– Ты испортил мое платье! – ахнула Кристина.
– Я и другие портил, – сказал Лайон, когда она перестала сопротивляться. Он обхватил ладонями ее лицо и заставил посмотреть на него. – Я люблю тебя.
Ее глаза наполнились слезами.
– Ты унизил меня.
– Я люблю тебя, – повторил Лайон хрипло. – Я сожалею, что ты почувствовала себя униженной, – добавил он.
– Сожалеешь?
Одинокая слеза покатилась по щеке Кристины, и Лайон вытер ее большим пальцем.
– Извини, что испугала тебя, – прошептала она. – Я постараюсь больше не делать этого.
– Скажи, что, любишь меня, – потребовал Лайон.
– Я люблю тебя.
– Тебе можно верить? – спросил он.
– Да, – ответила Кристина. Она попыталась оттолкнуть его руки, поняв, что своим сомнением он оскорбляет ее. – Конечно, ты должен мне верить.
– Но ты же не веришь мне, когда я говорю, что люблю тебя. Ты вбила себе в голову, что это все временно, так ведь? – Он медленно и нежно целовал ее, надеясь, что так не причинит боли. – Когда ты научишься доверять мне полностью, ты поверишь, что я не изменюсь. Я всегда буду любить тебя, Кристина.
Лайон не дал ей возможности вступить в спор, снова поцеловав ее. Его язык скользил по ее губам до тех пор, пока они не раскрылись ему навстречу, Кристина пыталась протестовать:
– Лайон, я…
– …должна раздеться, – перебил ее Лайон. Он уже рвал застежки на ее платье.
Нет, она не это хотела сказать, но все мысли перепутались у нее в голове. Лайон стянул платье до талии и обхватил руками ее грудь. Никогда еще его рот не казался таким теплым, таким влекущим.
На полу было больше воды, чем в ванне, но Лайон, казалось, не замечал этого. Он был полон решимости, и вскоре Кристина полностью освободилась от промокшего платья. Ей не хотелось больше сопротивляться. Обняв мужа за шею, она тихо вздохнула.
– Вода уже не очень горячая, – прошептала она у его уха.
– Зато я – очень.
– Что?
– Горячий.
– Лайон, я хочу…
– Меня, – прошептал Лайон. Рот его заскользил по ее шее. Его теплое дыхание заставило ее затрепетать. – Ты хочешь почувствовать меня, – хрипло сказал он. – Сильного и горячего. Я постараюсь не торопиться, но потом ты захочешь, чтобы я двигался быстрее, еще сильнее, пока я не проникну в самые далекие уголки твоего естества, и тогда ты будешь умолять меня о наслаждении.
Голова Кристины откинулась назад, открывая шею поцелуям Лайона. Его пылкое обещание заставило сильнее забиться ее сердце.
– Я останусь в тебе, пока снова не захочу тебя, да, Кристина? И тогда я снова доставлю тебе наслаждение.
Его рот приник к ее губам в долгом, лишающем ее способности мыслить поцелуе.
– Ты ведь этого хочешь, да, дорогая моя?
– Да, – выдохнула Кристина. – Я этого хочу.
– Тогда выйди за меня замуж. Сейчас, – потребовал Лайон. Он снова поцеловал ее, чтобы заглушить возражения. – Поторопись, Кристина. Я хочу… Кристина, не шевелись! – простонал Лайон. – Это пытка.
– Тебе так нравится.
Прошептав эти слова у его плеча, она куснула его, потом, прижимаясь грудью к его груди, придвинулась.
– Еще нет, Кристина, – выдохнул он. – Мы все еще разведены?
– Лайон, прошу тебя! – взмолилась Кристина.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
– Нет, не останавливайся!
– Мы женаты?
Кристина сдалась.
– Да, Лайон. Но ты должен был сначала поухаживать за мной, – простонала она и укусила его за нижнюю губу.
– Компромисс, – прошептал Лайон. Она не поняла, о чем он, хотела переспросить, но Лайон внезапно пошел в атаку. Его натиск был сильным и решительным. И Кристина уже не могла ни говорить, ни думать. Лайон увлекал ее к солнцу. Скоро, когда она не в силах будет терпеть обжигающий огонь, он доставит ей высшее наслаждение.
И Кристина обхватила своего воина, с радостью сдаваясь ему.
– Мы должны были спуститься к обеду. Я не хочу, чтобы твоя мать думала, что может прятаться у себя в спальне. В будущем она должна всегда есть с нами, муж.
Лайон ничего не ответил. Он прижал Кристину к себе, накинул ей на ноги покрывало, заметив, что она дрожит, и принялся щекотать ей плечо.
– Кристина? Разве твой отец не кричал на тебя, когда ты была маленькой?
Она повернулась и положила подбородок ему на грудь, прежде чем ответить.
– Странный вопрос. Да, отец кричал на меня.
– Но никогда в присутствии других?
– Ну, был один раз, когда он потерял самообладание, – признала Кристина. – Я была слишком мала, чтобы запомнить этот случай, но моя мать и Уакан любили рассказывать эту историю.
– Уакан?
– Наш шаман, – пояснила Кристина. – Как тот, что обвенчал нас. Только у нашего шамана нет остроконечной шапки.
– Что заставило твоего отца потерять самообладание?
– А ты не будешь смеяться?
– Не буду.
Кристина уставилась на его грудь, чтобы его взгляд не мешал ей сосредоточиться.
– Мой брат принес домой великолепную змею. Отец был очень доволен.
– Он был доволен?
– Это была изумительно красивая змея, Лайон.
– Понятно.
Ей показалось, что он улыбается, но она не стала заострять на этом внимание.
– Мама тоже радовалась. Я, должно быть, видела, как брат держал свою добычу. Шаман сказал, что я очень завидовала брату и отправилась тоже ловить свою змею. Несколько часов никто не мог меня найти. Я была маленькой и постоянно шалила.
– А, вот, значит, когда отец потерял терпение, – сказал Лайон. – Твое исчезновение, должно быть…
– Нет, причина была не в этом. Хотя он, конечно, был недоволен, что Я покинула пределы деревни.
– Что же тогда? – допытывался Лайон, когда она замолчала.
– Все встревожились, искали меня, и в этот момент я важной походкой вошла в деревню. Мама говорила, что я всегда шла горделиво, пытаясь подражать походке брата. Белый Орел всегда ходил как гордый воин.
Она улыбнулась, вспомнив историю, которую столько раз слышала в детстве.
– А у тебя в руках была змея, когда ты так гордо вошла в деревню? – спросил Лайон.
– О да! Шаман рассказывал, что я держала ее точно так же, как это делал мой брат. Отец стоял у дальних костров. Мама – рядом с ним. Они оба внешне никак не отреагировали на мою добычу. Потом мне сказали, что они не хотели испугать меня, чтобы я не бросила змею. В общем, – сказала она со вздохом, – отец подошел ко мне, взял змею, убил ее и начал кричать на меня. Мама знала, что я ничего не могла понять. Понимаешь, отец за змею хвалил моего брата, а на меня стал кричать.
– И почему же, как ты думаешь? – спросил Лайон, в душе уже опасаясь ответа.
– Змея брата не была ядовитой.
– О Боже!
Она засмеялась, услышав дрожь в его голосе.
