Хотя во взбудораженном замке события и так развивались необычайно бурно, Томас все еще медлил, чтобы вырвать у Дэйра согласие на немедленное выполнение их плана.
— Под влиянием крайней необходимости юноша проявил все свои способности гораздо ярче, чем в дни обычных тренировок. — Эту заслуженную похвалу Дэйр собирался высказать позднее тому, кто ее заслужил, а сейчас он чуть помедлил, несмотря на торопливые сборы, и твердо взглянул в лицо своему другу.
Зная причину, почему его обычно нетерпеливый друг так настойчиво оставался с ним, Дэйр предложил ему в виде утешения предпринять одно из действий, хотя оно и было всего лишь частью их грандиозного замысла, к осуществлению которого Томасу не терпелось приступить.
— Отправляйся на условленное место, но подожди, пока не услышишь удары тарана. Мы оба знаем, что их слышно с большого расстояния. — Взгляд Дэйра с нежностью следил за удаляющимся рыцарем: — Будь осторожен.
В ответ на эти слова Томас бросил быстрый взгляд через плечо и вместо ответной улыбки на лице его мелькнула раздраженная гримаса.
По скупым фразам, которыми обменялись эти двое, Элис поняла, что у них разработан план, как встретить надвигающуюся опасность. И то, что такой план существует, уже само по себе служило утешением. Она мало понимала в сражениях и стратегии их ведения, но слепо верила Дэйру. А сейчас, когда Томас ушел, а Дэйр, повернувшись к ней спиной, наклонился, чтобы поднять сложенный боевой плащ, Элис поняла, что о ней забыли в пылу сборов. И это было правильно. Но, кажется, он забыл и о дополнительном средстве защиты. Обеспокоенная тем, чтобы вручить его, она вскочила с постели, не думая о своей наготе.
— Дэйр, умоляю, возьми мою ленту, она сохранит тебя в сражении.
Она предлагала ему талисман, который, по его утверждению, он всегда носил в прошлые годы. Сейчас, она надеялась, он будет обладать большей силой, когда она даст его сама.
Вздрогнув при звуке ее голоса, раздавшегося так близко за спиной, Дэйр круто повернулся. Черные брови поднялись, голубые глаза вспыхнули огнем. Перед ним была картина, способная подвигнуть его на невероятные поступки ради того, чтобы сохранить ее, обладать ею. Вид этот был поразителен еще из-за неожиданной смелости той, что всегда была необычайно скромна.
Внезапно осознав свою оплошность, Элис почувствовала, что заливается жгучей краской, но удержалась от желания нырнуть обратно под покрывало. Теперь они принадлежат друг другу, и она не может отступать, когда ей нужно отдать ему талисман. Пока Дэйр неподвижно стоит перед ней, она успеет это сделать. Она обвила ленту вокруг его сильной руки и решительно завязала ее пышным бантом.
— Возвращайся ко мне невредимым, — прошептала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать и пожелать удачи. Охотно ответив на поцелуй, он отступил назад, когда она прижалась к нему своим соблазнительным телом.
— Ты искушаешь меня. Я не могу остаться, когда мой долг обязывает меня находиться в другом месте.
Опалив ее голубым пламенем своих глаз, он сдернул второй плащ с крючка на стене, накинул ей на плечи, и тот покрыл ее до пят.
— Вот теперь, когда есть возможность говорить разумно, я благодарю тебя за талисман, который ты, наконец, дала мне по доброй воле.
Он поднял руку с алой перевязью (он действительно носил прежде эту ленту на себе каждую битву, только засунутой глубоко под тунику) и с улыбкой перевел взгляд с аккуратно завязанного банта на ее лицо.
— Не беспокойся обо мне. Даже если меня подведет мое воинское мастерство, это, конечно, поможет мне благополучно вернуться к тебе.
И хотя он участвовал во многих сражениях, сегодня это будет первая битва, в которой самое дорогое для него будет поставлено на карту. Прежде он никогда не считал свою жизнь настолько ценной, чтобы заботиться о ее сохранении. Но ради безопасности Элис, ради ее счастья теперь он будет стараться. Он с нежностью провел пальцем по ее щеке, побледневшей от тревоги, которую он хотел чуть уменьшить. Чтобы хоть отвлечь ее внимание, он стал говорить о тех распоряжениях, которые следовало сделать, и о том, каких усилий потребует их выполнение.
— Ты будешь так занята, когда услышишь мои распоряжения, которые должны быть выполнены, что тебе некогда будет думать обо мне.
— Этого ты не сможешь добиться ничем, — возразила Элис, серьезно и твердо глядя в голубые глаза, в то же время, ожидая распоряжений, которые он обязательно даст.
— Если все же, вопреки всем ожиданиям, враги прорвутся через наружную стену, я намерен послать сообщение, призывающее крестьян укрыться в замке, захватив с собой все припасы, которые они смогут собрать в спешке.
Элис медленно кивнула головой.
Первой заботой Дэйра всегда и везде была Элис. И он чувствовал себя спокойнее, зная, что она скоро будет окружена многими людьми. Сообщение Томаса, что Уолтера нет в замке с того момента, как конфликт стал открытым, было благоприятно. Веря в то, что человек, подобный Уолтеру, слишком труслив, чтобы вернуться на поле битвы, он не предвидел для Элис никакой опасности со стороны Хорька. И все же… одну предосторожность Дэйр предпримет.
— Моя особая просьба — чтобы никто не спускался в подземелье, даже если кому-нибудь захочется использовать его прохладные просторные помещения для хранения провизии, которую крестьяне привезут с собой в замок.
Не желая затруднять его заботами о себе, Элис решительно кивнула, пряча беспокойство, когда он быстро поцеловал ее еще раз и оставил одну в комнате, размеры которой, казалось, увеличились вдвое с его уходом. Чувствуя, что она начинает поддаваться подстерегающему ее страху, она решила дать работу рукам и голове. Прежде всего, она нашла свою одежду и набросила ее на себя. Ей вместе с Элинор и Клевой действительно предстояло приложить усилия, чтобы выполнить огромную работу по подготовке замка к ожидаемой осаде.
Стоя так, чтобы на него не падал свет от фонаря, освещавшего лестницу, ведущую в подземелье, Уолтер терпеливо ждал. Когда свет исчез и все погрузилось во мрак, он заговорил:
— Ну вот, вы получили, как полагается, свою еду. И нет сомнения, что добросовестная Клева хорошо позаботилась о вас, несмотря на столпотворение, которое царит повсюду. — Ни один из тех, которых он пришел освободить, не ответил, но он и не ждал ответа.
— Возможно, ваши тюремщики не уведомили вас, что штурм Уайта начался всерьез и все, кто не участвует в сражениях, отступили под ненадежное укрытие замка. Но не беспокойтесь, друзья, я пришел, чтобы спасти вас.
Уолтер находил патологическое удовольствие в том, чтобы называть этих двух обреченных сообщников «друзьями».
