— Вы… кончите для меня… снова? — спросил он, запинаясь.
Вирджиния кивнула.
Девлин целовал ее снова и снова, лизал ее сосок, один раз даже куснул его. Вирджиния взорвалась снова, на этот раз одновременно с ним. Она не могла думать — только чувствовать его тело на своем, их сплетенные ноги, его ладонь на ее животе. Однако вскоре Вирджиния начала испытывать беспокойство и страх.
Это уже случалось раньше, и она никогда не забывала того, что за этим следовало.
Вирджиния лежала на спине, а Девлин рядом с ней. Ее маленькая ножка была на его ноге, а их руки касались друг друга. Она сознавала, что он не спит и думает о том же. Страх сковал ее — она закрыла глаза и начала молиться.
Потом Вирджиния повернулась и посмотрела на Девлина.
Он уставился в потолок, затем повернулся к ней, и она вновь ощутила всю глубину своей любви.
Девлин улыбнулся, и это принесло облегчение.
Их взгляды встретились.
— Я сделал вам больно? — спросил он.
Возможно, это было новое начало…
— Нет, — прошептала она.
Девлин снова улыбнулся, потом прижал ее к груди и поцеловал в висок.
Вирджиния едва не потеряла сознание от радости.
— Вам неудобно? — спросил он вскоре.
Ее щека лежала на его груди, его рука — на ее животе, другая рука обнимала ее. Понадобилась минута, чтобы ответить:
— Все прекрасно.
Пальцы Девлина скользнули по ее предплечью — он снова поцеловал ее в висок.
Вирджиния не могла пошевельнуться — опасаясь, что, если она это сделает, счастливое наваждение исчезнет и больше не появится, и застыла в его объятиях.
— Может быть, я лягу спать в гостиной? — спросил Девлин.
Вирджиния вздрогнула. Его взгляд был серьезным, но в глазах светился знакомый блеск.
— Почему?
Он виновато улыбнулся:
— Боюсь, для меня одного раза недостаточно, малютка. Я хочу вас снова, но не желаю вас мучить.
Она поняла, что он имеет в виду. Ее рука смело скользнула по его твердому животу и ниже.
— Вирджиния!
Его глаза расширились. Она ласкала бархатный фаллос.
— Вы не замучите меня, Девлин. Может быть, я малютка, но не фарфоровая.
Он молчал, и Вирджиния подняла взгляд. Глаза Девлина были закрыты. Он начал тяжело дышать. На лбу выступил пот.
— Девлин? — спросила она, передвинув руку к его груди.
Он вернул ее на прежнее место.
— Не останавливайтесь!
Вирджиния внезапно осознала, какой властью обладает. Было ли возможно, что одно прикосновение так парализовало его?
— Не останавливайтесь, Вирджиния! — повторил Девлин так хрипло, что она не могла понять, приказ это или просьба.
— Пожалуйста, — добавил он.
Девлин умолял ее?
Она улыбнулась и продолжила ласкать его. Грудь Девлина бурно вздымалась. Он с криком опрокинул ее на спину и раздвинул ей ноги.
— Маленькая злючка!
Вирджиния засмеялась и притянула его к себе.
Была середина утра. Девлин сидел за письменным столом в библиотеке; перед ним стоял пустой стакан из-под скотча. Вирджиния уснула на рассвете, и он потихоньку покинул ее, зная, что не сможет спать.
Лорд О'Нил был мрачен и растерян. Ему было трудно дышать. Тело было напряжено, словно не испытало сексуального удовлетворения. Не закрывая глаз, он видел Вирджинию, лежащую в его объятиях и тепло улыбающуюся ему.
Что же случилось с ним?
Когда Девлин увидел ее с Томом Хьюзом, в глазах у него потемнело — он действительно хотел убить Тома за то, что тот осмелился причинить Вирджинии боль. Его гнев не имел ничего общего с убийством отца — только с его чувствами к ней.
Девлин понимал, что Вирджиния не принадлежит ему и никогда не будет принадлежать. Тем не менее он никогда не ласкал и не целовал женщину так, как делал это прошлой ночью. Конечно, он мог говорить себе, что это ничего не значит, но в душе понимал, что это не так. Его восхищение пленницей стало чем-то гораздо большим — и более опасным для него.
Девлин потянулся за скотчем и обнаружил стакан пустым. Он мрачно уставился на него. Никакое количество скотча не могло стереть того, что он сделал, — с самого начала, когда взял Вирджинию в заложницы, надеясь безжалостно использовать ее как орудие мести, и до последнего ужасающего плана ввести ее в общество как свою любовницу.
В тот момент, когда Девлин впервые увидел Вирджинию в трюме «Американы», он знал, что не должен похищать ее — инстинкт истинного воина подсказывал ему забыть свой план и избегать девушку любой ценой. Вместо этого он выбрал фатальный курс, где она оказалась штормом, а он маленькой шлюпкой. И теперь этот курс приближался к финишу.
С проклятием Девлин поднялся на ноги. Он не мог больше подчинять Вирджинию своим прихотям, не мог использовать ее в своем ужасном плане. Ему отчаянно хотелось, чтобы он никогда не занимался с ней любовью. Семья и любовь не для него.
Разумеется, Истфилд должен заплатить — месть Девлина не была завершена, — но Вирджиния заплатила куда больше, и Девлин ненавидел себя за это.
Он подошел к очагу, где тлели ночные угли. Новые приказы были получены, и вскоре предстоял отъезд в Америку. Но до этого он должен освободить Вирджинию и доставить ее домой. В Суит-Брайар ее не будет преследовать злобная клевета. Вероятно, через несколько месяцев она забудет о нем.
Девлин чувствовал, как будто дьявол разрывает его сердце надвое.
«Ты влюблен в эту девушку?» — спросил Тайрелл.
Девлин не был влюблен. Он твердо знал, что никогда не испытывал и не испытает подобного чувства.
Возвращаясь к столу, Девлин пытался не думать о том времени, когда Вирджиния вернется на свою плантацию и их пути больше не пересекутся. Истерзанный сомнениями, он стал писать инструкцию своему поверенному для анонимного приобретения Суит-Брайар у Истфилда по его поручению. Он отдаст Вирджинии плантацию в тщетной попытке загладить причиненное ей зло. Девлин не искал прощения — он не заслуживал его.
А потом, когда Вирджиния уедет, он покончит с Истфилдом так или иначе.
Потому что ставки изменились, и теперь терять было нечего.
Вирджиния колебалась, стоя у закрытой двери библиотеки, где, как ей сказали, работает Девлин. Было почти полдень, и она недавно проснулась. Вирджиния не могла думать ни о чем, кроме своего возлюбленного. Прошлой ночью он занимался любовью с ней. Она знала это так же, как то, что воздух наполнен кислородом. Все между ними изменилось. Вирджиния едва знала почему — ей было ясно лишь то, что она должна немедленно бежать в его объятия и убедиться, что это не сон.
Но Вирджиния колебалась, потому что жизнь научила ее тому, каким безжалостным и непредсказуемым может быть Девлин. Она помнила боль, которую он ей причинил. Но прошлой ночью это не было сном.
