— Роджер? Это тот, кто держит меня здесь? Где я? И кто ты?
Брайан продолжал рассматривать ее. Овальное личико распухло от слез, глаза покраснели. Она почему-то напомнила ему сестру Элизабет. Элизабет была прекрасна, как ангел, а эта женщина походила на мадонну.
— Я Брайан Чатворт, и это мой дом, поместье Чатвортов. Мой брат Роджер здесь хозяин.
— Чатворт? — переспросила Мэри, садясь. — Мой брат когда-то любил прелестную женщину, но она вышла за человека по имени Чатворт.
Брайан присел на корточки, начиная понимать, каким образом женщина стала жертвой похищения.
— Ты Монтгомери! — ахнул он. — Я знал только четверых братьев! И понятия не имел, что еще есть и сестра.
— Я самая старшая. Мэри Монтгомери.
Брайан немного помолчал.
— Расскажи мне обо всем, что знаешь. Братья иногда слишком меня оберегают. Почему меня держат в плену? Почему твой брат ненавидит моих родных?
Брайан немедленно ощутил некое родство душ с Мэри.
— Мой брат тоже меня оберегает. Но я умею слушать и многое знаю. Видишь ли, молодая женщина по имени Элис Валенс когда-то была влюблена в вашего брата, самого старшего. Гевина, верно?
Мэри кивнула.
— Но по какой-то неизвестной причине они не поженились. Элис вышла за твоего старшего брата, Эдмунда, а Гевин женился на…
— Джудит, — подсказал Брайан. — Как-то ночью моего брата убили.
Он снова замолчал, не желая рассказывать о порочности и склонности к насилию старшего брата, о том, как все домашние жили в страхе перед ним. Не упомянул о прелестной молодой девушке, перерезавшей себе вены в ту ночь, когда прикончили Эдмунда.
— И Элис овдовела, — тихо добавила Мэри.
— Именно. Насколько я понял, она несколько раз пыталась вернуть Гевина. Но произошел несчастный случай, и горящее масло выплеснулось ей в лицо. Она страшно изуродована.
— И ты думаешь, что есть какая-то связь между моим похищением и всем, что произошло? Где сейчас эта Элис?
— Она живет здесь. Больше у нее никого нет, — объяснил Брайан, думая о том, как добр Роджер. — Этой осенью мой брат дрался из-за женщины с твоим братом.
Это мог быть только Стивен. Бронуин… и словом ни о чем не обмолвилась.
Мэри растерла руками лицо.
— Я и не знала, что происходит. Но что теперь делать? Нельзя допустить, чтобы наши семьи воевали!
Брайана поразили и испугали ее слова. Что она подразумевает под этим? Как может предполагать, что он на ее стороне? Роджер его брат, и Брайан, конечно, будете ним. Должна быть по-настоящему веская причина, почему Роджер держит эту милую, тихую женщину в заточении.
Прежде чем он успел что-то сказать, Мэри вдруг спросила:
— Почему ты хромаешь?
Брайан растерялся. Его очень давно никто об этом не спрашивал.
— Лошадь раздробила ногу, — сухо ответил он.
Но Мэри продолжала смотреть на него, словно ожидая большего, и Брайан снова перенесся в то время, которое не любил вспоминать.
— Элизабет было только пять лет, — начал он бесстрастным голосом. — Даже тогда она походила на ангела. Один из резчиков по дереву придал черты ее лица всем херувимам в церкви. Мне было восемь. Мы играли в песке на ристалище. Нашему брату Эдмунду уже исполнился двадцать один год. — Брайан помолчал. — Всего я не помню, но позже говорили, что Эдмунд напился и ворвался на ристалище верхом на боевом коне. Он не видел меня и Элизабет.
Мэри в ужасе охнула.
— Конь растоптал бы нас, если бы не Роджер. В свои четырнадцать он был высоким и сильным. И успел выхватить нас из-под копыт коня. Но одно копыто задело его левую руку, и он меня уронил. Конь раздавил мне ногу от колена вниз. — Он слабо улыбнулся. — Хорошо еще, что я не потерял ногу. Элизабет говорила, что это благодаря заботе Роджера. Он месяцами не отходил от моей постели.
— Ты очень его любишь?
— Да, — просто ответил Брайан. — Он… защищал меня и Элизабет в детстве. Когда Элизабет исполнилось шесть, отвез ее в монастырь.
— Она там и сейчас?
Брайан улыбнулся:
— Роджер говорит, что ищет подходящего жениха, но пока еще не нашел. Да разве можно отыскать мужа для ангела?
А сама Элизабет… предположила, что Роджеру следует поискать ей дьявола. Правда, Роджер не нашел в словах сестры ничего смешного. И вообще он редко смеялся над резковатыми шутками сестры. Иногда ее язык находился в явном противоречии с ангельской внешностью.
— Нельзя позволить, чтобы наши семьи воевали, — повторила Мэри. — Ты доказал, что твой брат добрый, любящий человек. Он просто сердит на Стивена. И твоя невестка, вне всякого сомнения, тоже злится на Гевина.
Брайан едва не рассмеялся. Полубезумные взрывы ярости Элис трудно назвать обычным гневом. Иногда она казалась совершенно сумасшедшей, и ей приходилось давать сонное зелье, чтобы немного успокоить. Она постоянно проклинала Джудит и Гевина Монтгомери.
— Ты так мало рассказала о себе, — тихо заметил Брайан. — Тебя держат в заточении, ты целыми днями плачешь и все же спрашиваешь обо мне. Скажи, почему ты плачешь? О себе или о своих братьях?
Мэри взглянула на свои руки.
— Я слабое, трусливое создание. Хотелось бы мне молиться о благополучном исходе, но мои братья, узнав о похищении, будут вне себя. Гевин и Стивен начнут спокойно готовиться к войне. Но от Рейна и Майлса спокойствия не дождешься.
— Что они сделают?
— Трудно сказать. То, что в настоящий момент покажется самым правильным. Рейн обычно так мягок, но не выносит несправедливости. А вот Майлс ужасно вспыльчив. И может натворить бог знает что.
— Это нужно остановить! — решил Брайан, поднимаясь. — Я иду к Роджеру и потребую, чтобы он тебя освободил.
Мэри тоже встала. Она была чуть ниже ростом невысокого Брайана.
— Не думаешь, что требования только обозлят его? Может, лучше попросить?
Брайан смотрел на нее: мягкие округлости тела, идеальные черты лица, огромные влажные глаза. В ее присутствии он ощущал себя сильнее любого великана. Он никогда ни о чем не просил Роджера. И она права. Как можно требовать чего-то от человека, которого так любишь?
Он коснулся лица Мэри.
— Я выведу тебя из этого места. Обещаю.
— А я тебе верю, — искренне вырвалось у нее. — Но сейчас тебе пора.
Брайан оглядел маленькую сырую камеру. Пусто, если не считать охапки грязной соломы на полу, жесткого топчана и ведра в углу.
— Здесь так мерзко. Идем со мной сейчас же.
— Нет, — выдохнула она, отступая. — Нам следует быть осторожными, иначе мы прогневим твоего брата. Если он похож на моего, значит, в гневе может сказать то, о чем позже пожалеет, но отступать от своего слова будет уже поздно. Подожди до утра. Дай ему отдохнуть. И потом спокойно поговори с ним.
