— Теперь, когда у меня есть ты, меня нельзя назвать побежденным.
Ровена спокойно возразила:
— Но я не ваша. Если я не выйду замуж за Уоррика, которого люблю, Бог свидетель, я никогда не выйду замуж. Тем более за вас. Я скорее выпрыгну из окна. Вам доказать это?
— Не говори глупостей, — оборвал он ее, выходя из себя из-за того, что она созналась в своей любви к его противнику. Но в данный момент его больше обеспокоила ее угроза, потому что она сидела слишком близко от окна. — Если… если ты не хочешь со мной спать, ну и не надо, но я должен жениться на тебе, Ровена. Сейчас у меня нет другого выхода.
— Нет, у тебя есть выбор, — произнес Уоррик, стоящий в дверях, — вытаскивай свой меч, и я покажу тебе.
Ровена так испугалась, увидев его, что даже не смогла никак отреагировать, когда Гилберт подскочил к ней и приставил ей нож к горлу.
— Бросай свой меч, Фалкхерст, или она умрет, — приказал торжествующе Гилберт.
— Уоррик, не делайте этого! — закричала Ровена. — Он не убьет меня, — заверила она его.
Но Уоррик не слушал ее. Он уже бросил свой меч. И он так легко жертвовал своей жизнью? Из-за чего, если только не…?
— Теперь иди сюда, — приказал ему Гилберт.
Ровена не поверила своим глазам, когда Уоррик без колебаний сделал шаг вперед. Он действительно собирался подойти к Гилберту и позволить тому убить себя. Ну уж нет, она пока еще была в своем уме.
Гилберт стоял рядом с ней, но ближе к проему окна, чем непосредственно к ней. Его нож даже не касался кожи на ее шее, и он не спускал глаз с Уоррика.
Ровена подняла ногу, согнув ее в колене, и ударила Гилберта, толкнув в сторону Уоррика. Она вскарабкалась на оконный карниз и спрыгнула на плоскую площадку зубчатой стены.
Оба мужчины выкрикнули ее имя. При приземлении на каменную плиту ноги Ровены подогнулись, и она едва удержала равновесие. Боже милостивый, насколько же легче было спрыгнуть еще ниже — на крышу часовни. Она осторожно уселась на край стены, когда Уоррик высунулся из окна и увидел ее.
— Черт тебя побери, Ровена, ты почти до смерти меня напугала! — заорал он на нее.
Только почти? Боже милосердный, когда же ей повезет?
Но он тотчас скрылся, и из окна до нее ясно донесся звон мечей, и она поняла, что отвлекло его. Итак, они оба наконец получили возможность осуществить свое давнее желание — убить друг друга. И наплевать, что она сидела здесь, на краю стены, на высоте ста футов от земли, ну, может быть, семидесяти футов, так как эта выступающая часть замка была ниже главной башни замка.
Схватки, которые вдруг начались, застали ее врасплох, она качнулась, затем судорожно глотнула воздух, так как чуть не упала. Сердце бешено заколотилось, и она, не теряя времени, спрыгнула вниз. Опять приземление было довольно болезненным. И за ним последовал новый приступ схваток. На этот раз она согнулась, задержав дыхание, пока ей не стало легче, но вдруг холодный пот покрыл ее лоб. Нет, только не сейчас. Не может быть, чтоб дочь пожелала явиться на свет именно сейчас.
Ровена, твердо встав ногами на каменную, шириной в два фута, дорожку, идущую по верху стены вокруг плоской деревянной крыши часовни, посмотрела на свое окно. Хотя ей нужно было вернуться туда, наверх, чтобы видеть, что там происходит в ее комнате, она сомневалась, что сможет сделать это без посторонней помощи. Одно дело спуститься со стены высотой в три фута, и совсем другое — забраться назад на узкую, с бойницами, стену. Она знала, как это сделать, но сейчас она была очень неуклюжа и вряд ли смогла бы осуществить такое без риска для жизни.
Рядом с ней, на крыше часовни, находился большой люк. Во время нападений на крепость воины пролезали через него и под прикрытием бойниц на стене пускали стрелы в противника. Он спускался вниз, в часовню, приблизительно на двадцать футов, но чтобы им пользоваться, нужна была приставная лестница. На стены можно было попасть только лишь из ее окна или через этот люк.
Она знала, что сейчас там не было никакой лестницы, но все же открыла крышку люка и наклонилась, чтобы посмотреть вниз. Маловероятно, что в часовне так поздно утром может оказаться отец Павел, но она все-таки позвала его по имени. Как и следовало ожидать, ответа не было, тогда она просто закричала «помогите!». Она не очень-то рассчитывала, что это поможет, но на ее крик в часовню вбежал слуга, правда, это был всего лишь мальчик, и единственное, что он смог сделать — так это лишь в удивлении уставиться на Ровену. И не успела она сказать ему, чтобы он принес лестницу, как на оконный карниз взобрался с мечом в руках Гилберт.
— Отойди назад, — крикнул он ей, спрыгнув прямо на каменную дорожку на стене. Но Ровена, парализованная страхом, не двинулась, решив, что Уоррик убит. Гилберт спрыгнул вниз. Одна нога у него неловко подогнулась, когда он приземлился на каменную плиту и угодил коленом в люк. Это совсем лишило Гилберта равновесия, и он упал бы в люк, если бы его живот не застрял в отверстии люка. Меч его покатился по крыше.
А Ровена продолжала стоять, страх за жизнь Уоррика парализовал ее. Она не сделала ни малейшего движения, чтобы толкнуть Гилберта в люк, хотя у нее и была такая возможность, не двинулась, чтобы подобрать его меч и сбросить его вниз. Она стояла, объятая ужасом, пока Уоррик не спрыгнул и не оказался прямо перед ней.
От неожиданности она вскрикнула, отпрянула еще дальше назад и прижалась спиной к низкой стене. Он просто улыбнулся ей, стараясь подбодрить, потом направился прямо на Гилберта, который уже успел подобрать меч.
Не успев обрадоваться появлению Уоррика, Ровена ощутила еще один приступ боли. Однако она не сводила глаз с мужчин, которые яростно сражались на маленькой площадке в непосредственной близости от нее. Ровена, когда было необходимо, отступала то в одну сторону, то в другую, стараясь не попасть в открытый люк или под меч. Опять появилась боль, и Ровена заглянула в люк, чтобы узнать, почему до сих пор не подоспела никакая помощь. Помощь все-таки пришла. Внизу у алтаря собралось несколько слуг, они растянули покрывало с алтаря, и один из них крикнул ей, чтобы она прыгала.
Идиоты! Она же не пушинка, которую могло бы выдержать покрывало. Под тяжестью ее тела тонкая ткань прорвется, она упадет на каменный пол и скорее всего убьется насмерть.
Но неожиданно ее лишили возможности выбирать, так как сражающиеся вновь приблизились к ней. Гилберт попятился и непреднамеренно подтолкнул Ровену к открытому люку. Она завизжала, ощутив, что теряет равновесие. Гилберт повернулся и, оценив ситуацию, бросил меч и успел подхватить свою сестру. Он повернулся к Уоррику спиной, забыв обо всем, желая спасти Ровену.
Она вцепилась в него, отчаянно сражаясь за жизнь, и не сразу отпустила его даже тогда, когда снова ощутила твердую опору под ногами.
