серьгу-череп, которую надежно хранила в правом кармане с тех самых пор, как он сказал: «Оставь ее себе». Она вспоминала это, и по ее щекам текли слезы. Дает ли ей это повод написать в гостиницу в Стоутинг?
– О, мисс, что это?
Белла быстро зажала серьгу в кулаке и улыбнулась Китти.
– Ничего. Со мной все в порядке, правда. Просто устала от путешествия и нескольких изнурительных дней.
И ночей.
Она никогда не забудет эти ночи.
– Значит, вы в безопасности, мисс? Вы сделали то, ради чего уезжали?
Белла села в кресло, чтобы снять парик.
– Да, и еще раз да, Китти! Принеси, мне, пожалуйста, хорошего крепкого чая, а потом я собираюсь поспать.
Белле просто необходимо побыть в покое и одиночестве.
– Тогда я захвачу и грелку, мисс.
Китти ушла, и Белла смогла позволить себе расслабиться. Посмотрев в зеркало, она увидела невыносимые страдания, отпечатавшиеся на ее лице. Ей не хотелось, чтобы кто-то это увидел. Ведь последнее, что ей сейчас было нужно – это жалость. Она отбросила парик в сторону, встала и подошла к своему саквояжу за щеткой.
Энни вбежала в комнату, чтобы положить на кровать грелку.
– Чай будет через минуту, мисс! – сказала она, задыхаясь, прежде чем снова выбежать.
Белла расчесывала волосы, стоя перед камином и наблюдая за танцующими языками пламени. Почувствует ли она себя такой же живой снова? Такой же живой, какой она была несколько этих коротких дней?
И ночей.
Казалось, она не могла заставить свой разум прекратить снова и снова прокручивать в голове одни и те же мысли. Но все было кончено. Теперь она должна решить, что делать с оставшейся частью своей жизни. Ей казалось, что впереди сплошная пустота.
Китти и Энни вдвоем втащили чемодан Беллы. Они оставили его и ушли. Через мгновение Китти, слегка раскрасневшаяся, вернулась с чайным подносом.
– Вот и горячий, крепкий и сладкий чай, мисс.
Она налила немного, и Белла взяла чашку без блюдца, баюкая ее в озябших руках и делая глоток.
– Очень хорошо. Спасибо тебе, Китти.
Не такой изысканный вкус, как у чая, который предпочитал Торн.
Она никогда больше не сможет реагировать на чай как раньше.
Китти перевела взгляд с того места, где она повесила свежую ночную рубашку на вешалку перед камином.
– Вы действительно выглядите уставшей, мисс.
Китти явно не желала ее обидеть, и Белла сказала:
– Так и есть.
– Мне помочь вам раздеться, мисс, или принести горячей воды?
– Я сама в состоянии снять с себя комбинезон, Китти, так что принеси воды, пожалуйста. – И Белла улыбнулась.
Китти скорчила гримасу, поддразнивая Беллу. У двери она остановилась и сказала:
– В гостиной стопка писем для вас, мисс. Хотите, чтобы я принесла их?
– Стопка писем? – удивленно спросила Белла.
– Пара писем от леди Фаулер, мисс. Я не могла не заметить – это написано на лицевой стороне.
Господи. Она отправила леди Фаулер послание, в котором сообщала, что ей нужно срочно уехать из города. Так что же могло заставить ее отправлять письма ей домой? Белла не могла сейчас об этом думать.
– Это подождет до завтра, – сказала Белла и налила себе еще чая. Она откусила кусочек хрустящего печенья Пег. Оно было восхитительно вкусным и помогло ей успокоиться. Они с капитаном Роузом поели в гостинице всего несколько часов назад, но когда она вспоминала об этом, то не была уверена, насколько плотно поела. Белла изо всех сил старалась не показывать, насколько ей больно.
Она сняла с себя одежду и завернулась в халат, заставляя себя с блаженством думать о том, что ей удалось сделать.
Она одержала победу над Огастусом.
Она счастливая, независимая женщина.
Она молода, здорова, и у нее есть друзья…
Нет, друзей у нее нет. Лишь две служанки, которые скоро выйдут замуж и оставят ее. Но у нее есть Пег. Хотя она относится к ней скорее так же тепло, как к матери. Пег ей не друг. С несколькими женщинами из общества леди Фаулер у нее были дружеские отношения, но она собиралась разорвать эти связи.
Роуз. Время, проведенное вместе, было похоже на дружбу. Возможно, ее первую настоящую дружбу, ни на что не похожую. Однако у женщины не может быть друга противоположного пола. Разве что ее муж смог бы стать для нее другом. Но, похоже, они никогда не смогут пожениться.
Когда принесли воду, Белла сбросила халат и тщательно вымылась. Ей хотелось смыть с себя все следы недавнего приключения. Она теперь новая Белла Барстоу. И должна устроить свою жизнь сама. И на этот раз она не сбежит из тюрьмы в монастырь.
Она найдет способ стать по-настоящему свободной.
С решимостью смотря в будущее, она надела ночную рубашку, погасила свечи и легла в постель.
Подъезжая к своему имению, Торн вновь почувствовал себя герцогом, словно надел отороченную горностаем мантию и корону. Чем больше времени он позволял себе отлынивать от своих обязанностей, тем сильнее они давили на него, когда он возвращался домой.
Если бы имелась жена, к которой можно возвращаться, это бы в корне изменило ситуацию.
Если бы имелась Белла, к которой можно возвращаться.
И он представил, как заходит в уютную гостиную. Затем они вместе сидят у камина и обмениваются приятными улыбками: он читает, она шьет…
У его герцогини были бы собственные покои, точно такие же, как и у него. Их общей зоной была бы гостиная, где они вместе могли бы принимать гостей. У нее был бы свой будуар, где она могла бы проводить время со своими близкими. А у него свой кабинет, где он делал бы то же самое.
Могли быть дни, когда они и вовсе бы не встречались, несмотря на то, что живут под одной крышей.
В Апстоне он хотел попытаться добиться расположения Беллы и как герцог. Возможно, просто появившись на пороге ее дома и попытавшись объяснить все это прискорбное недоразумение. Теперь, когда он вернулся в Лондон, по мере того как он все больше погружался в свои герцогские заботы, пропасть между ним и Беллой стремительно расширялась.
Карета проезжала мимо Сент-Джеймсского дворца, в котором будущая герцогиня Айторн, как ожидалось, должна будет стать фрейлиной королевы. Торн не только не мог представить Беллу в этой роли, но и понимал, что твердолобая маленькая королева никогда не примет настолько скандальную особу.
Да, жены Робина и Кристиана приняли бы Беллу и, возможно, некоторые другие люди. Но многие не смогли бы этого сделать. Она бы чувствовала себя неуютно и несчастливо, что приводило бы его в
