— Все кончено! — бормотал последний. — О вы, самые дорогие моему сердцу, вы должны умереть из-за меня и со мной! Придется лишить вас жизни, чтобы не выдать живыми в руки победителей.
Он посмотрел на обнаженную саблю, потом поднял растерянный взгляд на мать и на свою Омити.
— Значит, невозможно спасти их? — вскричал он. — Невозможно оставить им жизнь? Что за дело до них победителю, раз я умру!
— Жить без тебя! — сказала Омити с упреком.
Оба они были бледны, но спокойны.
— Нет, это невозможно! — вскричал вдруг сегун. — Я не могу видеть, как потечет их кровь, я не хочу видеть их мертвыми, я умру первый!
— Никто не умрет! — раздался вдруг голос в ту минуту, когда Фидэ-Йори направил оружие на самого себя.
На пороге комнаты появился принц Нагато. Лоо был с ним.
— О, брат мой! — воскликнул сегун, бросаясь к нему. — Я уже не надеялся больше увидеть тебя.
— Я знал, что победа невозможна, — сказала Нагато, — и стал готовить средства к побегу на случай, если бы твое последнее усилие не удалось. Ты последний отпрыск твоего рода, сегодня ты побежден, но позже твоя династия может возродиться.
— Неужели ты в самом деле можешь спасти нас? — спросил сегун.
— Да, государь, — сказал Ивакура. — У берегов Йодо-Гавы тебя ждет лодка. Райдэн, славный матрос, в преданности которого я уверен, управляет ею. Он выведет тебя в открытое море. Там, на якоре, тебя ждет большая джонка принца Сатсумы. Как только ты вступишь на нее, она поплывет к острову Киу-Сиу. Вельможа Сатсума, самый могущественный принц в государстве и самый верный из твоих подданных, предоставит тебе свою провинцию и замок. Там ты можешь счастливо жить с избранной тобой супругой до дня мщения.
— Я узнаю в этом твою неистощимую преданность, — сказал сегун, глаза которого наполнились слезами. — Но как выйти из замка? Как пройти через него, не будучи зарезанным свирепой ордой, которая его окружает.
— Ты выйдешь, как я вошел, не будучи никем обеспокоен, — сказал принц. — Если вам угодно проследовать за мной до моего дворца, — продолжал он, склоняясь перед обеими принцессами, — я покажу вам дорогу, по которой вы можете выйти из крепости.
— Принц, — сказала Йодожими, — твое великодушие смущает меня. Я, которая так часто старалась повредить тебе, вижу теперь, до какой степени я была несправедлива и слепа. Скажи мне, что ты прощаешь мои прошлые заблуждения, иначе я не приму от тебя спасение.
— Мне нечего тебе прощать, принцесса, — сказал Нагато, — это я виноват, что был так неимоверно неловок, чтобы обрести твое нерасположение.
— Идемте, выйдем отсюда, вы объяснитесь после, — сказал сегун.
Они вышли из зала. Лоо шел впереди.
В первом дворе дворца еще горели инсигнии Тайко-Самы, они превратились в кучу углей. Проходя мимо них, Фидэ-Йори отвернулся. Они достигли дворца принца Нагато и вошли в его комнату. Люк, который скрывал подземный ход и через который прежде славный Садо являлся во дворец, был открыт. Никто не знал о существовании этого подземелья. Принц Нагато велел его вырыть тайным образом, чтобы прикрывать появление и исчезновение Садо и ускользать от бдительных шпионов.
— Вот этот путь, — сказал он. — Он кончается у рыбачьей хижины, которая выходит на берег Йодо-Гавы. Там-то и ждет вас Райдэн с лодкой. Идите, Лоо проведет вас по этой подземной дороге.
— Как! — вскричал Фидэ-Йори. — Разве ты не идешь с нами?
— Нет, государь, я остаюсь здесь. Мне еще нужно кое-что сделать.
— Ты с ума сошел? Оставаться в этом дворце, который скоро завоюют! Что тебе еще нужно здесь делать? Ты не будешь больше иметь возможности скрыться.
— Не беспокойся обо мне, — сказал принц со странной улыбкой. — Я ускользну, клянусь тебе.
— Ивакура! — вскричал сегун, со страхом глядя на своего друга. — Ты хочешь умереть! Я понимаю тебя, но я не принимаю спасения такой ценой. Я еще государь, не правда ли? Ну, так я приказываю тебе следовать за мной.
— Мой возлюбленный государь, — сказал Нагато твердым голосом, — если правда, что я служил тебе с преданностью, не откажи мне в первой милости, о которой я прошу тебя: не приказывай мне покидать этот дворец.
— Я больше не приказываю, друг, я заклинаю тебя не лишать меня товарища такого, как ты, я умоляю тебя бежать с нами.
— Я присоединяю свои мольбы к мольбам моего сына, — сказала Йодожими. — Не дай нам уйти с горем на сердце.
— Знатный принц, — сказала Омити своим нежным и робким голосом, — я в первый раз говорю с тобой, и, тем не менее, имею смелость просить тебя, в свою очередь, не упорствовать в своем жестоком желании.
Лоо бросился на колени.
— Мой господин! — вскричал он.
Но мальчик не мог ничего прибавить и расплакался.
— Я поручаю тебе этого юношу, — сказал Нагато Фидэ-Йори.
— Значит, ты остаешься глух к нашим словам? — спросил сегун. — Значит, наши просьбы не имеют никакой власти над твоим сердцем?
— Если б она была потеряна для тебя, — сказала принц, указывая на Омити, — согласился бы ты жить? О, ты, которому я доверил страшную тайну моей жизни, разве не понимаешь, до какой степени мучительна для меня жизнь? Разве ты не видишь, какая радость горит в моих глазах теперь, когда мои страдания приходят к концу? Только ради службы тебе я не избавился уже давно от наказания жить. Ты не победитель, как я того желал, но я вижу тебя в убежище, полном цветов, радости и любви. Ты будешь счастлив, если не могуществен, я больше не нужен тебе, я свободен и могу умереть.
— А, жестокий друг! — вскричал Фидэ-Йори. — Я хорошо вижу, что твоя воля непреклонна.
— Торопитесь, — сказал принц, — вы и так слишком опоздали. Идите к лодке. Райдэн спрячет вас под складками паруса, брошенного на дно, потом он возьмется за весла. Лоо будет править рулем.
— Нет, нет! — вскричал юноша, цепляясь за платье своего господина. — Я не хочу уходить, я хочу умереть с тобой.
— Послушание — первая добродетель хорошего слуги, Лоо, — нежно сказал принц, — я приказываю тебе с этой минуты повиноваться нашему общему господину и служить ему до самой смерти.
Лоо, рыдая, бросился на темную лестницу подземелья, обе женщины последовали за ним, потом спустился, в свою очередь, сегун.
— Прощай, прощай мой друг, мой брат — ты, самый прекрасный, самый благородный, самый преданный из моих подданных! — вскричал он, дав волю слезам.
— Прощай, знаменитый друг, — сказал принц, — да будет твое счастье так же продолжительно, как твоя жизнь!
Он закрыл вход в подземелье. Наконец-то он был один. Возвратившись на дворцовый двор, он взял из кучи еще горевших углей пылающую головню и поджег все павильоны принцев и дворец Фидэ-Йори. Пробежав все залы до последнего, он достиг башни Золотых Рыб, разнося пожар с этажа на этаж. Добравшись до последней террасы, он бросил горевшую головню и облокотился на красные лакированные перила площадки. Над этой террасой находилась широкая крыша с загнутыми вверх краями, покоившаяся на четырех толстых столбах.
