Девлин стоял, раздираемый противоречивыми чувствами, которых она не понимала.
— Это моя вина, Вирджиния, — наконец, заговорил он. — Я бесстыдно использовал вас. Очень сожалею.
Она ахнула.
Девлин закрыл глаза, как от боли, и сел рядом с ней.
— Я не прошу у вас прощения, малютка, потому что понимаю, что не заслуживаю его.
— Вы прощены, — прошептала Вирджиния.
Его ноздри раздувались, он едва сдерживался. Он не выпускал ее руки.
— Как вы можете быть такой милосердной после того, чему я вас подверг? Том напал на вас из-за нашей игры, на которой я настоял. Боже, как я жалею, что не убил его! — воскликнул Девлин.
Вирджиния никогда не видела его таким взволнованным — обычно он выражал только гнев.
— Все в порядке. — Ее пальцы сжали его руку. — В конце концов, Том же не изнасиловал меня.
— Он собирался это сделать? В общественном холле?
Она увидела ярость в его глазах и заколебалась.
— Думаю, что да.
Девлин вскочил:
— Я все-таки убью его!
Вирджиния смущенно выпрямилась:
— Из-за меня?
— Из-за кого же еще? — удивленно спросил он.
— Из-за вашего отца.
— Отец тут ни при чем.
У Вирджинии закружилась голова, и она откинулась на подушки. Значит, это не из-за его мести?
— Я должен идти, — внезапно сказал Девлин.
— Нет! — Ее глаза снова затуманились. — Пожалуйста, не оставляйте меня теперь.
Его лицо оставалось напряженным, а взгляд свидетельствовал о битве с самим собой.
— Пожалуйста, останьтесь, Девлин, — прошептала она. — Обнимите меня — только на мгновение…
Ее голос дрогнул.
Девлин снова сел рядом и взял ее за руки.
— Вы просите от меня слишком многого, — предупредил он.
Вирджиния покачала головой, склонившись к нему и положив щеку на его грудь.
Она почувствовала, как Девлин напрягся, и как сжалась его рука. Вирджиния почти улыбалась, хотя слезы продолжали течь, а золотые пуговицы и галуны его кителя неприятно царапали ей лицо. Рука Девлина гладила ее спину сквозь шелк халата и нижнего белья, и она едва не задохнулась.
— Пожалуйста, не плачьте, — сказал он, и это была просьба. — Теперь все позади, вы в безопасности, и мы положим конец этой абсурдной игре.
Вирджиния подняла голову и посмотрела на него:
— Я не могу играть в нее больше — это слишком больно.
Девлин кивнул, печально глядя на нее. Потом он наклонился и коснулся губами ее губ.
— Все кончено — клянусь вам.
В его хриплом голосе слышалось сожаление и нечто другое — желание. Руки Вирджинии нашли эполеты на его плечах и держали его так, чтобы он снова коснулся ее губ.
Громкий вздох вырвался у нее, слезы прекратились, все тело напряглось. Она приоткрыла рот, ища еще одного поцелуя.
Каждая клеточка ее тела требовала: она должна быть с ним одним целым. Больше ничто не имело значения. Ни его месть, ни совершенная Томом Хьюзом попытка изнасилования, ни унижения прошедшего месяца. Только Девлин, она сама и ее любовь.
— Не надо, — предупредил он. — Это опасно.
Вирджиния просунула язык в его рот, облизывая его зубы, губы, внутреннюю поверхность щек.
— Я не могу, — прошептал Девлин, отодвигая ее. Его глаза были огромными, блестящими, серебристыми. — Я не могу обещать вам сдержаться.
Вирджиния покачала головой — она и не хотела этого — и, обняв его за шею, вновь приблизила его лицо к своему.
Девлин застонал, осторожно целуя ее, явно боясь причинить ей боль, и она чувствовала, как его тело дрожит от усилий, которых это ему стоит.
Вирджиния уперлась в его китель.
— Я сделал вам больно? — воскликнул он, срывая и отбрасывая его.
— Нет, — ответила она, расстегивая и стягивая его жилет цвета слоновой кости.
Когда Вирджиния вытащила рубашку Девлина из бриджей, он помог ей, сорвав галстук и отшвырнув его вместе с рубашкой.
Вирджиния вскрикнула при виде его обнаженного торса и положила руки ему на грудь, словно исследуя крепкие мышцы.
Девлин снова нашел ее губы и, целуя, распахнул и снял с нее халат, поднял сорочку и застыл.
Вирджиния проследила за его взглядом и увидела синяк на своей груди.
— О боже! — прошептал Девлин.
Он сидел в бриджах, чулках и туфлях, возбужденный, но старающийся сдерживаться.
Все тело Вирджинии дрожало от желания. Она знала, что Девлин почти потерял над собой власть. Взяв его руку, она прижала ее к ушибленной груди.
Он вскрикнул.
— Вы не можете оставить меня теперь, — прошептала Вирджиния.
Она передвинула его ладонь к другой груди с затвердевшим соском.
Девлин снова схватил ее в объятия, их губы соединились, языки встретились. Вирджиния поняла, что победила.
Он сорвал с нее сорочку, поцеловал ее грудь, скользнул рукой по животу, скрытому шелковыми панталонами. Она закрыла глаза, когда он проник в разрез панталон, где нашел влажную, жаждущую плоть, трепещущую под его пальцами.
Девлин издал сдавленный стон. Вирджиния услышала, как его туфли ударились о пол, как он сорвал чулки и бриджи, потом почувствовала его сильные голые ноги на своих ногах и его гладкий твердый член. Она вскрикнула.
Он улыбнулся, снял с нее панталоны и бросил их на пол. Вирджиния посмотрела на него.
Девлин был совершенно обнаженный, мускулистый, большой и сильный.
— Я не хочу причинять вам боль, дорогая, — шепнул он.
— Вы не сделаете этого, — улыбнулась она.
Оба знали, что это ложь — она была такой миниатюрной, а он таким огромным.
— Вы готовы принять меня, дорогая? — спросил Девлин.
Вирджиния ответила ему чувственным стоном.
— Думаю, что да, — ответил он за нее.
Все ее тело содрогнулось.
Она вскрикнула, когда он проник в нее, дюйм за дюймом, и напряглась, тяжело дыша.
— Расслабьтесь, малютка, и позвольте доставить вам удовольствие, — прошептал Девлин, проникая еще глубже.
Вирджиния вцепилась ему в спину, желая попросить его остановиться, но тело захлестнула волна наслаждения. Девлин начал ритмично двигаться, дрожа от наслаждения.
Удовольствие росло с каждой секундой. Вирджиния прижимала Девлина к себе своими миниатюрными ножками, стискивая его бедра. Волны экстаза следовали одна за другой, и она кричала:
— Еще, еще, дорогой!
Девлин продолжал двигаться; его тело было твердым и упругим под ее руками. «Я безнадежно влюблена», — думала Вирджиния, глядя на него.
Глаза Девлина были закрыты, лицо напряжено, пот выступил на висках и на лбу. Он был в тисках страсти — она чувствовала, что кульминация близка.
