и снова шепнула слова, которые теперь не пугали, а освобождали ее от тяжелых оков.
— Я люблю тебя. — Она поцеловала его красивые, немного опухшие от побоев губы. Губы, которые не перестанет желать целовать никогда в жизни. — Я полюбила тебя с тех пор, как увидела…
На этот раз Уильям потянул ее к себе так, что она до предела прижалась к его груди. Продолжая обнимать ее одной рукой, он удобнее устроил ее возле себя на подушках, укрыл ее одеялом и снова посмотрел на это прекрасное, до боли любимое лицо.
— Когда ты впервые увидела меня?
Глаза ее затуманились.
— На балу, куда вы пришли с Лидией после ее представления ко двору.
Он вздохнул, зарывшись пальцами ей в волосы, которые она снова заплела в толстую косу.
— Целую вечность назад.
Шарлотта задрожала и накрыла его руку своей.
— Да, вечность и один день, которые изменили мою жизнь.
Она смотрела на него с такой любовью, что разбивала ему сердце.
— Я люблю тебя, — с отчаянием молвил Уильям, склоняясь к ней. Голова туманилась от счастья, от беспредельной любви и… бесконечного дурмана. Он был свободен не только от оков, но и от горечи прошлого, которая едва не уничтожила его и не помешала ему найти эту удивительную девушку. — Шарлотта, я не должен был пить то проклятое лекарство!
Она встревоженно нахмурилась.
— Почему?
Он вздохнул, притянул ее к себе и снова поцеловал. Медленно, долго, глубоко, вырвав из горла сдавленный стон.
— Потому что хочу целовать тебя.
Она улыбнулась сквозь поцелуи, удобнее устраиваясь рядом с ним.
— Ты и так меня целуешь.
И это было волшебно, потому что она снова чувствовала не только жар его губ, но и тепло его тела, которое, наконец, согрело ее.
Уильям не мог оторваться от ее губ, но чувствовал, как засыпает.
— Хочу целовать тебя дольше, гораздо дольше.
— Для этого у нас будет вся жизнь, — шепнула Шарлотта, ощущая себя такой счастливой, какой не думала ощутить никогда.
Ее сердце трепыхалось, дыхание обрывалось. Она была переполнена не только любовью к нему. Ее заполняла его собственная любовь к ней. И это тоже было волшебно.
— Я хочу делать это сейчас, — упрямо молвил он, перевернув ее на спину.
И тут же застонал.
Шарлотта хоть сама едва сдерживалась, чтобы не уснуть, испытывая невыносимую усталость, еще и потому, что его объятия согрели ее, но смогла оторваться от него и заглянуть в его затуманенные глаза.
— Ты просто невыносим, Уильям! Тебе нужен беречь себя и отдыхать.
У нее на мгновение перехватило дыхание, когда она подумала о том, что едва не потеряла его, если бы опоздала.
Он отвел от ее лица прядь вьющихся волос и сонно уткнулся носом ей в щеку, водя по ее коже своими теплыми губами.
— Спасибо тебе, — пробормотал он, не переставая касаться ее.
