к гибели семьи Люка, – пожала плечами мисс Бирн. – Мерзавец еще легко отделался, учитывая обстоятельства. Пустить себе в голову пулю в удобный момент гораздо лучше, чем внезапно утонуть.
– Что?!
Женщина уставилась на нее с сокрушенным видом.
– О боже, он вам ничего не рассказывал…
От чая на пустой желудок Хэтти затошнило.
– Муж говорил, что они утонули в результате несчастного случая, – пробормотала она. – И что Ратленд владел шахтой, где он работал в детстве.
– Они утонули в шахте, – проговорила мисс Бирн, – причем из-за преступной халатности Ратленда.
Гостиная закружилась, словно особняк начал погружаться в зыбучие пески. Благодаря двум десятилетиям строгого воспитания Хэтти сидела спокойно, с прямой спиной. «Почему, – хотелось ей закричать, – почему он мне не сказал? Почему об этом знает чужая женщина?»
Она поставила чашку на стол.
– Мисс Бирн, – проговорила Хэтти, – вы не будете столь любезны рассказать мне, что случилось на шахте?
Женщина посмотрела на нее пристально.
– Не знаю, вправе ли я, – возразила она. – Если Люк этого не сделал, то у него есть причины.
– Полагаю, его причины заключаются в том, что он страдает от задержки эмоционального развития и считает, что легче построить деловую империю с нуля, нежели делиться подробностями своей жизни с женой.
Мисс Бирн прыснула от смеха.
– Позволю себе высказаться в его защиту, – проговорила она. – Болтливостью этот парень не страдал никогда, к тому же хлебнул горя… Причем такого, что не выразишь словами. Хм-м. – Мисс Бирн отломила веточку лаванды, прикрепленной к корсажу, и сунула под нос, обдумывая свое решение. – Пожалуй, это есть в архивах любой газеты, – наконец собралась с духом она. – Расскажу, что знаю, мэм. Возле шахты, где работал Блэкстоун, протекал большой ручей. Конечно, его следовало оградить стеной на случай наводнения – дожди в Шотландии не редкость, знаете ли.
– Я заметила, – прошептала Хэтти.
– Этот скряга Ратленд стену не построил. И однажды в необычайно засушливый сезон во время грозы выпало неожиданно много осадков. А поскольку Ратленд и над шахтой пристройки не сделал – как я уже говорила, он был тем еще скупердяем, – то дождь погасил огонь в котле паровой машины, которая поднимает клетку с шахтерами и вагонетки. Все работавшие под землей застряли. Как я поняла, в тот день Блэкстоун трудился в другой штольне, но его мать и сестра были там, потому что Ратленда ничуть не заботил запрет спускать под землю женщин и детей. В любом случае, пока мать с сестрой ждали, когда снова заработает подъемник, дождевая вода, стекающая с окрестных холмов, превратила ручей рядом с шахтой в бурный поток, и тот резко вышел из берегов…
По коже Хэтти побежали мурашки.
– Продолжайте.
– Шахтеры уже пробыли под землей двенадцать часов, потому что Ратленд гонял их, как пони, и плевать хотел на нормированный рабочий день. И вот, уставшие и голодные, они решили подняться по вентиляционному стволу. Сначала все шло хорошо, почти все выбрались через двери в штрек, и тут по нему с огромной скоростью хлынул дождевой поток, сбил их с ног и отбросил обратно к дверям – видите ли, створки открываются наружу, поэтому их заблокировало, а вода все прибывала…
– Прошу вас, хватит, – выдавила Хэтти.
– В тот день погибло две дюжины шахтеров, женщины и дети, – продолжила мисс Бирн. – А Ратленд умыл руки. Сказал, что нечего было лезть в вентиляцию. Высшие силы, гроза – разве он виноват? И это сошло ему с рук. Выплачивать компенсации семьям погибших он тоже не стал и потом выселил из домов всех, кто не смог оплатить жилье. Да и кто бы смог, если один из двух супругов лежит в земле? Люку пришлось переехать, и на новом месте его стали дразнить бастардом. – Мисс Бирн покачала головой. – Вот почему он возненавидел графа Ратленда.
К горлу Хэтти подступил чай, горький, словно желчь. Какая же она дура!
– Я попросила его отказаться от мести Ратленду, – призналась она.
Мисс Бирн посмотрела на нее сначала с удивлением, потом с потрясением.
– А вы с характером, мэм.
– И он обещал попытаться, только у него не вышло, и я… Я повела себя ужасно!
Мисс Бирн уронила веточку лаванды.
– Неужели?
– Ну почему он ничего мне не сказал?! – прошептала Хэтти. – Конечно, я бы не одобрила, ведь из мести ничего хорошего не выходит. Но я бы не разговаривала с ним так жестко. – Вспомнив отрешенного, бледного мужа, когда она на него взъелась, Хэтти закрыла лицо руками. – Я вела себя как самодовольная жаба, – простонала она.
Сквозь туман самобичевания она услышала, как Айоф Бирн прочистила горло. Хэтти подняла взгляд.
– Что?
– Вероятно, он не смог вам рассказать, – проговорила женщина, – даже если хотел. Даже если вы все сделали правильно.
– Вам-то он открылся!
Мисс Бирн усмехнулась, уловив едва скрываемую ревность.
– Честно говоря, сомневаюсь, что Блэкстоун об этом помнит на трезвую голову. Я узнала в те дни, когда мы делили одну подстилку – ничего такого, мы были еще детьми. Люк, то есть Блэкстоун, спал плохо, кричал и метался. Не говорил ни слова, пока однажды не разжился бутылкой джина и не запил. Мне надоело наблюдать, как он нянчится с проклятой бутылкой неделю напролет, и я устроила ему хорошую взбучку. И тогда, мертвецки пьяный, он и рассказал мне все, что я вам сейчас. То была годовщина их смерти. Он переживал это каждый год заново, но больше ему не хотелось, и он напился. С тех пор Люк поступает так каждый год. Протрезвев, он даже не вспомнил о разговоре, однако я забыть не смогла. – Она постучала пальцем по лбу. – Я пытаюсь объяснить, что непросто выговорить: «Моя сестренка мертва, моя мама мертва. Их выложили посреди грязи в ряд, от мала до велика. Они погибли, я выжил». Непростые слова. Особенно для мужчины вроде него, к тому же перед женой, которую он поклялся защищать. Люк очень заботливый. И он их подвел, не уберег их от опасности.
«С тобой я в гораздо большей опасности, чем без тебя». В груди Хэтти все заледенело. Похоже, прощальный выстрел попал в цель. Сквозь броню ее самообладания прорвался сдавленный всхлип.
– Спасибо, что рассказали мне, мисс Бирн.
Угловатое лицо гостьи смягчилось.
– Миссис Блэкстоун, он жил лишь местью Ратленду и был готов бросить ее ради вас. Я, конечно, не гадалка, но мне думается, что он вас простит.
Хэтти знала, что ей тоже придется прощать. Она все еще таила обиду на то, как начался их брак. И до сих пор не могла простить себя за глупую выходку в галерее. Дымка страсти слегка затуманила эти уродливые, терзающие душу
