— Что это? — прошептал Маклин, становясь позади него.
— Какой-то парень, — сказал Юэн. — Сидит на камнях у реки.
— Что скажешь о нем? — спросил Маккей.
— Я видел его прежде. — Юэн почувствовал легкое покалывание в загривке. — Когда был здесь первый раз и несколько дней назад.
Сазерленд нахмурился.
— Что подозрительного в этом местном рыбачке?
— Ничего, — ответил Юэн. — Если не обращать внимания на то, что он делает. Смотри, его леска не в воде, а на берегу, и он не следит за рыбой. — Действительно, парень наблюдал за входом в монастырь, как это делал Юэн, только не так явно.
— Что, по-твоему, он там делает? — спросил Маклин.
— Не знаю, но хочу это выяснить.
Юэн продолжал наблюдать за входом в монастырь, и парень делал то же самое оставшуюся часть дня. Каждый раз, когда у дверей появлялась какая-нибудь монашка, парень, казалось, внимательно изучал ее лицо, как и Юэн. При этом мальчишка ни разу не взглянул на леску, лежавшую рядом с ним. Либо он был плохим рыбаком, либо за кем-то следил. Но за кем именно?
Даже если это было случайное стечение обстоятельств, оно все равно чертовски тревожило Юэна. А он полагал, что это не случайное совпадение.
Его подозрение вскоре подтвердилось, когда дверь монастыря закрылась на ночь и парень покинул свой пост. Последовав за ним, Юэн ощутил, что биение его сердца немного участилось.
Паренек не пошел к дому, расположенному поблизости, а направился в Роксборо. Более того, он двинулся прямо в замок.
У Юэна не было необходимости следовать за ним через ворота замка. С вершины ближайшего холма он мог отчетливо видеть двор. Прежде чем паренек приблизился к строению, Юэн догадался, куда тот направляется. «Проклятье, это часовня!»
Юэн похолодел, вспомнив о столкновении Джанет со священником из замка на рынке.
Если этот священник установил слежку за монастырем, Юэн знал, что это означало. Видимо, монах, найденный мертвым на дороге в Берик, успел многое рассказать, прежде чем его убили. Личность Джанет была раскрыта. Вот почему англичане начали преследовать их две недели назад.
Это означало также, что Юэн не единственный, кто охотился за Джанет, и если он не найдет ее первым, опасность станет вполне реальной.
Благодаря купцу и его жене Джанет нашла способ установить контакт с осведомителем, не возвращаясь в монастырь в Резерфорде, где она представлялась новообращенной Элеонорой.
Ее головная накидка и наплечники оставались спрятанными в мешке. Вместо них она надела льняную шапочку и слилась с многочисленными лавочниками и купцами, которые двигались толпой в город. В феодальном обществе купцы стояли ниже аристократов, но выше остального сословия, но не духовенства. В качестве дочери купца Джанет пользовалась такой же свободой, как монашка, и могла перемещаться, оставаясь незаметной.
Джанет не знала, что побудило купца назвать ее своей дочерью, однако это спасло ее в чрезвычайно трудной и опасной для жизни ситуации, из которой она не знала выхода.
Даже после заявления Хендриза сэр Томас продолжал сомневаться, пока жена купца, Элис, не выступила вперед и не начала ругать дочь за то, что та строит глазки красивому рыцарю, когда почти обручена с другим мужчиной. При этом Джанет разразилась слезами, причитая, что не хочет выходить замуж за пожилого человека, годящегося ей в отцы. Сквайр признал, что ошибся, и сэр Томас позволил им продолжать движение. По-видимому, он пожелал как можно скорее избежать семейной драмы и умоляющего взгляда Джанет, как бы говорящего: «Спасите меня».
Однако Джанет продолжала испытывать волнение даже после того, как они благополучно прибыли в Роксборо. Она поблагодарила Хендризов за то, что они сделали для нее, и почувствовала облегчение, когда супруги без лишних вопросов предложили ей место, где она могла бы оставаться, сколько пожелает.
Джанет отплатила им за их доброту напряженным трудом, помогая обустроить магазин на нижнем этаже строения на Хай-стрит, в котором расположились также галантерейщик, виноторговец и ювелир.
Как ни странно, столкновение с солдатами близ Мелроза обернулось для нее неожиданным благом. Она приобрела то, что ей было необходимо, — возможность установления связи со своим осведомителем в замке, избегая тех мест, где она побывала раньше. Она хорошо усвоила уроки Юэна и не хотела связывать каким-то образом «новообращенную Элеонору» или «сестру Дженну» с Кейт, купеческой дочерью.
В первую субботу после возвращения, когда дамы из дворца как обычно совершали обход рыночных палаток, Джанет уже была готова к встрече. «Случайное» столкновение, извинение и многозначительный взгляд — этого было достаточно. Джанет медленно направилась в магазин Хендризов, где, она была уверена, осведомитель ее увидит.
Чувство вины Джанет, оттого что она подвергает опасности Хендризов, оставаясь у них, немного смягчилось успехом, который приобрели супруги, когда в их магазин вошла толпа благородных мужчин и женщин из замка и заявила, что их шерсть «самая лучшая в Роксборо». Хендризы вскоре получили многочисленные заказы, включая от самого коменданта крепости, сэра Генри Бьюмонта.
В один из таких визитов Джанет удалось коротко переговорить с осведомителем, пока показывала великолепную ткань красного цвета.
— Могу я чем-то помочь вам, миледи? — спросила она, тщательно выбирая слова на случай, если их подслушивают.
Женщина покачала головой.
— Боюсь, пока нет. Однако впереди много важных праздников. Я уверена, что скоро найду повод купить эту превосходную шерсть. — Она улыбнулась. — С приближением Рождества вокруг замка чувствуется значительное оживление.
Джанет достаточно легко истолковала это сообщение: пока ничего особенного не происходит, но готовится что-то очень серьезное.
— Да, миледи. Даже в деревне ощущается волнение. Завтра я впервые посещу торжество в монастыре Святого Дростана. Я слышала, там состоится большое празднование.
— Да, в замке тоже будет праздник, — сказала леди.
К ним подошла другая дама и прервала их разговор. Группа вскоре покинула магазин, осведомитель успела пообещать, что увидится с ней в следующий субботний, базарный день.
Разочарованная тем, что пока нечего докладывать и ее пребывание в Роксборо продлится еще на несколько дней, Джанет занялась делами в доме.
Тяжелая работа отвлекала ее от мыслей о разбитом сердце и предстоящем трудном разговоре с Робертом, когда она наконец вернется в Северную Шотландию. Перспектива снова надеть монашескую одежду не привлекала ее, так же как и вступление в брак с Уотером Стюартом. Будь он благородных кровей или нет, она не выйдет замуж за мальчика, у которого едва обозначились волосы на подбородке. Джанет невыносима была даже мысль о том, что она должна будет… вступить с ним в интимные отношения.
